Е.Н. Левшин ПРАВО НА БЕСПРАВИЕ (Записки следователя)

Е.Н. Левшин ПРАВО НА БЕСПРАВИЕ (Записки следователя)

Я — простой российский, в прошлом советский, самый обыкновенный мент, который никогда прежде не лез, куда его не просят, решился, наконец, скромно обратиться к народу, поскольку уже, прямо скажем, "достало" и "не могу молчать".

ОДИН ЗНАКОМЫЙ СЛЕДОВАТЕЛЬ недавно показал мне уголовное дело, возбужденное в одном из районов Подмосковья. Там азербайджанец, обвиняемый в незаконном приобретении и хранении наркотиков, рассказывает примерно следующее. Зашел он как-то знойным летом в киоск, где его смуглый приятель торговал цветами. Через некоторое время к киоску подъехал некий гражданин и потребовал дать ему несколько цветочков "за так", назвав при этом некоторые фамилии офицеров местного РУОПа. Наглый азербайджанец ответил ему, что не обязан дарить цветочки всем знакомым местного РУОПа. РУОПовский знакомый заявил, что "черные" обнаглели и уехал. Некоторое время спустя тот же азербайджанец с директором указанного киоска сидели в кабаке. Подошел тот же друг РУОПа. Состоялся следующий разговор:

— Кто ваша крыша?

— Мы никому не платим.

— Тогда убирайтесь отсюда.

Через несколько дней неизвестные лица в форме, напоминающей ОМОН, расстреляли из автоматов указанный выше киоск, избили хозяина, забрали валюту, ценные вещи. Вроде бы как бы велось какое-то следствие. Наш азербайджанец возьми и скажи кому-то из следователей или оперов, что он способен опознать человека, который, возможно, причастен к данному нападению. Ну, короче, этот герой довыступался, и его посадили. Взяли на улице, привезли в наручниках домой, где, в присутствии жены и малолетних детей, произвели обыск, в ходе которого офицер милиции, никого и ничего не стесняясь, положил в шкаф некий пакетик, после чего пригласил привезенных с собой и дежуривших за дверью "понятых" и составил протокол обнаружения и изъятия наркотиков. В пакетике, понятное дело, был героин. Наш бывший согражданин по СССР поехал в тюрьму. После того, как дело было передано в районную прокуратуру, он был освобожден. Этот итог не является обязательным. Ему просто повезло. Еще десять лет назад я бы ни за что не поверил подобным показаниям. Но сегодня, с высоты личного и профессионального опыта, вынужден констатировать: я убежден, что, по меньшей мере, на 90 процентов данные показания соответствуют действительности. Листаю дело в попытке найти объективные данные, позволившие прокурору дать санкцию на обыск указанного лица. Нашел, рапорт от некоего работника милиции о том, что им установлено (где и как не указано), что гр-н (нерусская фамилия) является членом ОПГ (организованная преступная группировка. — Прим. автора) и поставляет в Россию наркотики. Все(!) На основании сего "документа" прокурор дает санкцию на обыск, а затем и на арест. Если кто-то что-то не понял, поясняю: любая сволочь, являясь членом ОПГ и проникнув, извините, в органы, может написать подобную бумажку, на основании которой у вас, дорогой читатель, будет произведен обыск в присутствии ваших детей, чьи игрушки выбросят на пол и потопчут, испачкают ногами ваш ковер, потом оденут на вас наручники и уведут далеко и надолго, а в это время по телевизору какая-нибудь мартышка будет пугать обывателя-избирателя ужасами 37-го года.

Только не надо, пожалуйста, напевать слова из песенки: "если кто-то, кое-где, у нас порой…" Так сейчас рассуждают только министры внутренних дел. Примерно в апреле 1999 года ко мне поступило дело, из, не помню какого района Московской области, о задержании двух азиатов — Аблокулова и Шарипова с 1,5 кг героина. Тех или не тех задержали — в данном случае не очень важно. Важно то, что первоначальные следственные действия, произведенные следователем местного ОВД, были выполнены и оформлены, прямо скажем, демонстративно небрежно: подчистки, подписки, недописки и проч. Судья, рассматривающий дело в порядке ст. 220-2 УПК по жалобе обвиняемых на арест, был вынужден одного из обвиняемых из-под стражи освободить. Это решение, если я правильно помню, было принято 5 марта 1999 года. Не выполнив постановления судьи, тот же следователь выносит в отношении арестованного новое обвинение по тому же факту, но в несколько измененной редакции: добавил один абзац. Местный прокурор на основании этого "нового" обвинения вновь арестовывает задержанного, тем же числом, когда он был освобожден. При этом "новое" обвинение арестованному вообще не предъявляется, и освобожденный обвиняемый остается под стражей. А закон прямо указывает, что повторное применение в отношении того же лица и по тому же делу заключения под стражу в качестве меры пресечения после ее отмены постановлением судьи… возможно лишь при открытии новых обстоятельств, делающих заключение лица под стражу необходимым.

