«Простое человеческое счастье», мать его

«Простое человеческое счастье», мать его

Как уже писано, один из самых опасных человеческих типов — люди, уверенные, что их должны любить. Где-то рядом бродят люди, уверенные в своем «праве на счастье». Ну вроде как праве на труд, прописанном в советской Конституции. «Счастья, счастья, счастья», — горланят их сердца и умы, ясные глаза и честные задницы. По две порции в одни руки, с 14.00. И чтоб никто не ушел обиженным, ага, сейчас. Лучше бы они, право слово, хотели хлеба и зрелищ. Это не так ранит.

Именно из таких фанатиков счастья рекрутируются — истерички, беспредельщики, наркоманы, самоубийцы, невротики и психотики всех мастей.

Счастье — это то, чего всегда недодали, это же понятно. А если недодали, то… щас копытом по рогам, щас. Если чужие рога временно недоступны, то хотя бы по собственным.

К чему тогда — лечь желанием? Буддисты вот желают избавления от желаний, и менее несчастны, чем алкающие своего счастья. Вообще, как писал старик Шопенгауэр, несчастье позитивно, счастье негативно, то есть, по логике сего мира, стремиться надо именно к избавлению от несчастья, и будем вам. Старик Ницше не согласился бы со стариком Шопенгауром, сказал бы про власть. Старик Кант послал бы обоих, и сказал бы про долг. Сказали бы разное, но любой способ, заметим, лучше с точки зрения обретения пресловутого «счастья», нежели хотеть его самого.