Владислав Жуковский Экономист, инвестиционный консультант, старший аналитик ИК "Риком-Траст", советник ряда общественных движений и партий. Родился в 1988 году. Окончил бакалавриат и магистратуру МГИМО, ученик профессора МГИМО Валентина Катасонова. «Нефтегазовый «Титаник» дал течь

Владислав Жуковский Экономист, инвестиционный консультант, старший аналитик ИК "Риком-Траст", советник ряда общественных движений и партий. Родился в 1988 году. Окончил бакалавриат и магистратуру МГИМО, ученик профессора МГИМО Валентина Катасонова. «Нефтегазовый «Титаник» дал течь

Только через осознание банкротства неолиберального курса, отказ от следования в фарватере «рыночного фундаментализма» и фискального фетишизма возможно переломить негативные тенденции в отечественной экономике и перейти от деградации к устойчивому развитию.

Крах модели

В 2013 году произошёл окончательный дефолт ресурсно-сырьевой модели "роста без развития", подразумевающей проедание поступающих в страну нефтедолларов, а также эксплуатацию доставшегося в наследство от советской эпохи производственного, научно-технического и инфраструктурного потенциала. Политика "рыночного фундаментализма" и "вульгарного либерализма", проводимая в точном соответствии с доказавшими свою глубокую порочность и несостоятельность догмами Вашингтонского консенсуса, завела Россию в тупик. Погрузила в состояние глубокой дезинтеграции и деиндустриализации экономики, офшоризации собственности, депопуляции населения и люмпенизации трудовых ресурсов.

На самом деле банкротство политики "кудринизма" очевидно стало раньше - в 2008-2009 годах отечественная экономика обвалилась сильнее всех не только в группах G8 и G20, но также среди стран БРИКС и стран - экспортёров нефти. В разгар кризиса 2008-2009 годов ВВП России демонстрировал падение на 11,8%, промышленное производство - на 18%, обрабатывающая промышленность -  на 23%, инвестиции в основной капитал - на 24%. А в наиболее высокотехнологичных и наукоёмких производствах (станкостроение, приборостроение, инвестиционное машиностроение и т.д.) масштабы спада достигали 60-80%. Подобного рода антирекорды в правительстве поспешили списать на "тяжёлое наследие" советской эпохи и "сырьевое проклятие", доставшееся в наследство от СССР.

Даже когда признаки разворачивающегося глобального финансово-экономического коллапса были уже налицо, находившиеся у руля финансово-экономического блока правительства "гайдаровцы" продолжали действовать исходя из иллюзии сохранения "островка стабильности в океане кризиса", наступая на грабли 1998 года. Они до последнего искусственно поддерживали завышенный курс рубля по отношению к иностранным валютам и высокие процентные ставки в экономике, тем самым стремясь гарантировать сверхдоходы международным финансовым спекулянтам и удержать иностранных инвесторов в России ценой уничтожения остатков несырьевой промышленности и упадка отечественной экономики.

Цена этого финансового безумства оказалась следующей: с осени 2008 по весну 2009 года правительство проело 220 млрд долларов из состава ЗВР, курс рубля обвалился на 60% (с 22 до 36 рублей за американский доллар), только в IV квартале 2008 года чистый вывоз капитала достиг отметки 130,5 млрд долларов, межбанковский рынок был парализован дефицитом денег, ставки по однодневным кредитам на межбанковском рынке подскочили до 24% годовых, размер денежной массы упал на 10%, кредитование промышленных предприятий и населения обвалилось на 10-15%, а экономика и промышленность погрузились в беспрецедентный с конца 1990-х кризисный спад. По данным Счётной палаты РФ, на преодоление кризиса 2008-2009 годов в совокупности было потрачено порядка 16 трлн рублей, или 40% ВВП (для сравнения: в КНР - 13%, в США - 20%). Эксперты Всемирного банка квалифицируют результативность антикризисной работы в РФ как одну из самых низких в мире. Хотя гораздо уместнее квалифицировать эту работу как откровенно провальную, а результаты признать отрицательными.

Однако и после всего этого некоторые "эксперты" ещё умудряются заявлять, что политика "кудриномики" спасла Россию от катастрофы.

В научной среде уже давно есть чёткое понимание того, что это очередной миф, призванный закрепить за Россией статус сырьевой колонии и удержать её в критической зависимости от нефтедоллара. Подавляющее большинство независимых экспертов и учёных на протяжении последних двух десятилетий с цифрами в руках демонстрируют откровенную враждебность проводимой в России политики "макроэкономической стабилизации", "стерилизации избыточной денежной массы", "накопления подушки безопасности", "привлечения иностранных инвестиций", "внешнеэкономической либерализации", "дерегулирования", а также прочих фетишей и эвфемизмов доктрины "рыночного фундаментализма" отечественному производительному капиталу и большинству населения.

Отсутствие научно обоснованной и национально ориентированной денежно-кредитной, налогово-бюджетной, научно-технической, промышленной, структурной и демографической политики привело к тому, что Россия оказалась совершенно не готова к падению цен на энергоносители и кризису 2009 года.

Уже тогда, четыре года назад, любому неангажированному наблюдателю стало абсолютно ясно, что накопленные за счёт перманентного недофинансирования экономики резервы превращались в "гробовые деньги".