Данные обстоятельства содержат, понятное дело, состав отдельного преступления, за которое следует судить районных следователя и прокурора. (Незаконное содержание гражданина под стражей и неисполнение решения суда). Так вот, дело через месяц после указанных событий попадает ко мне. Узнав, что по этому делу человек целый месяц сидит под стражей незаконно, я, прямо скажем, испугался и побежал докладывать ситуацию начальнику своего отдела — одному милицейскому полковнику. Тот просто отмахнулся от меня и сказал, чтобы я расследовал это дело, а там видно будет. Я отказался принимать дело к производству, пока не выяснится этот вопрос, и пошел докладывать дело в прокуратуру Московской области, где его посмотрела начальник отдела указанной прокуратуры по надзору за следствием по делам о наркотиках А.Ш.Кафизова. Посмотрела, наорала на всех присутствующих и приказала по телефону моему начальнику отдела отдать дело назад в район. Вопрос о законности данного решения опускаю, хотя, по моему скромному разумению, прокурор, обнаруживший нарушение закона, должен принять меры к ликвидации данного нарушения, а не "футболить" дело кому ни попадя. Через 10 дней спокойной жизни это же дело, в том же самом виде, с теми же самыми, по тем же основаниям и без таковых арестованными возвращается ко мне с указаниями начальства принять его к производству. С ограниченно вменяемым руководством моего отдела на такие темы говорить бесполезно, поэтому я опять побежал в областную прокуратуру. На этот раз дело смотрел зам.прокурора Московской области В.А.Шекк. На следующий день мне было объявлено соломоново решение: обвиняемого не освобождать, дело передать для расследования заместителю начальника нашего отдела, а мне объявить строгий выговор "с занесением" за волокиту. Формально автором сей воспитательной акции являлся зам. начальника следственного управления ГУВД Московской области полковник А.В.Воронин. До сих пор не понял: как можно волокитить уголовное дело, не имея его в производстве? Зато понял другое: если закон нарушает прокуратура, то это не твое, "следак ментовской", собачье дело. И еще одно наблюдение было мною сделано, но, к сожалению, я тогда не придал ему должного значения: управление уголовного розыска, занимающееся незаконным оборотом наркотиков, т.е. формально борьбой с ним — УНОН, заинтересованное в том, чтобы задержанные им люди оставались в тюрьме, имеет возможность каким-то образом непосредственно, минуя следствие, влиять на решения облпрокуратуры по вопросу о содержании обвиняемых под стражей.

