Спасти рядового Бакса / Дело / Капитал
Спасти рядового Бакса / Дело / Капитал
Спасти рядового Бакса
/ Дело / Капитал
«В перспективе единственная реальная угроза доллару исходит только от самих США»
Стремление Китая отобрать у доллара статус мировой резервной валюты — очень популярная тема последних лет. То финансисты, то журналисты периодически заводят разговор о том, что американцу осталось сидеть на своем троне годик-другой, и уж потом настанет эпоха владычества юаня. В пользу этой идеи приводятся доводы. Например, для этого Китай не только подписал с двумя десятками государств соглашения о предоставлении своп-линий в юанях на сумму, эквивалентную 300 миллиардам долларов, но и якобы вошел в сговор с Россией, которая тоже спит и видит рубль в качестве резервной валюты.
Чтобы не терять времени, давайте разберем «российскую» часть заговора. Четыре года назад президент Медведев высказывал пожелание видеть рубль одной из региональных резервных валют — не претендуя на статус мировой. Как все мы понимаем, речь шла о регионе бывшего СССР, потому что на западе у нас — ЕС с евро, на востоке — США с долларом, а на юго-востоке, собственно, Китай с юанем. Среди стран бывшего Союза сколько-нибудь значимые валютные резервы есть лишь у Казахстана, Азербайджана, Туркменистана и Украины. Но поскольку основу экспорта Азербайджана и Казахстана составляет нефть, а Туркменистана — газ, стоимость которого также привязана к ценам на нефть, всем трем государствам имеет смысл держать свои резервы в валюте страны, чья экономика не зависит от колебаний цен на нефть. То есть не в российском рубле. И даже если Украина все свои золотовалютные резервы будет держать в рублях, то речь все равно идет о сумме, не превышающей пяти процентов от российских ЗВР.
Теперь о США. Страна — эмитент основной мировой резервной валюты должна иметь длительный, крупный и устойчивый дефицит торгового баланса. Потому как превышение импорта над экспортом — основной источник поступления долларов в мировую финансовую систему, в резервы центробанков других стран.
Китай пока не слишком близок к этой цели — все-таки он мировая фабрика, крупнейший экспортер. Впрочем, укрепление курса юаня, которое может принести с собой заявленное руководством страны свободное курсообразование нацвалюты, поднимает покупательную способность сотен миллионов китайцев именно по отношению к импорту. И в будущем мы действительно рискуем увидеть Китай как страну больше импортирующую, чем экспортирующую.
Но экономикой вопрос получения статуса мировой резервной валюты вовсе не исчерпывается. Пока у власти в Китае находятся коммунисты, всегда приходится держать в уме приход к власти фундаменталистски настроенных кругов — и с замедлением темпов экономического роста такая вероятность только растет. В этом случае капитализм в Китае будет поставлен под вопрос. Разве денежная единица такой страны может быть мировой резервной валютой? Сворачивание капиталистического эксперимента — системный риск для инвестиций в юань. Больше того, если где и возможна новая революция, движущей силой которой является пролетариат, то только в Китае. Потому что только там рабочего класса в достаточном для того количестве. При этом уровень его жизни в разы ниже, чем на Западе, а страна имеет длительную историю кровопролитнейших народных мятежей и революций.
Но и это еще не все. Мировая резервная валюта — это прежде всего институты, причем с многолетней историей, устоявшиеся и тем самым привлекательные. Это гарантии прав инвесторов — на системном уровне, на уровне менталитета, потому что статус резервной валюты подразумевает безопасное инвестирование в огромную массу активов страны-эмитента. Вот когда капитализму в Китае исполнится хотя бы полвека и гарантировать права инвестора будут не договоренности с чиновниками, а законы, когда слово «коммунистический» официально уйдет в прошлое — вот тогда юань сможет сделать заявку на мировое господство. А пока его потолок — региональная резервная валюта, конкурент не доллара, а японской иены. Да и вообще между долларом и юанем стоит еще и евро, и если еврозона переживет нынешний кризис (что более чем вероятно), эта валюта будет иметь массу тех самых институциональных преимуществ перед юанем.
Если же зайти со стороны США, то чаемая властями этой страны сырьевая самообеспеченность, в случае достижения таковой, и ставка на рост экспорта, коли таковая «сыграет», способны превратить США из импортера в экспортера, и только позиция крупнейшего в мире кредитора будет способна восполнить дефицит долларов в международной торговле. Опять же может сыграть свою роль явный уклон демократов в левизну. Конечно, бывали времена и «полевее», вроде правления Рузвельта, но заявления Обамы о том, что своими успехами бизнес обязан не себе, а государству, сравнивают все-таки не с рузвельтовской экспроприацией золота, а с позицией Рейгана, не устававшего повторять, что «не следует ожидать, что правительство решит наши проблемы. Правительство и есть наша проблема».
Так что в перспективе на десятилетие — если не больше — единственная реальная угроза статусу доллара как главной мировой резервной валюты исходит только от самих США.