Однако именно в 2013 году произошел дефолт неолиберального мейнстрима. При крайне благоприятной внешнеэкономической конъюнктуре и стабильно высоких ценах на нефть (свыше 107 долларов по итогам восьми месяцев 2013 года) темпы роста российской экономики упали до рекордно низких за последние четыре года отметок, а реальный сектор вошёл в состояние рецессии. Отечественная дезинтегрированная, деиндустриализированная, демонетизированная и денационализированная экономика откровенно катится под откос. И остановить этот путь в пропасть нынешнее по-гайдаровски ультралиберальное правительство Медведева просто не в силах. Не только в силу круговой поруки коррумпированных чиновников и тесного сращивания правящей бюрократии с офшоризованным компрадорско-олигархическим сырьевым капиталом, который рассматривает Россию как трофейное пространство и инструмент личного обогащения, куда имеет смысл приезжать на заработки вахтовым методом. Но и потому, что в высших коридорах власти по-прежнему, как и в лихие девяностые, царит квазирелигиозное преклонение перед догмами Вашингтонского консенсуса - дерегулированием экономики, тотальной приватизацией стратегических и наиболее рентабельных высот в экономике, либерализацией внешнеэкономической деятельности, снятием ограничений на трансграничное передвижение капитала и т.д.

Российская сырьевая экономика полуторных переделов, создающая в силу господства капитализма низшей стадии лишь 2,5 рубля добавленной стоимости в обрабатывающей промышленности на один рубль сырья (в ЕС мультипликатор добавленной стоимости достигает 8,5-9, а в США и Японии свыше 12 и 15 денежных единиц соответственно), всё плотнее садится не только на иглу внешних займов, но и на иглу импортных товаров. Крайне низкая степень конкурентоспособности отечественной "экономики трубы" обусловливает утрату контроля не только за внешними рынками сбыта (в большинстве своём утрата произошла ещё в разгар перестройки и в начале 1990-х), но и за собственным внутренним рынком. Неудивительно, что на фоне кризисной ситуации в реальном секторе экономики и спада экспорта на 2,7% Росстат фиксирует рост импорта на 4%.

Принципиально важно то, что в рамках политики "кудриномики" невозможно не только провести модернизацию экономики и вывести её на траекторию устойчивого развития, но даже элементарно удержать на плаву отечественный "нефтегазовый "Титаник". "Кудринизм" и бюджетный фетишизм завели Россию в тупик и поставили на грань пропасти - это путь в системный кризис и ещё большую деградацию и примитивизацию производства.

Политика накопления валютных резервов и изъятия денег из экономики себя исчерпала полностью и бесповоротно - России требуется комплексная структурно-технологическая модернизация экономики и инфраструктуры, техническое перевооружение производств, замена трудоёмкого производства капиталоёмким, внедрение ресурсо- и трудосберегающих технологий, наращивание государственных расходов на науку, образование, здравоохранение, НИОКР и т.д.

К сожалению, России до сих пор навязывается продолжение игры по правилам"Вашингтонского консенсуса. Однако следует понимать, что те рекомендации и советы, которые МВФ и Всемирный банк щедро раздают периферии мирового капитализма, не имеют ничего общего с макроэкономической политикой, которую проводят крупнейшие экономики мира. Весьма показательно, что в конце октября 2013 года, когда масштабы спада в реальном секторе экономики стали критическими и даже бывшие воинствующие "рыночные фундаменталисты" начали призывать к распечатыванию резервных фондов и инвестированию средств нефтегазовой кубышки в инфраструктуру и производство, из МВФ поступила прямая директива продолжать следовать в кильватере решений "Вашингтонского обкома". В ответ на предложение министра экономики Алексея Улюкаева вложить от 500 млрд до 1,5 трлн рублей в реализацию крупномасштабных долгосрочных капиталоёмких инвестиционных проектов в сфере инфраструктуры (реконструкции БАМа и Транссиба, строительство ЦКАД и высокоскоростной железнодорожной магистрали Москва - Казань) и поддержки малого бизнеса из МВФ раздались настоятельные рекомендации не трогать "неф-тегазовую заначку", средства которой финансируют бюджетные дефициты развитых стран и удерживают на плаву финансовую систему Запада.

Напомним, что руководитель миссии МВФ в России настоятельно рекомендовал правительству России воздержаться от оппортунизма и необдуманных действий и ни в коем случае не тратить средства Резервного фонда и Фонда национального благосостояния на поддержку отечественной промышленности, развитие научно-технического потенциала и модернизацию инфраструктуры. Оно и понятно: мало того, что это спровоцирует изъятие средств из финансовой системы США и ЕС и пускай не сильно, но ослабит финансовый сектор метрополии, так ещё никто за рубежом не заинтересован в выращивании себе конкурентов на уже в значительной степени колонизированной территории.

Очевидно, что решение распечатать "подушку безопасности" и направить средства на преодоление сырьевой зависимости принадлежит президенту Путину и поддержано "идейными гайдаровцами" исключительно по настоятельной рекомендации первого лица. Это, безусловно, позитивный сдвиг. Теперь важно, во-первых, чтобы политическое руководство страны не "прогнулось" под давлением "вашингтонских советников". А во-вторых, необходимо радикально ужесточить финансовый надзор и контроль над выделяемыми ресурсами, чтобы эти средства не были разворованы и вывезены в офшорные юрисдикции.

В свободном падении

Весьма показательно, что снижение темпов роста российской экономики наблюдается на протяжении последних семи кварталов подряд: темпы прироста ВВП упали с 5,1% в IV квартале 2011 года и 4,8% в I квартале 2012 года до 1,2% во II квартале 2013 года (график 1). Это позволяет утверждать, что "нефтегазовый "Титаник" России сел на мель.

