Похвала одной глупости

Похвала одной глупости

Любая привычка может быть истолкована как «дурная», ибо лишает человека «свободы». Но представим, что все привычки исчезли. Вместе с ними, чтобы уж полное освобождение до конца, все графики и долги.

И что же? Так человечек знал, чем будет заниматься в понедельник в 14.00., и в субботу в 17.00. А так знать перестал. У него тысяча вариантов. Он даже не успеет подумать и удивиться. Он захлебнется. Сразу, бесповоротно.

Аналогично наша «влюбленность». Конечно, это «глупое» чувство, это сужение мира прежде всего, кто-то из писателей говорил, кажется Дюма-отец, это то, благодаря чему нам нравится одна женщина, а не тысяча. Если человек допускает влюбленность до права голоса в оценке, возникает глупость и безнравственность, да (любой, кто меняет оценку человека в зависимости лишь от отношения к нему, всегда немного идиотичен, у нас же принято: «очароваться», «разочароваться», «ее глаза как бирюза», «он оказался негодяем» и прочий бред). Кто-то из психиатров говорил, что влюбленность схожа с невротическим состоянием, может быть. Здоровы секс и брак по расчету.

Но! Чтобы действовать в мире, он должен как-то определиться. Сузиться. Идти по улице и хотеть всех симпатичных прохожих может выйти — в своем пределе — практикой истощающей и безумной, для обычного человека, пожалуй, что и губительной. Потому сначала «сексуальная ориентация». Потом вкусы, в пользу «маленьких брюнеток», «больших блондинов», «студенток первого курса» и т. д. Наконец, финальный коллапс — «Мой Единственный Человечек» (или как там сие называется).

Никакой объективной реальности за данным «Единственным Человечком», разумеется, не стоит. Все — игры твоего нечистого разума. Все совершается на стороне субъекта, а не объекта, не его «качества», а твоя «история» — инсталлирует и кристаллизует «чувство». Это все понятно.

Продуктивная иллюзия, делающая возможным хоть какую-то жизнь. Сама ее возможность инсталлируется культурой. Как большинство иллюзий такого сорта, она полезна. Как большинство иллюзий такого сорта, рано или поздно умрет. Срок ее жизни зависит не от психики, а от конфигурации социальных полей. Как, например, и семья, ее формы — обусловлены не сексуальностью, но социальностью. Типом общественного воспроизводства, поставкой рабочей силы, чего уж там.

Формула: несвобода определяет, благодаря чему, в очерченной зоне внятности, возможна хоть какая-то свобода.