Дизайн, который должен удивлять

Дизайн, который должен удивлять

Вячеслав Суриков

Дизайнер Дмитрий Логинов рассказывает, что происходит в мире промышленного дизайна и почему среди его реализованных проектов нет работ, выполненных по заказу отечественных компаний

Дмитрий Логинов не позиционирует себя как русского дизайнера, он предпочитает обходиться без ярлыков

Фото: Мария Плешкова

На Moscow Design Week, проходившую в Москве с 13 по 17 октября, съехались лучшие представители индустрии дизайна со всего мира. Ее участниками, в частности, стали основатель студии Alchimia Алессандро Гурьеро, совладелец галереи Dilmos Серджио Рива и знаменитый французский промышленный дизайнер Филипп Старк. Среди постоянных участников выставки — Дмитрий Логинов . Он входит в число тех немногих российских дизайнеров, которым удалось добиться заметного успеха на Западе. Ему довелось создавать дизайнерские проекты для Microsoft, Elle Decoration, Studio Italia Design. В прошлом году за коллекции керамической плитки для Vitra он завоевал две самые престижные награды в области дизайна — iF Product Design Award и Red Dot Product Design Award. Мы поговорили с Дмитрием Логиновым о нынешнем месте дизайна в России и в мире.

— Какие идеи в сфере промышленного дизайна сейчас наиболее востребованы?

— В промышленном дизайне моя сфера деятельности ближе скорее к тому направлению, которое определяется ненавистным мне словом luxury, где дизайнерские предметы, к примеру диваны или светильники, стоят в несколько раз дороже обычных. С этим приходится мириться и с точки зрения рекламы, и с точки зрения продаж. Но и дизайн должен быть соответствующим. Недостаточно выпустить под известным именем какую-то вещь, она действительно должна быть экстраординарной. В английском языке есть такое понятие, которое нам почти незнакомо: eyecatcher — то, что притягивает взгляд. И как дизайнер я должен постоянно придумывать eyecatcher. Магазины завалены красивыми вещами, и мне каким-то образом нужно добиться, чтобы мой предмет выделялся на их фоне. Это задача очень непростая, тем более сегодня, в мире интернета, когда люди перенасыщены не только впечатлениями от красивых вещей, но и информацией. Они просто очень много знают, даже не будучи специалистами, просто интересуясь дизайном. Чтобы научиться делать eyecatcher, лучше всего брать за образец то, как это работает в области моды, потому что там это доведено до какого-то максимума. Там, как правило, предлагают прикоснуться к высокой моде, и не только к высокой, а к моде вообще. Большинство людей не могут себе позволить купить даже сумку Yves Saint Laurent, но практически каждый может купить себе тушь для ресниц или туалетную воду, и в этом случае высокая мода становится eyecatcher для продажи косметики или аксессуаров, которые человек может себе позволить купить хотя бы несколько раз в жизни.

— Кто сейчас определяет наиболее значимые тренды в сфере дизайна? Как часто они меняются?

— Производители шутят, что сейчас основные тренды определяют китайцы, и по тому, кого они копируют, можно понять, что сейчас наиболее продаваемо. Они наблюдают не за студиями, а за китайцами, которые реагируют на их работы. Насколько я знаю, сейчас больше всего подделывают Тома Диксона (английский дизайнер, арт-директор сети магазинов Habitat и глава художественного департамента Artek. — « Эксперт» ).

Очень интересно наблюдать, каким образом меняется система распространения информации в мире дизайна. Пять лет назад появились первые блоги, в которых мы, молодые дизайнеры, узнавали информацию об основных трендах и о новинках, и они стали очень влиятельными. Стоило моей работе появиться в одном из них, как через пару недель она расходилась еще по нескольким сотням блогов и в конце концов появлялась в журналах (западные журналисты в поиске информации больше ориентированы на блоги, а не на личные контакты, в этом — специфика западной интерьерной прессы). Благодаря блогам меня и заметили, потому что изначально все мои работы были опубликованы только в интернете. Но я не очень понимаю, что происходит сейчас, хотя вижу, что ситуация меняется. Я уже не нащупываю тех инструментов, которыми пользовался три—пять лет назад. К счастью, мне уже намного легче достучаться до производителей. А тренды меняются всегда, но не так, как в моде, к сожалению для меня. Ты можешь заниматься проектом, который от стадии воплощения до стадии проекта занимает три года. Конечно, в моде и в одежде сроки совершенно другие. Ты уже забыл эту работу, и вдруг тебе говорят, что видели ее где-то на выставке или в магазине. Но все равно я думаю, что за основу можно взять пятилетний цикл.