Говорить о переломе этой тенденции не приходится. Совсем недавно Минэкономразвития пересмотрело свои оценки по росту отечественной экономики в III квартале, вместо ожидавшегося роста на 1,5% зафиксирован прирост на едва заметные 1,2%. В результате чего пришлось в спешном порядке пересмотреть в сторону понижения оценку роста ВВП по итогам первых девяти месяцев 2013 года - с 1,5% до 1,3%, что стало худшим показателем за последние четыре года. Напомним, что по итогам первого полугодия текущего года ВВП России вырос всего лишь на 1,4%, что в три раза хуже результатов аналогичного периода 2012 года (4,5%).

В последние месяцы экономика России и вовсе вошла в кризисное состояние. С исключением сезонного и календарного факторов в сентябре текущего года по сравнению с предыдущим месяцем и вовсе зафиксирован спад ВВП на 0,1%. Причём по итогам августа со снятой сезонностью также зафиксировано снижение добавленной стоимости на 0,1% по сравнению с июлем. Дальше хуже - по сравнению с предыдущим кварталом с очисткой от сезонного и календарного факторов ВВП России в III квартале не только не вырос, но даже снизился на 0,2%.

Наблюдаемые сегодня фактические темпы роста экономики (1,3% в январе-сентябре) оказались хуже не только предварительного прогноза, заложенного в федеральный бюджет на 2013 год (рост на 3,5%), но также пересмотренного базового сценария (2,4%) и даже консервативного (то есть кризисного) сценария (рост на 1,7%). Судя по всему, правительство окончательно утратило контроль над российской экономикой и не в силах повлиять на то, что происходит в ней, - это ярчайшее проявление комплексной и системной дисфункции управления.

Но это нисколько не мешает правительственным чиновникам продолжать делать хорошую мину при плохой игре и заниматься проведением сеансов массового гипноза. Дело дошло до того, что чиновникам настоятельно рекомендовано не употреблять термины "кризис" и "рецессия", чтобы не запугивать рядовых граждан и не раздувать панику. Однако толку от антикризисных сеансов внушения крайне мало - подобного рода манипулирование сознанием граждане России уже проходили в 1998 и 2008 годах, когда пространные рассуждения о "макроэкономической стабилизации" и "тихой гавани" обернулись социально-экономическим упадком и глубоким кризисом.

Правительственные чиновники вопреки фактам продолжают сохранять оптимистичный настрой. Несмотря на радикальный пересмотр своих первоначальных прогнозов по росту экономики (с 3,5-3,6% в начале года до 2,4% в середине лета), в МЭР продолжают излучать оптимизм.

В настоящий момент Улюкаев, верный ученик и соратник Егора Гайдара ещё со времён совместной работы в журнале "Коммунист" в конце 1980-х и в правительстве реформаторов в начале 1990-х, обещает, что по итогам всего 2013 года ВВП России вырастет на 1,8%. Однако здравомыслящим экспертам очевидно, что это из области фантастики. Для достижения правительственных прогнозов темпы роста российской экономики должны ускориться до 2,6-2,7% в последнем квартале 2013 года.

Такими темпами отечественная деиндустриализированная экономика не растёт с III квартала 2012 года. Совершенно непонятно, с чего бы ускорение должно произойти в последние месяцы 2013 года. К тому же в ситуации, когда государство уже объявило о секвестре бюджета и сокращении государственных расходов на 5-10% в номинальном выражении (с учётом инфляции в реальном выражении - на 15-20%) по так называемым "незащищённым статьям".

Структурная деградация

Однако больше всего опасений вызывает даже не столько само по себе затухание темпов роста отечественной экономики, которое подрывает исполнение бюджета и лишает правительственные планы по модернизации необходимого финансового ресурса, сколько усугубляющаяся буквально на глазах деградация структуры отечественной экономики и примитивизация экономического роста. Наиболее наглядно об этом свидетельствует тот факт, что объём создаваемой добавленной стоимости в производственном секторе сокращается практически повсеместно.

Согласно официальным данным Росстата, при общем росте ВВП России на 1,4% в первом полугодии 2013 года в сельском хозяйстве прирост добавленной стоимости не превысил 0,7%, в оптово-розничной торговле - 1,2%, в транспорте и связи - 0,2%, в системе образования - 0,3%. А в секторе обрабатывающей промышленности, на базе которой и должны осуществляться техническое перевооружение производств и построение вертикально-интегрированных цепочек создания добавленной стоимости, зафиксирована нулевая динамика.

Даже в добывающей промышленности, которая должна была стать основным бенефициаром от превращения России в сырьевую колонию экономически развитых стран и существования страны в неоколониальной зависимости, тоже разрастаются кризисные тенденции - в годовом выражении фиксируется спад добавленной стоимости на 1,9%. Не лучше обстоят дела в сфере естественных монополий - производство электроэнергии, газа и воды по итогам первого полугодия демонстрирует спад добавленной стоимости на 1,2%. Подобного рода динамика повторялась лишь в 1998 и 2008 годах.

Проблемы отмечаются и в строительном комплексе. По мере сжатия платёжеспособного спроса на перегретом рынке недвижимости, цены на котором делают жильё с учётом дорогой ипотеки недоступной роскошью для подавляющей части населения России, фиксируется сокращение добавленной стоимости в строительном комплексе на 2,2%. Не радует ситуация с самозанятостью населения - по итогам первого полугодия текущего года добавленная стоимость в сфере деятельности домашних хозяйств сократилась на 0,2%.

