Его роль / Искусство и культура / Культура

Его роль / Искусство и культура / Культура

Его роль

/  Искусство и культура /  Культура

Павел Дмитриченко — от ведущего солиста до картонного злодея

В творческой среде жанр коллективного письма — живее всех живых. Как только солисту Большого театра Павлу Дмитриченко предъявили обвинение в организации покушения на худрука Сергея Филина, труппа немедленно встала на защиту арестованного. Триста его коллег подписали открытое письмо, адресовав его Путину, Медведеву и, как говорили при совке, «всем людям доброй воли». За витиеватыми эпистолярными клише проглядываются искренняя тревога, испуг, боль. Артисты вступились за артиста, оказавшегося бессильным и перед склянкой с кислотой, и перед правоохранительным катком. «Для всех, знающих Павла Дмитриченко, даже мысль о том, что он мог быть вдохновителем и заказчиком преступления, совершенного в столь жестокой форме, является абсурдной...» Градус человечности в письме зашкаливает, а пассаж про активную общественную деятельность настораживает, но общая интонация — тревога за одного из себе подобных — вызывает сочувствие. Кому же так остро сопереживает труппа главного театра империи?

Путь наверх

Набросать портрет даже столь популярного ныне персонажа, как Павел Дмитриченко, задача не из легких. Обыкновенный солист Большого — это вам не обыкновенный модельер или бизнесмен. Все этапы детства и юности артистов балета поражают однообразием. Родился в Москве в семье артистов Государственного академического ансамбля народного танца под руководством Игоря Моисеева. В 2002 году окончил Московскую государственную академию хореографии у известного педагога по мужскому танцу Игоря Уксусникова. Был принят в балетную труппу Большого театра. В 2005-м окончил Институт русского театра по специальности «педагог-хореограф» у знаменитого Михаила Леонидовича Лавровского. Репетировал в Большом под руководством Виктора Барыкина. Нынешние его педагоги-репетиторы Александр Ветров и Василий Ворохобко — люди в профессиональных кругах известные и заслуженные.

Но дальше в биографии артиста появляются интересные детали. Очевидно, что молодой человек был амбициозен и не ждал милостей от судьбы. Старался, пытался, засвечивался. В 2004-м получил диплом Международного балетного конкурса в Риме. Станцевал адажио на музыку из балета «Гойя» в Культурном центре Украины в Москве. Исполнил номер «Маугли» на Международном конкурсе артистов балета в Москве в 2005 году. Оконченный к этому моменту коммерческий Институт русского театра тоже требовал какого-то очно-заочного присутствия и 85 тысяч рублей за обучение в год...

В первый же год работы в Большом Дмитриченко получил рольку Чиполлоне-отца в миленьком балете «Чиполлино» — крестильной купели всех молодых артистов. В следующем сезоне он один из четырех щеголей в залихватской «Анюте» Владимира Васильева, а еще через год Кавалер Дамы сердца в «Фантазии на тему Казановы» своего педагога Михаила Лавровского. А еще долговязый Молодой доктор в «Палате № 6» — был и такой спектакль. К небольшим ролям и эпизодам его привлекал и Алексей Ратманский: он танцевал, например, Ивана Штопора в «производственном» балете «Болт» и одного из друзей главного героя в «Лее»…

И так бы оно и катилось ни шатко ни валко — то в строю лейтенантов классики, то среди пастухов советского балета. Но в Большой театр вернулся балетмейстер Юрий Григорович — фигура для нашего балета знаковая и весомая в любой должности и в любом возрасте. Григоровичу артист приглянулся, он отдал ему роли бандита Яшки, танцующего танго в «Золотом веке», и Злого гения в «Лебедином озере», принца Абдерахмана в «Раймонде» и Тибальда в «Ромео и Джульетте».

Так шаг за шагом артист балета Павел Дмитриченко завоевывал право не носить канделябры в последней линии кордебалета, но исполнять сольные, хоть и не заглавные партии.

Тут надобно рассказать о той табели о рангах, что от веку существует в Большом. Она разветвленная, но очень четкая, как и в большинстве других академических театров, унаследовавших свою иерархическую структуру от французской Королевской академии. Наверху — балерины и премьеры. В Большом их десять и восемь соответственно. Ниже — ведущие солистки и солисты, их равное количество, по пять. В этом разряде и находится Павел Дмитриченко. Дальше следуют первые солистки и солисты, потом работающие по контракту и, наконец, артисты балета, он же кордебалет. Права и привилегии для каждой ступени лестницы жестко регламентированы, и если ведущего солиста в рецензии называют просто солистом, он искренне обижается.

