ЧЕЙ МУНДИР НАДЕЛ НАДИР?

ЧЕЙ МУНДИР НАДЕЛ НАДИР?

Станет ли Хачилаев дагестанским Басаевым? Станет ли Масхадовым, а, может, Яндарбиевым? Или уж сразу Джохаром Дудаевым?..

Но порою кажется, что время кавказских национальных героев прошло и Хачилаев опоздал, несмотря на сходную атрибутику: боевики с автоматами, «свободолюбивые» речи, внешность.

Взять хотя бы его дворец в Махачкале. Из таких апартаментов не выходят полевые командиры. Хачилаев может сколько угодно «скрываться» в горах, но никогда не пренебрежет многомиллионной недвижимостью. Насмерть воюют только те, кто не обременен банковскими счетами, собственным бизнесом, депутатством в российской Думе. К тому же, Хачилаев представитель лаков — народности, отнюдь не доминирующей в многонациональном Дагестане. Больше там аварцев, даргинцев и даже русских, и они довольно хладнокровно относятся к его порывам и к самому опасному для России — воссоединению Дагестана с Чечней.

Из-за частокола автоматных стволов в окружении боевиков Хачилаев говорит о чеченцах: «Мы — одна семья». А в то же время эти «мы» — лаки, его единокровники-крестьяне на границе с Чечней перекрывают дороги в Ичкерию, отключают газ и электричество, идущие туда.

Богатый и по всем статьям «новорусский» Хачилаев объявляет себя другом Басаева, на что последний отвечает лишь легкой, приветливой улыбкой матерого террориста.

Сегодня война не нужна таким, как Хачилаев, потому что в результате они много потеряют. Но богатым всегда нужна власть, чтобы удерживать богатство. Власть нужна и Хачилаеву . Он рвется к ней, зная, что обычным способом, называемым еще цивилизованным, он власти не получит опять же по причине относительной немногочисленности лаков — народности, к которой он принадлежит. Значит, нужны нетрадиционные методы. Мятеж? Он испробован. Кроме примитивного погрома здания Верховного Совета Дагестана, ничего не получилось. Причин тому много, но одна из них та, что даже на лицах боевиков Хачилаева написаны сытость и довольство. Они похожи скорее на обыкновенных «крутых», коих полно при каждом уважающем себя боссе в Москве. РУОП по ним плачет. Пожарнику Степашину они как раз по чину и опыту. Вспомним Куликова с его «превентивными ударами», Грачева с блицкригом… Нет, время кавказских «героев» миновало ! Хотя лихость еще осталась. В Москве, в кабинете Степашина, крутой лак вел себя так, будто это он принимает Степашина, и он, Хачилаев, решает — возбуждать ли против себя уголовное дело.

А Степашин работает в стиле Березовского — не булатом, а златом. Деньги решают все — в это верит Степашин. «Мы их купим», — говорит он о группировке Хачилаева.

Весь рыбный и икорный бизнес дагестанского Каспия принадлежал братьям Хачилаевым. Икорное «дело» еще в советские времена было полукриминальным, а нынче и вовсе отлилось в классические формы мафии. Для «метода Березовского» — вполне подходящее поприще. Ворон ворону глаз не выклюет, и даст, Бог, мы избежим второй Чечни.

Хотя и булат все-таки позванивает в Махачкале. Пророссийское правительство Дагестана размещает у себя под боком русский спецназ. А Хачилаев тем временем пытается воспользоваться дымовой завесой недавних шахтерских бунтов и нарисоваться «просто» оппозиционером, борцом с режимом , чуть ли не нашим человеком в Махачкале. Но его политическая природа совершено чужда российской оппозиционности. Говорят, именно он пригрозил работникам одного издательства в Санкт-Петербурге, изготовлявшего книгу Салмана Рушди «Сатанинские стихи». После чего производство было прекращено. Такого не позволяет себе даже Ельцин.

Александр ЛЫСКОВ