Нелишне будет напомнить, что после бездумного двукратного повышения ставки страховых взносов для индивидуальных предпринимателей в январе 2013 года, ставшего очередным проявлением политики фискального фетишизма и пополнения резервной "подушки безопасности" ценой подавления экономической активности, только по официальным данным Федеральной налоговой службы, с учёта снялись свыше 550 тыс. индивидуальных предприятий (ИП). Они либо ушли в тень, либо прекратили своё существование. Неадекватность руководства финансово-экономического блока правительства становится просто вопиющей - чиновники планировали за счёт ужесточения налоговой политики увеличить сборы с ИП на 45 млрд рублей и тем самым хотя бы частично заткнуть разрастающуюся дыру в Пенсионном фонде России, дефицит которого превысил отметку  1,6 трлн рублей, а на деле получили банкротство или уход в тень как минимум 550 тыс. самозанятых россиян, каждый из которых давал работу ещё 3-5 работникам. Только по самым скромным оценкам, убытки бюджета от подавления частной инициативы составили не менее 80-100 млрд руб-лей.

Российская экономика удерживается на плаву исключительно благодаря непроизводительным низкопередельным секторам (финансовая деятельность, ресторанно-гостиничный комплекс, операции с недвижимостью и т.п.), которые не имеют практически никакого отношения ни к обещанной властями модернизации, ни к инновациям, ни к преодолению сырьевого проклятия, ни к отраслевой диверсификации промышленности.

Продолжающийся курс на приватизацию бюджетной сферы и коммерциализацию социальных услуг, ставший логическим продолжением людоедской политики монетизации льгот и приватизации ЖКХ, провоцирует рост платности некогда общедоступных и бесплатных социальных услуг. В результате чего фиксируется формальный рост добавленной стоимости в социальной сфере. В этой связи увеличение добавленной стоимости в сфере здравоохранения и предоставления социальных услуг (на 4,5%), а также в сфере предоставления коммунальных и персональных услуг (на 6%) должно вызывать не оптимизм и приступы радости, а серьёзные опасения относительно снижения доступности базовых социальных услуг как минимум для 75-80% россиян, которые не вписались в модель "экономики трубы" и являются социальным балластом для государства и бюджета.

Перед нами тот самый случай, когда формальный рост экономики становится хуже экономического спада. Если скатывание в открытую фазу кризиса хотя бы теоретически могло привести в чувства и отрезвить высокопоставленных чиновников, то едва заметный рост экономики, обеспечиваемый за счёт проедания нефтедолларов, а также финансовых спекуляций и торгово-посреднических операций, как и осенью 2008 года, создаёт иллюзию стабильности.

Упадок в реальном секторе

Совершенно не радуют сводки Росстата, который рапортует о провальной динамике промышленного производства и затухании сферы материального производства. По предварительным оценкам, по итогам января-сентября 2013 года в России в производственном секторе зафиксирован едва отличимый от нуля рост промышленного производства на 0,1%. Да, возможно, это и лучше, чем нулевая динамика в январе-августе текущего года. Однако поводов для оптимизма, надо сказать, нет совсем - некоторое улучшение ситуации в промышленности обусловлено исключительно сентябрьскими заморозками, которые вызвали рост производства в системе естественных монополий на 2,9% в сентябре текущего года после спада на 2% и 1,8% в августе и июле соответственно. Именно благодаря росту производства и распределения электроэнергии, газа, воды и тепла в связи с  заморозками и непогодой Росстату удалось сообщить об "оживлении" промышленного производства.

При этом важно понимать, что отечественная промышленность удерживается на грани спада исключительно благодаря отраслям низких переделов и, прежде всего, добыче сырья. По итогам января-сентября 2013 года в добыче сырья зафиксирован рост производства на 1,1%, тогда как в обрабатывающей промышленности спад производства достигает 0,3% (годом ранее - рост на 4,5%), а в системе естественных монополий сокращение производства составляет без малого 0,5% (годом ранее - рост на 1,3%). Более того, в обрабатывающих производствах ситуация ухудшается буквально на глазах - рост на 1,2% в I квартале сменился снижением на 1,3% во II квартале и на 0,8% в III квартале.

Столь масштабного спада производства в обрабатывающем комплексе России не наблюдалось с осени кризисного 2008 года. С тех самых пор, когда российские чиновники вместо разработки и реализации научно обоснованного комплекса мер антикризисной политики и поддержки реального сектора экономики без устали искали "островок стабильности" и занимались самоуспокоительными практиками.

Весьма показательна плачевная ситуация в целом ряде отраслей обрабатывающей промышленности: по итогам января-сентября 2013 года производство тракторов для сельского хозяйства и лесной промышленности сократилось на 48,4%, воздушных и вакуумных насосов и компрессоров - на 18,8%, шариковых и роликовых подшипников - на 13,2%, кузнечно-прессовых машин - на 15,6%, экскаваторов - на 13,6%, электродвигателей постоянного и переменного тока - на 5,4%, автомобилей и автобусов - на 2,5%, медицинских изделий и хирургических приборов - на 4%, телевизионной аппаратуры - на 8,7%, машин для городского коммунального хозяйства - на 10,7%, пассажирских вагонов - на 21,4%, грузовых вагонов - на 20,3%, трикотажных изделий - на 3,1%, чулочно-носочных изделий - на 10,7%, целлюлозы - на 7,3%, бумаги - на 4% и т.д. Подобного рода депрессивные настроения наблюдаются в отечественной несырьевой промышленности практически повсеместно.