В этой иерархии место Дмитриченко было ближе к вершине, чем к основанию, так что все его новые роли да и сам он были на виду. В 2009-м ему дали возможность станцевать заглавную партию в «Спартаке» — ввод прошел тихо, безо всякого резонанса. Но говорить, что у ведущего солиста Павла Дмитриченко не было выдающегося таланта — значит погрешить против истины. Просто нынешнее «зенитное» поколение танцовщиков-мужчин не идет ни в какое сравнение не только с поколением легендарных шестидесятников — Васильевым, Лиепой и Лавровским, но и с последующим, где блистали Уваров, Филин, Цискаридзе. И у Дмитриченко не возникло бы шанса подняться выше, но тут Григорович принялся восстанавливать балет «Иван Грозный». Единственный достойный кандидат на роль заглавного героя, Иван Васильев, не дождавшись премьеры, ушел из театра. История про переметнувшихся в петербургский Михайловский театр Наталью Осипову и Ивана Васильева была громкой, а их места достались следующим в очереди. В том числе и Павлу Дмитриченко, нежданно-негаданно получившему из рук Григоровича роль самого Грозного!

Дорога вниз

Иоанн Васильевич из него получился совсем не выдающийся, и в связи с этим вышла громкая история. Рецензии оказались кислыми как на подбор, а в одной, под заголовком «Очень неприятный царь», персонально доставалось исполнителю главной роли — «любимому «злодею» Юрия Григоровича». Всуе поминались физические данные Дмитриченко, выучка и артистические способности. Под скандальной рецензией, опубликованной на сайте одного уважаемого издания, тут же появились комментарии. И в числе пяти десятков прочих — реплики обиженного артиста. Зрителям-читателям он кланялся, а рецензенту в резких выражениях советовал поберечь здоровье. Балетоманы пошумели, модераторы комментарий Дмитриченко удалили, но осадок остался. Сопутствующие отзывы и сейчас доступны всем желающим. Например: «Заодно с царем-деспотом раздавлен, как клоп, и Павел Дмитриченко». Или вот еще: «Павел, спасибо Вам большое за ваше творчество! Я была в неописуемом восторге после вчерашнего спектакля! Вы были бесподобны!..» Комментарии самого Дмитриченко модератор не вернул — они были за гранью интернетовской этики. Понятно, что артиста спровоцировали. Но то, с какой легкостью и темпераментом он поддался на провокацию, обескураживает. Как удивляет и теперешняя ситуация. Вот что на условиях анонимности сказал «Итогам» один из его коллег: «У Паши Дмитриченко действительно сложный характер, но он не мог такого совершить. Перед Новым годом отношения Паши с Сергеем Филиным были натянуты, но это явно не повод обливать худрука кислотой. Наоборот, Дмитриченко был благодарен Филину. Сергей Юрьевич поднял его до уровня ведущего солиста и дал роль Ивана Грозного. Да, этого хотел Григорович, но роли все равно расписывал Филин. Он его и на съемки на телевидение прошлым летом посылал. На гастроли мы вообще обычными рабочими составами ездим. Я не верю, что он на такое способен».

Артисты балета — это каста. Абсолютно замкнутая, где веяния ограничены, — свежий воздух поступает только из очень старых кондиционеров. И кратенькие биографии членов этого «ордена» по определению содержат психологический анамнез. Поступление в хореографическую школу — первая психотравма. Дальше вторая, третья, отяжеленные вечными укорами критиков по поводу физической формы, внешних данных. Кстати, не только взрослых артистов, но и подростков безжалостно обсуждают на специальных комиссиях. Кто покрепче, остается на всю жизнь «просто нервным». Но совсем необязательно, что каждый артист балета во втором поколении, а таких немало, становится законченным неврастеником. Вот внушаемым, мнительным — это непременно. По блогам уже пошло гулять сравнение известного режиссера, уверенного, что Павел Дмитриченко похож на фанатика Фельтона из «Трех мушкетеров», соблазненного и преданного миледи.

Еще один характерный пассаж из «письма трехсот»: «Наша поддержка Павлу Дмитриченко не является знаком равнодушия по отношению к Сергею Филину, переживающему сейчас тяжелейший период в своей жизни, — мы желаем ему скорейшего выздоровления. Мы надеемся, что истинные причины и обстоятельства этого преступления будут установлены».

…Степень вины гражданина Дмитриченко предстоит измерить суду. Сам он ее то признал, потом уточнил — признает, но не полностью, — то отказался от признания... Пока же его коллеги артисты обмениваются репликами в духе: «И это Паша, которого мы знаем с шести лет?», — собирают деньги на адвокатов, выражают сочувствие его родителям и очевидно разделяются в просчитанной ВЦИОМ пропорции. Согласно ей, как известно, почти 50 процентов россиян не верят следственным органам. От себя добавим — и в существование картонных злодеев тоже.