Жертвоприношение дискурсмейкеров

Жертвоприношение дискурсмейкеров

…Касательно гуманитарных мыслителей вообще. Касательно той части ЖЖ, где гуманитарные мыслители. Попытка некой оценки и иерархии.

Я вижу три ранга: дискурсолог, дискурсиарх, дискурсмейкер. Наверное, можно и по-русски, но будет хуже. Давайте уж так. Тем более тут важнее схема, нежели игра в слова.

Дискурсолог: может бодяжить дискурс перед более-менее смышлеными профанами, которым интересен вопрос, что-то знает, что-то думал, на уровне «могу выступить перед студентами». Так, чтобы со студентами что-то произошло.

Дискурсиарх: может выступить перед первичным экспертным сообществом, то есть вот этими самыми дискурсологами, так, чтобы с ними тоже чего-то было. Этакий парень в кубе. Например, есть такая тема: «мировой финансовый кризис». Я бы взялся рассказать про то студентам или школьникам, но не взялся бы — экспертному сообществу.

Наконец, дискурсмейкер, по аналогии с жалким на его фоне ньюсмейкером. Это «творец и держатель дискурса». Начавший разговор о чем-то новом. Так, у Фуко было слово — трансдискурсивность. Человек пришел и чего-то наговорил, и теперь все должны с этим считаться, чтобы не выглядеть идиотами. Например, в случае Маркса или Фрейда. Можно их не любить. Но человек, взявший говорить, что не так у того же Фрейда, будет все равно в его поле, он продолжит его разговор, воспроизводя и самого Фрейда. В полемике с Фрейдом случился фрейдомарксизм.

Кто есть российские дискурсмейкеры в вопросе, положим, политический рефлексии — здесь и сейчас? Из более-менее известных? Чтобы было понятнее, назову две фамилии. Дмитрий Галковский после «Бесконечного тупика» как творец и носитель белого дискурса, Сергей Кургинян — как творец и носитель красного. Прыгай, бегай — от них не денешься. Их можно не любить. Но… для левого человека обязательная программа — Кургинян, для правого — Галковский, для образованного — оба.

Интересно, что скачок от дискурсолога к дискурсиарху, как любого «лога» к патриарху любой «логии» — чистый переход количества в качество, по сути, это разница между поверхностным и глубинным образованием. А вот скачок от дискурсиарха в дискурсмейкеры — это интересная штука.

Он связан с некоторой жертвой, а именно — отказом очень умного человека от части своего разума именем своей воли. Это сознательное или бессознательное сужение диапазона интеллектуального спектра, отказ от тонкой балансировки сомнений, отказ от части перманентной рекурсивной работы в области своих оснований, иными словами, как это обычно называется, «занятие четкой позиции». Но ценой чего четкость? Благодаря жертвоприношению — стиранию полутонов, вопрошаний, зон отрефлексированного незнания и смыслов, что полагались и возникали на этом.

Для дискурсмейкеров, полагаю, эта манера едва ли не обязательна. Если они будут — «с одной стороны», «с другой стороны», «а еще вот так» — будет менее притягательно, но чтобы вербовать и соблазнять, хотя бы самого себя — нужна притягательность. Разум, чтобы явить себя конкретно-чарующим, должен явить себя менее корректно-всеобщим. Благодаря этому — позиционирование и эстетичность. Дискурсмейкер должен стоять с краю, а не быть везде и во всем, а если края пока нет, его приходится выдумать.

Можно пожалеть, к примеру, что Галковский считает шарлатаном Мамардашвили (писатель, поднявши лом на философа, проигрывает в один ход), но можно и понять, в чем тут его не-об-ходимость. Почему не глупый человек не мог обойти и вляпался в глупость? А почему сам Мамардашвили — схожим образом обошелся с Гегелем, а? Чем ему Гегель плох? А вот тем же.

Таким образом, дискурсмейкер отличен от дискурсиарха главным образом не объемом знаний, опыта, силой мышления (как дискурсиарх от дискурсолога), и даже не самой новизной мысли, а отвязностью новизны. Как Ницше, Маркс, Фрейд и прочие классики, как основатели религий.

Кстати, и любой человек, если он желает выглядеть лучше и как-то еще умен — может отломить кусок разумности и бросить ее на алтарь цельности-интересности. Если бросить все, получится фанатизм. Но мы же говорим — все. Надо лишь кусочек. Для красоты.