Не лучше обстоят дела со всеми другими макроэкономическими индикаторами. Так, инвестиции в основной капитал по итогам первых девяти месяцев 2013 года сжались на 1,4% - худший показатель с осени кризисного 2009 года. Причём в августе по сравнению с аналогичным периодом 2012 года масштабы падения и вовсе достигли 3,9% - откровенный провал на фоне роста на 7,8% годом ранее.

Грузооборот на транспорте, являющийся одним из наиболее репрезентативных макроэкономических индикаторов реального положения дел в производственном комплексе, демонстрирует снижение на 0,4%, что выглядит удручающе на фоне роста на 3,2% в январе-сентябре 2012 года. Хуже того, грузооборот на железнодорожном транспорте по итогам первых девяти месяцев 2013 года снизился на 2,6%, тогда как ещё годом ранее прирост достигал 5,4%.

Тревожная ситуация с главной подпоркой отечественной экономики - потребительским спросом. Даже несмотря на продолжающееся на протяжении последних трех лет надувание пузыря на рынке потребительского кредитования (темпы роста портфеля кредитов населению достигают 38-42%), темпы роста розничного товарооборота снизились с 6,9% до 3,8%, а объёма оказанных населению услуг - с 3,7% до 2,4%. По мере разрастания имущественной пропасти между бедными и богатыми, снижения реального уровня жизни подавляющей части населения России (особенно в свете предложенной Минфином заморозки заработных плат для работников бюджетной сферы и военнослужащих) и роста неплатежей по потребительским кредитам пирамида потребительского спроса начнёт неминуемо разрушаться, что спровоцирует ещё больший спад отечественной экономики и обрабатывающей промышленности.

Примитивизация

Было бы ошибочным рассматривать откровенно удручающие макроэкономические результаты 2013 года в отрыве от самой логики реформ последних двух десятилетий, в которой доминировали и продолжают доминировать идеи "рыночного фундаментализма".

Вроде бы - с формальной точки зрения - поводы для оптимизма есть: размер ВВП превысил отметку 1990 года без малого на 15-17%. То есть спустя 22 года псевдорыночных преобразований удалось выйти на те рубежи, с которых начиналась "шоковая терапия". Сначала своими действиями (отчасти просто безграмотными, а отчасти - умышленными, направленными на обогащение приближённой к власти "семибанкирщины"), реформаторы окунули страну в социально-экономическую катастрофу (за период 1991-1998 годов размер ВВП России упал на 45%, промышленного производства - на 60%, обрабатывающей промышленности - на 80%, капитальных вложений в основные фонды - на 82%, производство наукоёмкой продукции - станков, машин, оборудования, вычислительной техники, бытовой электроники, транспортных средств, самолётов, судов и т.д. - обвалилось в 15-25 раз, из страны было вывезено порядка 1 трлн долларов), а затем на протяжении без малого 15 лет эти же самые "реформаторы", выполнявшие роль агентов по сдаче суверенитета России и разрушению её научно-технического и производственного потенциала, героически расхлёбывали устроенную ими же самими разруху.

Не стоит удивляться тому, что по состоянию на конец 2012 года объём промышленного производства в России был на 10% ниже, чем в 1991 году. При этом если в добывающей промышленности объёмы производства превзошли уровень 1991 года на 12%, то в обрабатывающей промышленности ситуация откровенно плачевная - индекс физического производства на 12,8% ниже отметок 22-летней давности. А в производстве и распределении электроэнергии, газа, воды и тепла объёмы выпуска ниже уровня 1991 года на 9,8%.

Другими словами, исключительно в области эксплуатации невосполнимых природных ресурсов и распродажи минерального сырья в обмен на нефтедоллары (то есть на продукцию американского "печатного станка") пореформенная Россия сумела превзойти РСФСР.

Экономика России становится всё более нефтегазоориентированной, а производство - всё более примитивным. Согласно официальным оценкам Росстата, доля углеводородного сырья в экспорте выросла с 58-62% в начале 2000 годов до 70-72% сегодня, тогда как удельный вес всей продукции низких переделов (нефть, газ, промышленные металлы, лес, нефтехимия, удобрения и т.д.) вырос с 78-80% до 90-92% стоимостного экспорта.

К слову сказать, в добывающей промышленности тоже не всё так однозначно благостно: если в добыче топливно-энергетических полезных ископаемых удалось ни много ни мало на 24,8% превзойти уровень 1991 года, то в добыче полезных ископаемых за пределами ТЭК отставание от 1991 года по-прежнему достигает 28,4%.

Политика "кудринизма" обеспечила формальное восстановление стоимостных показателей до дореформенного уровня, тогда как в физическом выражении объём производства по множеству отраслей откатился до уровня конца 1970-х. А по целому ряду высокотехнологичной и наукоёмкой продукции (прежде всего, товаров инвестиционного назначения) Россия и вовсе отброшена в 1940-1950 годы.

При этом наибольший провал наблюдается именно в сфере несырьевой промышленности. Так, если верить официальным данным Росстата, в настоящий момент объём производства ниже уровня 1990 года: в текстильной и швейной промышленности - на 75,4%, в производстве кожи и обуви - на 69%, в обработке древесины и производстве продукции из дерева - на 48,6%, в производстве кокса и нефтепродуктов - на 12,5%, в производстве прочих неметаллических минеральных изделий - на 42,5%, в производстве машин и оборудования - на 46,5%, а в производстве транспортных средств - на 30,4%.

Объём капитальных вложений в основные фонды, которые являются движущей силой финансирования расширенного воспроизводства производительного капитала и модернизации экономики, в настоящий момент на 24,6% ниже показателей 1990 года. По этому показателю Россия сейчас находится на уровне 1984 года.