Дизайнерская вещь должна «ловить взгляд» покупателя

Фото: РИА Новости

— Каким образом финансово- экономические проблемы, с которыми в последние несколько лет приходится сталкиваться странам Евросоюза, повлияли на ситуацию в индустрии дизайнерских вещей?

— Платежеспособность потребителей резко упала. Хотя мне кажется, что проблема итальянских компаний, которые закрылись в период кризиса, еще и в том, что они столкнулись с новыми информационными реалиями. Мои итальянские друзья говорят, чтобы я не удивлялся по поводу того, что они не отвечают на мои электронные послания, они и с факсами с трудом справляются. Зато они слепо верят советам дилеров или владельцев шоурумов, которые говорят им: «Обратите внимание на эту идею, имеет смысл пустить ее в производство». Их проблема и в этом тоже.

Последствия экономического кризиса были видны на самой крупной выставке в Милане — Миланском салоне, который проходит в апреле. Даже самые топовые крупные компании уже третий год показывают практически одно и то же, перебивая старые вещи какими-то единичными новинками. Еще четыре года назад такого не было. Специфика интерьерной индустрии в том, что мы не можем, как в области моды, полностью менять концепцию дизайна от сезона к сезону, потому что потребители не могут менять диваны, как одежду. Рынок намного уже, чем рынок одежды или косметики, которые тоже имеют отношение к дизайну, но конкуренция на нем очень серьезная. Во всяком случае, если приехать на Миланский салон в апреле, испытываешь чувство подавленности от количества компаний, павильонов и стендов, которые на тебя обрушиваются за эти несколько дней. Я даже стал приезжать на Миланский салон, только когда там мой дизайн и его нужно представить. А большую часть информации я стараюсь получать из интернета, потому что я тогда могу хоть как-то это контролировать, я могу остановиться, а там, на месте, это сделать невозможно. Это в меньшей степени относится к нашей стране, но в Европе не так уж легко продавать некрасивую мебель, она может быть не слишком дорогой, но она в любом случае должна нести дизайнерскую идею, она должна быть эстетичной.

— На вашем сайте представлено много работ, которые так и не были реализованы в промышленном производстве. Почему, несмотря на вашу репутацию успешного дизайнера, производитель так легко пренебрегает вашими уже готовыми идеями?

— Я сам до конца не понимаю, почему так происходит. Возможно, жизнь в стиле «дольче вита» делает свое дело — итальянцы не слишком торопятся искать новую кровь, новые идеи, новых дизайнеров. А потом, репутация не так уж и дорого стоит. В конце концов, я не Филипп Старк, который здесь только что выступал. Мне каждый раз приходится подтверждать, что я могу что-то придумать. Я думаю, что и Филиппу Старку тоже. Есть хорошее американское выражение: ты настолько хорош, насколько хороша твоя последняя публикация, или, если перефразировать, насколько хороша твоя последняя работа. На самом деле я это чувствую постоянно: что бы я ни придумал пять или десять лет назад, это не имеет никакого значения.

— Как вы объясняете тот факт, что ваши дизайнерские работы находят спрос исключительно на Западе, а в России — нет?

— Потому что мы еще не созрели до того, чтобы платить дизайнерам. Я понимаю, что многие представители бизнеса даже не представляют себе, что вложения в дизайн — это часть вложений в проект. Поэтому я так часто слышу от дизайнеров (и я сам не раз попадал в такую ситуацию), что их нанимали, они придумывали какой-то проект, а потом от них отворачивались, не доводили проект до конца, не платили деньги. Это самая стандартная ситуация. Мне кажется, что еще не пришло время.

Меня иногда зовут на переговоры, чтобы понять, можно ли привлечь меня к проекту, но из того, что я видел, я понимаю, что многие люди, даже если бизнес ориентирован на производство дизайнерских вещей, не соотносят себя с дизайнерским миром, у них очень провинциальное сознание. Они не чувствуют себя частью того, что происходит в Милане, Нью-Йорке или в Париже. Им кажется, что они нечто другое, и это прежде всего их собственный барьер. У меня как раз никаких барьеров никогда не было, я очень сильно ощущаю себя частью этого дизайнерского мира, и, возможно, поэтому я добился больших успехов, чем многие другие. И потом, недоверие. Я несколько лет сотрудничаю с всемирно известным брендом Vitra. Это турецкая компания, выпускающая керамическую плитку и сантехнику, одна из самых крупных в мире. Когда они меня пригласили, я был счастлив. При этом я всегда думал, что есть большая разница между тем, как работают во Франции, Англии и Турции. Но я был поражен, насколько принятие западного менталитета позволило турецкой компании продвинуться вперед. Они мне говорили: «Мы можем сомневаться на стадии выбора дизайнера, думать, взвешивать “за” и “против”, но, если мы сделали выбор, мы уже не вмешиваемся в дизайн. Мы уже полностью, на сто процентов, тебе доверяем, что бы ты ни сделал». В России такого нет: даже если тебя пригласили и оплатили твою работу, ты не можешь быть уверен, что в итоге на прилавке окажется именно твоя работа. Скорее всего, руководитель компании будет вмешиваться в дизайн на всех этапах. Доверия нет. И, насколько я знаю, западным дизайнерам, которых приглашают в Россию, тоже приходится не так уж легко.