СЛЕДУЮЩЕЕ ДЕЛО МНЕ дали попроще. 17 марта 1999 года в сауне спорткомплекса колхоза им.Кирова Балашихинского р-на, Московской области отдыхали много лет проживающий в Москве чеченец А. со своей приятельницей и подруга приятельницы со своим другом. Генеральных прокуроров и министров юстиции, насколько мне известно, среди них не было. Тем не менее, около 22 часов в указанную баню врывается местный РУОП, голых людей выводят в раздевалку, строят вдоль стенки, после чего каждому раздают его одежду. При этом, как наш умный читатель догадался, у чеченца А. и его подруги в одинаковых джинсах находят одинаковые, величиной с ноготь, пакетики из одинаковой фольги, в которых оказывается одинаковое количество (примерно по 0,1 г) героина. Разумеется, никаких шприцов, игл или иных доказательств причастности чеченца А. к употреблению, приобретению и перевозке наркотиков обнаружено не было. Так чеченец А. сел в тюрьму как наркоделец и член ОПГ. Граждане, оказавшиеся "случайно" на месте преступления и записанные в качестве понятых при изъятии героина, оказались на самом деле настолько "своими", что позволяли себе потом, во время моего допроса, ходить по зданию местного РУОПа в безобразно пьяном виде. Одного из них я так и не смог допросить: он постоянно падал со стула и все повторял, чтобы я писал, что надо, а он все подпишет. Поработав по делу, я пошел в рассадник законности — Московскую областную прокуратуру, где в том же отделе гражданки Кафизовой в присутствии господина Шекка заявил, что считаю доказательства виновности А. недостаточными для отправки дела в суд. Мой рассказ про баню так заинтересовал прокурорских, что даже понабежали работники из других отделов послушать. Смеялись. Вообще было весело. На прощание зам.областного прокурора В.А.Шекк сказал мне что-то про "кошелек Жеглова". На этот раз мой воспитатель-затейник, он же полковник А.В.Воронин, выписал мне предупреждение о неполном служебном соответствии за плохую работу и отсутствие доказательств по делу. А при встрече господин В.А.Шекк сказал мне, что он лично меня просит направить это дело в суд. Для простого милицейского следователя личная просьба заместителя областного прокурора — большая честь, которую надо оправдывать в поте лица. Попытался выяснить у одного руководителя следствием ГУВД, которому относительно мог доверять: что происходит? На что тот пояснил о некоем указании поступать таким образом с "черными". От кого именно исходит это указание и какое отношение оно имеет к закону, мне разъяснено не было. Одухотворенный новыми знаниями и восприняв воспитательное воздействие руководства, я рассудил, что в конце концов прямых доказательств фальсификации данного дела нет, и поэтому я могу умыть руки. Направил я это дело в суд, но при этом составил такое обвинительное заключение, прочитав которое, любой школьник понял бы, в чем здесь дело. Я надеялся таким образом помочь суду принять законное решение. Однако прокурор Московской области это заключение, не глядя, подмахнул, а балашихинский суд, видимо, так же не глядя (во всяком случае — в закон), чеченца посадил. Впрочем, я судью где-то понимаю: жить на территории, контролируемой таким РУОПом, опасно.

Пообщавшись в ходе расследования данного дела с правоохранительным народом — следователями, прокурорами, операми, адвокатами, порассказав им о бане, уяснил, что мое удивление всему этому — это, извините за ересь, глас вопиющего в пустыне. Всем остальным, похоже, это все уже давно известно. Понаслышался такого, что уши вянут. Один опер (здесь за достоверность не ручаюсь: за что купил, за то и продаю) рассказывал, что проводятся даже негласные семинары, на которых работников милиции учат подбрасывать малые дозы героина и потом "правильно" оформлять такие дела. Не гнушаются подбрасывать героин даже подросткам. Были случаи провокаций в отношении особо резвых адвокатов.

Подбросить человеку героин или патроны обходится даже дешевле, чем застрелить его в подъезде. То, что действительно существует некое указание, исходящее из самых высоких инстанций, косвенно подтверждается тем фактом, что, в отличие от остальных юридически никчемных дел, которые во множестве разваливаются и на следствии, и в суде, дела "по наркотикам" удивительно живучи. Несмотря на явные и циничные нарушения закона, эти дела, как правило, успешно проходят и предварительное следствие, и надзор прокуратуры, и суд.

Мои руководители решили теперь подыскать мне такое дело по наркотикам, которое было бы законным, правильным и чистым. Искали долго, наконец, нашли: 19 июля 1999 года в 3 часа 30 мин. на привокзальной площади г.Кашира Московской области были задержаны граждане Таджикистана Джурахонов и Наимов, у которых было изъято почти 1 кг героина. Из рапортов двух постовых милиционеров Каширского ОВД С. и Ш. и протоколов их допросов, составленных следователем СО Каширского ОВД Ивановым А.Н., следует, что в указанное время указанными милиционерами на привокзальной площади г.Каширы были задержаны указанные гр-не Таджикистана, которые ходили по площади и вызывали подозрение, имели при себе пакет, в котором находилась большая посудина с порошком. Задержав указанных лиц, работники милиции вызвали опергруппу. Из материалов дела также следовало, что по вызову постовых милиционеров на место задержания через 15 минут прибыли оперативники местного ОВД Х. и Н., которые составили соответствующий протокол, да еще записали самых настоящих понятых — К. и Т., которые случайно оказались поблизости.

19.07.1999г. Джурахонов и Наимов были задержаны следователем А.Н.Ивановым по подозрению в незаконном приобретении и перевозке наркотиков и впоследствии арестованы прокурором г.Кашира.