Качественная деградация структуры экономики России, которая отражает утрату конкурентоспособности отечественных товаропроизводителей на внутреннем и внешнем рынках, продолжалась и в последнее десятилетие. Согласно официальным данным Росстата, за период 2004-2012 годов ВВП России в реальном выражении вырос на 46,4%, а валовая добавленная стоимость в основных ценах увеличилась на 45%. Однако за тот же самый период времени добавленная стоимость в лесном хозяйстве сократилась на 2,7%, в рыболовстве - на 10%, в текстильной промышленности - на 40,3%, в производстве одежды - на 15,7%, в производстве электронных компонентов для ТВ и связи - на 9,9%, в производстве оптических приборов - на 65,3%, в производстве судов - на 53,4%, в производстве летательных аппаратов - на 13,8%, в производстве мебели - на 14,9%, а в деятельности водного транспорта - на 37,6%.

Гораздо ниже средних значений был рост добавленной стоимости во многих важных отраслях. В сельском хозяйстве в силу специфики проводимой экономической политики добавленная стоимость выросла всего лишь на 11,8%, в производстве продуктов питания и напитков - на 32,7%, в производстве кожи и обуви - на 18,4%, в обработке древесины - на 27,1%, в издательской и   полиграфической деятельности - на 4,4%, в сборе и очистке воды - на 0,4%, в химическом производстве - на 37%, в металлургическом производстве - на 4,1%, в производстве машин и оборудования - на 15,1%, в производстве электрических машин и электрооборудования - на 9,7%, в производстве медицинских изделий и хирургического оборудования - на 21,1%, в производстве электроэнергии, газа, воды и тепла - на 11,5%, в деятельности сухопутного транспорта - на 20,9%, в сфере научных исследований и разработок - на 41,4%, в сборе сточных вод и отходов - на 11,4%.

При этом опережающими темпами росли разного рода спекуляции, торгово-посреднические операции и прочие виды деятельности, слабо связанные с развитием реального производительного капитала. Так, добавленная стоимость в сфере финансового посредничества за рассматриваемый период выросла без малого в 4,95 раза, в сфере операций на рынке недвижимости - в 2,3 раза, в сфере связи - в 2,38 раза, в сфере услуг (подбор персонала, чистка помещений и одежды, мойка автомобилей, проведение расследований, охранная деятельность и т.д.) - в 2,95 раза, в сфере торговли автотранспортными средствами - в 2,53 раза, в сфере оптовой торговли - в 1,88 раза, в предоставлении персональных услуг - в 2,15 раза, в сфере розничной торговли - в 1,68 раза, в строительном комплексе - в 1,62 раза, а в ресторанно-гостиничном комплексе - в 1,53 раза. Да, есть определённые точки роста и в промышленности, однако они крайне немногочисленны и главным образом связаны либо с "отвёрточным производством" готовой продукции из импортных комплектующих, либо входят в состав производственно-технологических цепочек создания добавленной стоимости добывающих производств. Так, в производстве резиновых изделий и пластмасс добавленная стоимость в фиксированных ценах выросла в 2,2 раза, в производстве готовых металлических изделий - в 2 раза, в производстве автомобилей - на 70,1%, в производстве офисного оборудования - в 2,9 раза.

К слову, заметных позитивных сдвигов не наблюдается и в добывающей промышленности. Даже в этой привилегированной области поводов для гордости крайне мало: за период 2004-2012 годов добавленная стоимость в угольной промышленности выросла всего лишь на 29,2%, что в 1,7 раза ниже прироста добавленной стоимости по экономике в целом (рост на 45%). В добыче сырой нефти и природного газа зафиксирован рост на 15,6%, в добыче урановых и ториевых руд - на 13,4%, а в добыче металлических руд - на 45,1%. То есть даже высокодоходные экспортно ориентированные низкопередельные сырьевые отрасли промышленности в немалой степени оказались парализованы политикой изъятия денег из экономики и "стерилизации" экономического роста.

Результатом всех этих тенденций стало сокращение удельного веса обрабатывающей промышленности в структуре ВВП с 19 до 16,9%, сельского хозяйства - с 5,74 до 4%, рыболовства - с 0,3 до 0,17%, естественных монополий (производства электроэнергии, газа и воды) - с 3,94 до 2,81%, а транспорта и связи - с 9,51 до 9,36%. Даже вклад столпа российской экономики - добывающей промышленности, извлекающей сверхприбыли от хищнической эксплуатации природных недр и распродажи невосполнимого минерального сырья, - сократился с 11,43 до 9,69%. Вектор на приватизацию бюджетной сферы, коммерциализацию социальных услуг, монетизацию льгот и дерегулирование экономики вылился в снижение удельного веса системы государственного управления и обеспечения военной безопасности с 7,29 до 4,92%, образования и науки - с 3,99 до 2,54%, здравоохранения и предоставления социальных услуг - с 4,95 до 3,41%, а предоставления прочих коммунальных, социальных и персональных услуг - с 2,02 до 1,39%.

Удельный же вес спекулятивных и торгово-посреднических секторов экономики в формировании ВВП непрерывно возрастает на протяжении последних лет, притом что финансовая деятельность, банковские операции, рынок недвижимости, а также оптово-розничная торговля, по сути дела, относятся к сфере обращения, а не к сфере производства, и реальной добавленной стоимости не создают - они перераспределяют создаваемую добавленную стоимость и прибавочный продукт. Тем не менее в результате "шоковой терапии" 1990-х и политики "роста без развития" в 2000 годы именно сфера обращения и оказание посреднических услуг стали играть ключевую роль в российской экономике. Так, только за период 2002-2012 годов удельный вес оптово-розничной торговли в создании добавленной стоимости вырос с 15,9% до 21,3%, финансового сектора - с 1,86% до 5,06%, а операций на рынке недвижимости - с 10,3% до 12,08%.