Amourette стал одним из самых продаваемых светильников дизайнера Дмитрия Логинова

— Что должно произойти в России, чтобы спрос на дизайнерские услуги и сам уровень дизайна начал расти?

— Я думаю, если кто и будет инициатором этого роста, то уж точно не те компании, о которых мы только что говорили. Первыми ласточками в создании компаний по производству дизайнерской мебели и светильников будут сами дизайнеры. Пусть это будет не в таких масштабах, как это делает фабрика «8 марта», но это будет пример хорошего вкуса, хорошего маркетинга и хорошего дизайна. Они владеют технологией нового поколения. Я знаю, что уже сейчас есть дизайнеры, которые занимаются каким-то мелким производством, я вижу, как они правильно себя позиционируют в соцсетях, как они общаются с прессой. Ничего этого не умеют крупные производители мебели. Я года два назад был на пресс-конференции с участием российских мебельщиков, и мне показалось, что я оказался в восьмидесятых годах. Даже язык, на котором разговаривают эти люди, он какой-то партийно-номенклатурный. Они не способны ни воспроизвести идеи, ни донести их до аудитории, которая будет готова купить их продукцию.

Эта проблема есть не только у нас. В Италии в промышленной зоне «Венеция», где сконцентрировано огромное количество производителей света и стекольных производств, можно увидеть, что две трети фабрики просто забито досками. Понятно, что кризис, но там не только кризис экономический, но и кризис семейного управления бизнесом, когда все построено на личностях, которые в шестидесятые годы создавали эти компании. Их дети и внуки часто не способны продолжать их дело, они не строили это, они не горят этой идеей. Все это им досталось по наследству, но они не могут поддерживать прежний уровень и пригласить внешнего управляющего тоже не могут, потому что архитектура этих компаний настроена на семейное управление. Там даже в голову никому не может прийти предоставить полномочия какому-то управляющему, поэтому компании и разоряются. Это грустно, но я не думаю, что все обречены на вымирание. Если люди достаточно умны и способны наблюдать за тем, что происходит на рынке, они смогут адаптироваться, им просто нужно больше доверять профессионалам.

— А как вы оцениваете эстетические предпочтения российских потребителей?

— В России всегда хороший спрос на классику, но если посмотреть шире, то никто не может предугадать, какой проект здесь может быть востребован. Классика — это самый беспроигрышный вариант. Но есть очень много людей, для которых он неприемлем, которые заинтересованы в современном дизайне. Им нужно предлагать то же, что и европейскому потребителю. У нас настолько неустоявшийся рынок, насколько неустоявшийся вкус у потребителя. Он постоянно меняется, и невозможно предугадать, что сработает, а что нет, поэтому компании с остроумным подходом к российскому потребителю уже перестали строить планы, сработает их проект на российском рынке или нет, особенно если это касается не массмаркета, и просто пробуют разные варианты. Они приводят на рынок какой-то продукт, демонстрируют, пытаются продвинуть, и, если дело не идет, просто сворачивают его, предлагают что-то другое.

В любом случае предугадать успех невозможно. Европейские вкусы тоже меняются. Сейчас, например, в почете винтаж и мебель в стиле шестидесятых. Не зря IKEA выпустила свой складной столик, он сейчас продается и в Москве, это самый первый продукт, который был сложен в плоскую коробку. Но я не особо интересуюсь мнением потребителей, мне ближе подход Стива Джобса, который считал, что потребители сами не знают, чего они хотят. И лучше на это не ориентироваться, лучше показать им что-то, на что они даже не рассчитывали. И это скорее вызовет интерес, чем то, чего они ожидают. Я не провожу исследований, которые выявят интерес потребителей к тому или иному образу, стилю или форме. Мне интереснее удивлять.