ОБЪЯВИВ ВСЕМ, что наконец-то мне досталось нормальное дело, я поехал в Каширу. Несколько темных мазков, правда, немного портили общую картину: в карманах обоих задержанных были обнаружены стандартные пакетики с героином, сильно пахнущие УНОНом. Я решил, что закрою на это глаза: вероятно, просто оперативники боялись, что кто-то из наркокурьеров возьмет на себя весь килограмм героина и "отмажет" подельника. Не совсем понятно было также и то обстоятельство, что держа под мышкой посудину с героином на несколько десятков тысяч долларов, Джурахонов имел при себе всего 200 рублей, а Наимов — вообще ничего. Я надеялся, что этому найдется какое-нибудь простое объяснение, как и тому, что вообще делали эти граждане с килограммом героина в столь позднее время на станции. Но вообще-то беспокоиться было не о чем, так как целый килограмм героина, конечно же, не подбрасывают. Прекрасная погода конца августа прошлого года, красивый, нестандартный, мирно-мещанский город на живописном берегу Оки, приветливые, неиспорченные столицей люди, вежливо объяснившие, как добраться до местной милиции, окончательно развеяли все мои сомнения. Неизъяснимое удовольствие получил я от рассказа местного следователя А.Н.Иванова. Оказывается, действительно все было не так просто! Темной ночью на 19 июля сыщики на автомашине отважно преследовали таджиков, которые на своей автомашине пытались с южного направления ввезти в Подмосковье крупную партию "белой смерти". Погоня была долгой и мучительной, но в какой-то момент преступникам удалось оторваться. И тут на пути наркобаронов встали постовые милиционеры Каширского ОВД, блестяще завершившие чуть было не провалившуюся операцию. Куда делась машина преступников — никто не знает. Вероятно, был третий. Я слушал, и слезы наворачивались на глаза. Объяснения задержанных представляли из себя, извините, бред сивой кобылы. Якобы они — коммерсанты из Таджикистана — приехали в г.Протвино Московской области по делам и поселились в гостинице "Протва". 18 июля поздно вечером к ним в номер пришли работники милиции, вывели их на улицу, рассадили отдельно в две машины и повезли в неизвестном направлении. По дороге избили, сунули им какую-то посудину, потребовали, чтобы они взяли на себя целый килограмм героина и привезли в тюрьму, где они только узнали, что находятся в Кашире.

Из этой ахинеи правдой могло быть только одно: проживание этих преступников в гостинице "Протва". И я поехал в г.Протвино, чтобы попытаться выяснить их связи и каналы сбыта. Первым работником гостиницы, с которым я познакомился, была, естественно, вахтерша.

— А вы насчет таджиков приехали? А что они сделали?

— А почему вы решили, что они что-то сделали?

— А зачем же вы их забрали?

— Я?

— Ну не вы лично, но ваши работники забрали и даже ключ от номера нам не оставили.

Признаюсь честно: протокол допроса этой вахтерши писал дрожащей рукой. Все это мне начинало надоедать. Манера разговора и бесхитростность поведения вахтерши исключала любое подозрение в каком-либо обмане: в июле 1999 года в гостинице проживали двое граждан Таджикистана: Джурахонов и Наимов. 18 июля около 22 часов пришли трое мужчин в штатском, показали удостоверения работников милиции и попросили проводить их в номер, где проживали эти таджики. Они вывели из номера этих таджиков, сказав, что поговорят с ними на улице, и потом те вернутся. Но все уехали, и даже ключ от номера не отдали. Никаких пакетов или посудин при таджиках не было. Данные показания подтвердились записями в книге сдачи дежурств гостиницы "Протва", сделанными самой вахтершей не позже 8 часов утра 19 июля, то есть за час до прихода на работу каширского следователя, что абсолютно исключает возможность какой-либо мистификации с ее стороны, поскольку к указанному моменту она не могла знать, какие именно протоколы будут составлены в г.Кашире в отношении задержанных. Вообще, факт задержания работниками милиции указанных лиц в указанное время среди персонала гостиницы "Протва" оказался общеизвестным, как наступление сентября.

Я вышел из гостиницы и пошел через тенистый сквер, рассуждая про себя о несовершенстве мира. Погода уже не радовала. Вдруг увидел здание, от которого повеяло чем-то родным: Протвиновское УВД.

Начальник местного уголовного розыска листал свою записную книжку.