Другими словами, закономерным и ожидаемым результатом проводимой политики самоустранения государства от исполнения своих прямых обязанностей по стратегическому планированию и прогнозированию социально-экономического развития, перманентного сокращения бюджетных расходов на поддержку промышленности, науки и здравоохранения, приватизации бюджетной сферы, коммерциализации социальных услуг, либерализации внешнеэкономической деятельности, снятия ограничений на движение капитала и святой веры в чудодейственную силу иностранных инвестиций (которые на 92-95% состоят из иностранных кредитов и займов) стала масштабная примитивизация и деградация структуры российской экономики.

Как было показано выше, на протяжении 2004-2012 годов в России фиксировался рост в тех секторах экономики, которые практически никак не связаны с обозначенными руководством страны целями новой индустриализации, возрождения обрабатывающей промышленности и вертикальной интеграции производительного капитала. Тогда как в реальном секторе экономики, то есть в сфере материального производства и выпуска готовой продукции инвестиционного и потребительского назначения наблюдается либо стагнация и едва заметный рост, либо и вовсе спад производства и упадок. Если учесть, что на протяжении последних двух десятилетий происходят перманентные манипуляции в сфере статистического учёта и расчёта индексов цен, а сам дефлятор ВВП занижается в 1,5-2 раза, то окажется, что российская экономика за период "тучных нулевых" в реальном выражении не выросла, а рост фиксируется исключительно в торгово-посреднических операциях и финансовых спекуляциях.

При этом государство за рассматриваемый период времени существенно усилило фискальный пресс и снизило масштабы субсидирования экономики. Чистые субсидии на производство сократились на 47,8%, тогда как налоги выросли на 48,1%. Не создавая практически никаких стимулов для созидательной деятельности и производительного труда, правительство наращивало фискальное давление на экономику и перераспределяло постоянно возрастающую долю добавленной стоимости в пользу бюджета, вывозя излишек в виде резервных фондов за рубеж. На поддержку бюджетных систем и финансовых рынков стратегических конкурентов.

Основные фонды: резерв, несмотря на износ

Продолжающееся на протяжении последних двух десятилетий искусственное изъятие денег из экономики, хроническое недофинансирование реального сектора экономики и инфраструктуры оборачивается катастрофическим по своим масштабам физическим и моральным износом основных фондов, деградацией производительного капитала и техническим упадком.

Согласно официальным данным Росстата, степень износа основных фондов в российской экономике выросла с 33,6% в 1993 году до 39,3% в 2000-м и 48,1% в 2012-м (таблица 1).

Другими словами, даже колоссальный приток нефтедолларов (за период 2000-2012 годов из России было вывезено невосполнимого минерального сырья и продукции низких переделов на сумму 3,2 трлн долларов) не позволил государству преодолеть техническую отсталость экономики и как минимум переломить процесс безостановочной деградации производительного капитала и устаревания производственных мощностей.

Так, за 2004-2012 годы, которые некоторые ангажированные эксперты называют периодом "вставания с колен", степень износа основных фондов, только по официальным и весьма хорошо "причёсанным" оценкам Росстата, выросла с 43,5% до 48,1%. При этом в рыболовстве износ фондов увеличился с 57,4% до 65,2%, в обрабатывающей промышленности - с 47,8% до 48%, в строительстве - с 42,3% до 50,6%, на транспорте и связи - с 51,4% до 56,6%, в финансовом секторе - с 37,8% до 42,4%, в операциях на рынке недвижимости - с 26,7% до 36,3%, в системе государственного управления и обеспечения военной безопасности - с 39,4% до 53,7%, в сфере образования - с 37% до 54,4%, в сфере здравоохранения - с 45,2% до 52,8% и т.д. (таблица 2).

Однако это официальные оценки Росстата. Мнение многих известных экспертов и учёных гораздо пессимистичнее официального органа статистики. В частности, экс-глава НИИ статистики профессор Василий Симчера оценивает реальные масштабы износа основных фондов в российской экономике на уровне 60-65%, в обрабатывающей промышленности - в диапазоне 70-75%, в наукоёмких производствах - порядка 80%, а в системе естественных монополий основные фонды и производственные мощности и вовсе находятся в аварийном состоянии.

Несмотря на столь существенный износ основных фондов в российской экономике всё ещё остаются значительные резервы для того, чтобы нарастить производственную активность за счёт существующего потенциала загрузки ныне незагруженных мощностей.

Да, действительно, в высокорентабельных сырьевых экспортно ориентированных отраслях промышленности уровень загрузки мощностей приближается к предельным величинам. В угольной промышленности достигает 76%, в производстве минеральных удобрений - 71%, синтетического аммиака - 88%, серной кислоты - 77%, чугуна - 85%, стали - 73%, проката чёрных металлов - 74%, стальных труб - 74%, газовых турбин - 76%. Принимая во внимание крайне высокий уровень морального и физического износа основных фондов, можно говорить о том, что в низкопередельной промышленности потенциал наращивания выпуска не превышает 5-7% - это потолок производства, обусловленный границей существующих мощностей.