— Да, это было именно 19 июля. Это был первый день, когда я вышел из отпуска. Вот у меня записано. Обратились из администрации гостиницы: за что забрали людей? Я ничего не знал, приказал искать. Подключился Серпуховский РУОП. Через день сообщили: Джурахонов и Наимов сидят в Кашире. Я позвонил начальнику Каширского розыска: ты почему меня не предупредил, что проводишь операцию на моей территории? Тот извинялся, говорил, что ему самому эта история неприятна, его люди и эмвэдэшники забрали таджиков из гостиницы. Это было сделано по приказу из МВД.

Делать нечего, поехал докладывать ситуацию в прокуратуру области, предвидя, что реакция будет неоднозначной. Ошибся: реакция была резко однозначной.

А.Ш.Кафизова, тоном выше среднего:

— Ты пиши рапорт и увольняйся из милиции. Ты зачем поехал в Протвино? У тебя дело по Кашире, вот и езди в Каширу. Ты должен был передопросить постовых, понятых, предъявить обвинение и направить дело в суд, а ты что сделал?

И в таком духе около часа, полный текст не помню.

Один из прокурорских:

— Молодые следователи-стажеры такие дела как семечки щелкают. Ты дослужился до "важняка" и с тебя никакого толку, вечно у тебя доказательств нет.

Наступили окаянные дни. Работал через день. День рассказываю руководству в Москве: куда поеду, кого буду допрашивать, что собираюсь услышать. На следующий день работаю. Еще через день докладываю, показываю протоколы. Тут же начальник звонит кому-то, рассказывает, где следователь был и чего узнал. Правда, я рассказывал и показывал далеко не все. До "важняка" все-таки дослужился. Слишком опасной становилась правда. Все версии по "отмазке" работников милиции и доказательства виновности таджиков сыпались как карточные домики. Руководители московской облпрокуратуры и следствия ГУВД области начинали терять терпение. В один из дней мне мой начальник сообщил, что я доигрался — и зам.начальника областного следствия, он же воспитатель и полковник А.В.Воронин, назначил аттестационную комиссию по вопросу моего соответствия занимаемой должности. На следующий день, отменив запланированные встречи и почистив ботинки, я явился в ГУВД на торжественное мероприятие. Однако тут мне сообщили, что Воронин сменил гнев на милость и готов с этим вопросом подождать, если я буквально: "ликвидирую имеющиеся в деле противоречия".

"Успокоил" телефонный разговор с о

фицером ФСБ.

— Что, трамбуют?

— Трамбуют.

— Сильно?

— Терпимо.

— Не лезьте в это дело, это опасно, они своих каналов не отдают.

— Уже влез.

— Тогда поберегите себя.

Не буду утомлять читателя детективными подробностями расследования этого дела и анализом собранных доказательств. В результате "ликвидации противоречий" мною, протвиновскими сыщиками, с некоторой личной поддержкой отдельных работников ФСБ, было установлено следующее.

В г.Протвино проживает весьма колоритная личность. Назовем его пока "Фиксом". Этот "Фикс", в прошлом проживавший в Таджикистане, систематически и по-крупному торгует героином, ходит по городу с пистолетом и формально является доверенным лицом полковника из Главного управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков МВД РФ по имени Ринат, хотя, на самом деле, просто работает под его "крышей". Полные данные и заслуги этих господ кому надо хорошо известны, но я их здесь не называю, чтобы не дать повода к обвинениям в разглашении оперативной информации и рассекречивании агента, хотя об этом "агенте" в Протвино знает каждая собака. 28 июня 1999 года его бывший земляк коммерсант Н., приехавший в Протвино, был арестован местной прокуратурой по заявлению "Фиксовой" жены, которая активно помогает мужу в его бизнесе, о попытке ее изнасилования. При этом, очень возможно, деньги арестованного перекочевали "Фиксу". А тут, как на грех, приезжает таджикский кредитор арестованного — коммерсант Джурахонов со своим помощником Наимовым, и ищет среди местной таджикской публики денежки, которые должен был им вернуть незадачливый покуситель, и уже начал было подозревать "Фикса" в нечистоплотности. "Фикс" же, по их прибытии в Протвино, сообщает им, что деньги Н. находятся якобы у какого-то таджика, который торгует овощами и скоро приедет в Протвино. Джурахонов с Наимовым остаются ждать и селятся в гостинице "Протва". В период времени, по крайней мере с 8 по 9 июля, в Протвино прибывает "Фиксовый" наркокурьер с крупной (той самой) партией героина. 18 июля полковник Ринат, совместно с двумя другими работниками МВД и двумя продажными операми Каширского ОВД (теми самыми), по наводке "Фикса" приезжают в г.Протвино, забирают из "Фиксового" гаража героин, затем около 22 ч. 30 мин. задерживают в гостинице Джурахонова и Наимова, увозят их в Каширу, по дороге Наимова избивают, отбирают деньги и ценности, глумятся, пытаясь засунуть толстого таджика в багажник машины, привозят всех в Каширу, поднимают из дома "дежурных" понятых (тех самых), сажают их в те же автомашины, все вместе приезжают на привокзальную площадь, вызывают каширских постовых (тех самых) и сочиняют там нужные протоколы.