Однако в несырьевой обрабатывающей промышленности и, прежде всего, в инновационно ёмких отраслях, производящих высокотехнологичную продукцию, неиспользуемый потенциал загрузки производственных мощностей составляет от 40% до 70% в зависимости от отрасли. Уже сегодня, даже с учётом аварийного состояния основных фондов и критического износа машин, оборудования, станков и прочих производственных мощностей, можно нарастить объёмы производства готовой и промежуточной продукции инвестиционного и потребительского назначения на 30-50%, причём без существенных капитальных вложений в модернизацию производства. Только лишь за счёт стимулирующей денежно-кредитной, налогово-бюджетной, промышленной, тарифной, научно-технической и структурной политики, которая подразумевает в том числе инструменты адресной целевой кредитно-денежной эмиссии под рефинансирование оборотного капитала промышленных предприятий, и расширения операций прямого и косвенного кредитования реального сектора экономики со стороны правительства и ЦБ.

Перманентный дефицит денег

Именно в силу удушающей денежно-кредитной и налогово-бюджетной политики, проводимой в России, наблюдается перманентный дефицит денег, нехватка инвестиционных ресурсов, а ставки по кредитам для малого и среднего бизнеса в 2,5-3 раза превышают норму рентабельности в несырьевой промышленности - 18-23% против 9-10% соответственно.

Согласно официальным данным Росстата, в настоящий момент средняя норма рентабельности отечественной экономики по реализованным товарам и услугам составляет менее 9,5%, а по активам и вовсе менее 6,5%. Безусловно, в России есть крайне высокорентабельные и даже сверхдоходные сферы экономической деятельности, которые позволяют извлекать ренту. Однако, как правило, речь идёт либо о сырьевой экспортно ориентированной промышленности низких переделов, либо о торгово-посреднических операциях, рынке недвижимости и спекулятивных операциях на финансовом рынке. Так, в сельском хозяйстве норма рентабельности производства не поднимается выше 6,5-7%, в лёгкой и текстильной промышленности - порядка 5-6%, а в подавляющем большинстве наукоёмких производств обрабатывающей промышленности (станкостроение, приборостроение, тяжёлое машиностроение, производство транспортных средств, авиационная промышленность, судостроение и т.д.) рентабельность варьирует в диапазоне 9-13%.

Таким образом, формируется пресловутая "процентная вилка", которая блокирует отраслевую диверсификацию промышленности, усугубляет сырьевую зависимость отечественной экономики, расширяет пропасть между добычей сырья и производством готовой продукции, угнетает наукоёмкую промышленность и закрепляет за Россией статус сырьевой колонии. Несырьевая обрабатывающая промышленность и наукоёмкие производства, способные выпускать готовую продукцию высоких переделов, работают на грани рентабельности в условиях повышенной конкуренции с иностранными производителями (особенно в свете присоединения России к ВТО на кабальных условиях). У этих производств нет возможности извлекать ренту (природно-сырьевую, монополистическую, административную и т.д.),  они сталкиваются с повышенными рисками (производственными, сбытовыми, управленческими и т.д.) и наиболее сильно страдают от безудержного повышения тарифов естественных монополий и удушающей политики Минфина и ЦБ. Эти производства не могут позволить себе привлекать средства под ставку процента, которая в 2-3 раза превышает норму рентабельности.

Кроме того, как правило, они не имеют качественного залогового имущества и стабильного источника экспортной валютной выручки. Поэтому в лучшем случае отечественная обрабатывающая промышленность, не встроенная в вертикально интегрированные сырьевые холдинги, может позволить себе привлекать лишь краткосрочные кредиты и займы в российских рублях сроком на 1-2 года с целью пополнения оборотного капитала. Не может быть и речи о финансировании долгосрочных капиталоёмких инвестиционных проектов, связанных с модернизацией производства, техническим перевооружением, внедрением трудо- и ресурсосберегающих технологий, повышением общего уровня капиталовооружённости. А без всего этого рассуждения о модернизации и инновациях так и останутся пустой болтовнёй и пропагандой. Не помогает и Запад: не имея стабильного источника экспортной валютной выручки и качественного залогового имущества (прежде всего, в виде акций, котируемых за рубежом или в России в группе "голубых фишек"), отечественные товаропроизводители оказываются отрезанными и от внешнего финансирования. Тогда как крупные сырьевые корпорации и финансовые организации продолжают наращивать внешние заимствования.

В рамках проводимой политики "кудриномики" цели президента, к сожалению, становятся недостижимой маниловщиной.

Гайдаровская оккупация

Кризис в российской экономике - закономерный результат проводимой макроэкономической политики, которая была навязана России ещё в начале 1990-х "Вашингтонским обкомом" и до сих пор с небольшими декоративными изменениями проводится учениками Гайдара и Чубайса в правительстве Медведева. Неудивительно, что, несмотря на смену риторики политического руководства страны, на деле макроэкономическая политика страны отдана на откуп всё тем же сторонникам "рыночного фундаментализма". Люди, которые в 1990 годы разрушали индустриальную базу российской экономики, и сегодня стоят во главе финансово-экономического блока правительства. Те же самые люди, которые отдавали в руки приближённой олигархии наиболее рентабельные и доходные государственные предприятия, выстраивали пирамиду ГКО-ОФЗ, которая перекачивала финансовые ресурсы из карманов рядовых граждан, промышленных предприятий и федерального бюджета на офшорные счета "семибанкирщины" и международных спекулянтов.

Президент Путин намечает правильные цели и обозначает необходимость проведения новой индустриализации экономики, отраслевой диверсификации промышленности, создания 25 млн инновационных рабочих мест, развития научно-технического потенциала и т.д. Однако личный состав кабинета министров, насколько можно судить, в принципе, не способен справиться с поставленными задачами.