У читателя может сложиться впечатление, что лепить подобные уголовные дела очень легко, и это может делать каждый чиновник правоохранительной системы. Это не так. Для того, чтобы подобные дела "поставить на конвейер", нужна определенная организационная подготовка и подстраховка "смежных организаций". В Москве, недалеко от станции метро "Нахимовский проспект", расположена наркологическая больница № 17. При этой больнице функционирует так называемая наркологическая экспертиза, которая за пять минут определяет: наркоман обвиняемый или нет. При этом никаких медицинских документов не требуется. Обязателен только предварительный разговор с работниками милиции, доставившими задержанного.

ЕСЛИ ПОСЛЕ ВСЕГО СКАЗАННОГО у читателя осталась хоть капля доверия к прочитанному, то прошу эту каплю потратить на следующий абзац. Засадив таджиков в тюрьму, полковник МВД Ринат предложил Джурахонову за его освобождение организовать новый крупный (партиями по 10-20 кг) канал поставки героина из Таджикистана в московский регион. Для этого Джурахонов по эмвэдэшному сотовому телефону прямо из изолятора несколько раз звонил в Таджикистан, но сделка не состоялась.

Маленький штрих без комментариев. Джурахонов при мне потом вспомнил один момент, который трудно придумать: Ринат как-то сказал ему: "Ты черный, и я черный. Ты меня не обманешь, я сделаю с тобой все, что захочу".

Надо было что-то решать. Я навязчиво и неоднократно докладывал ситуацию по делу руководству следствия ГУВД области, требовал назначения совещания по делу в облпрокуратуре. Мои предложения были очень просты: создать оперативно-следственную группу с участием следователей прокуратуры, таджиков освободить, банду Рината арестовать. Как об стенку горох. Наконец, вызвали в прокурорский отдел гражданки А.Ш.Кафизовой, сообщили, что меня самого посадят, предложили погулять денек, пока дело будут смотреть. На следующий день мне мой непосредственный начальник радостно сообщил, что по указанию заместителя прокурора Московской области В.А.Шекка, он (начальник) написал рапорт о том, что в связи с большой загруженностью меня работой данное дело целесообразно передать в другой отдел. Уж чем чем, а загруженностью в следственном управлении ГУВД Московской области никто не страдает: у меня вообще это было единственное дело. Короче говоря, прокуроры это дело у меня украли. Именно украли, с использованием служебного положения, потому что отстранение следователя от расследования происходит, согласно уголовно-процессуального законодательства, мотивированным постановлением прокурора или начальника следственного органа.

Тем временем слушок о существовании такого интересного дела по соответствующим коридорчикам пополз. Была назначена проверка по линии управления собственной безопасности ГУВД области. Проверкой занимались нормальные милиционеры, которым хватило двух дней, чтобы установить всех, кто в данной героической операции участвовал, а также высветить то маленькое обстоятельство, о котором я, старый лысый майор, должен был догадаться с самого начала, а именно: этот Ринат и начальник отдела по надзору за следствием по делам о наркотиках Мособлпрокуратуры А.Ш.Кафизова близко знакомы и, возможно, даже являются родственниками, и естественно, мои надзирающие прокуроры с первого дня знали, как было дело. Следовательно, весь этот прокурорский надзор есть не что иное, как очередной этаж "крыши" для того же героинового канала. Однако, как и следовало ожидать, указанная оперативная проверка закончилась докладом руководству ГУВД Московской области и никаких последствий не имела.

Между тем, бросать такое интересное расследование было жалко, и я сделал следующий ход. Я составил подробную справку о ходе расследования данного дела и установленных фактах и направил ее в Генеральную прокуратуру Российской Федерации на имя начальника Управления по надзору за предварительным следствием в органах внутренних дел Генеральной прокуратуры Российской Федерации П.В.Вилкова. Кроме фактов, установленных следственным путем, в этой справке содержалась также оперативная информация о том, кто в действительности и каким образом привез в г.Протвино тот килограмм героина, который якобы изъяли у таджиков. Бумага была направлена официально через соответствующие канцелярии, однако ответа на нее я не получил до сих пор. Зато недели через две "верные люди" сообщили, что моя справочка лежит на столе госпожи Кафизовой. Спустя еще некоторое время я узнал, что оперативник Протвиновского ОВД, разрабатывавший "по земле" группу "Фикса" — Рината и отказавшийся сотрудничать с наркобандитами, безо всяких объяснений от занимаемой должности отстранен, его агентура разгромлена, а один из ключевых свидетелей — Вашадзе, доверившийся следствию и давший убийственные показания о проделках "Фикса" и его связях с МВД, арестован.

То, что в нашей стране жалобы рассматривают те, на кого жалуются, новостью не является. Но то, что Генеральная прокуратура передала преступникам собранную на них оперативно-следственную информацию, сдав при этом всех, кто против них работал, включая агентуру, это, согласитесь, некоторый перебор. Впрочем, действия Генпрокуратуры имеют и отчасти положительный результат. Теперь я могу с полной ответственностью утверждать, что вышеобозначенное указание о систематических фальсификациях уголовных дел по наркотикам и, одновременно, организация государственных каналов поступления героина в Россию исходят от людей, непосредственно вхожих в руководство Генпрокуратуры и МВД Российской Федерации.

Меня пока не тронули. Может, оттого, что я вспомнил, что пора на пенсию, может, оттого, что побывал на Лубянке, где мне по-человечески посочувствовали, может, оттого, что всем и каждому рассказывал, что основные материалы дела успел отксерить и припрятать (это правда), а скорее всего, просто рассудили, что клоп мал да вонюч.

Последнюю информацию по делу имею следующую. Дело по обвинению Джурахонова и Наимова поступило в Каширский суд. Судья, прочитав дело, срочно ушел в отпуск, видимо, рассудив, как Хаджа Насреддин, — за время отпуска или с ишаком или с падишахом что-нибудь, да случится.

"Фикс" возобновил поставки героина в Москву.

Видел как-то протокольные откровения одного таджикского наркодельца: с героином становится работать невыгодно, московский рынок перенасыщен, цена падает. Скоро героин будет купить легче, чем хлеб. Почему это происходит — я, надеюсь, объяснил. Нашего обывателя приучают думать, что всякий таджик везет в Москву наркотики. Для этого есть некоторые основания. Но наш обыватель также должен знать, что в самом Таджикистане давно известно: основные, наиболее крупные каналы поставок героина в Россию контролируются российскими силовыми структурами, начиная от погранзастав и кончая столичным генералитетом. Нашим людям пора уяснить: нас душит наркомафия, но она душит нас двумя руками: одна рука — это классические наркокурьеры и продавцы, а другая рука ТОЙ ЖЕ наркомафии — это милицейско-прокурорский произвол, цель которого проста: держать людей в страхе, исключить саму возможность сопротивления. В этом смысле наша российская наркомафия является теневым инструментом власти.

Итак, я вынужден был уйти с работы, которой посвятил жизнь, но на моей совести остались трое невиновных людей. Я открыто обращаюсь ко всем нормальным милиционерам и прокурорам, к депутатам, чиновникам, живущим на одну зарплату, президенту и простым читателям: поддержите меня. Нужно вытащить на свет Божий все подобные факты беззакония. Нужно вывернуть все руоповские и уноновские сейфы и вытряхнуть из них незарегистрированные патроны и героин, виновных привлечь к ответственности на общих основаниях. Нужно поднять и пересмотреть все уголовные дела, за которыми надзирали вышеуказанные прокурорские законники. В любом случае и во что бы то ни стало надо освободить Джурахонова, Наимова и Вашадзе. Важно понять: уголовное дело, о котором я рассказал, — это не их трудности, это НАШИ трудности. Их свобода станет нашей свободой, а их тюрьма, в конце концов, обернется нашей тюрьмой.

Е.Н. ЛЕВШИН, старший следователь по особо важным делам ГУВД Московской области, майор юстиции

Мы предлагаем на этом сайте: тачка садовая специальная акция 7 от компании Drevstroy.