Без скидок / Искусство и культура / Художественный дневник / Театр

Без скидок / Искусство и культура / Художественный дневник / Театр

Без скидок

/  Искусство и культура /  Художественный дневник /  Театр

Леонид Хейфец поставил «Цену» Артура Миллера в Театре Маяковского

C упорством, достойным лучшего применения, наша возбужденная (то ли отсутствием, то ли попытками реформ) театральная общественность неутомимо пересчитывает возраст руководителей московских коллективов. Примеры можно приводить минимум раз в месяц, но бывают и обострения. Опустим откровенное хамство (публичные пожелания уйти со сцены в прямом, а не в переносном смысле слова), просто бестактности, бросающиеся походя в эфире или со страниц газет. О социальных сетях и говорить нечего, там и вовсе в выражениях не стесняются. Старейшины свалены в одну кучу (вернее, похоронены в одной братской могиле), где мирно покоятся вместе мэтры и недомерки, художники с прошлым славным и сомнительным, те, кто и сейчас в прекрасной творческой форме, и те, кто умело ведет ими созданное дело. В полемике наши старейшины не участвуют, тихо глотают нитроглицерин, а вступаются за них, как это сделала совестливая Чулпан Хаматова, редко.

Новый сезон как-то вдруг отчетливо прояснил, что вступаться и не надо. Стоит присмотреться, сменить угол зрения и поискать не под фонарем (в нашем случае не там, где шумят пиарщики). В этом смысле весьма поучительны прошедшие в полной тишине предпремьерные показы «Цены» Артура Миллера в Театре Маяковского. Поставил спектакль Леонид Хейфец, чье имя не полощут в вышеозначенных дебатах (хотя он, несомненно, один из патриархов), так как ничего давно не возглавляет и никому никакое здание (недвижимость) уступить не может. Вполне возможно, что этот спектакль так же не заметят, как упустили из виду его очаровательного Островского — «Не все коту масленица», где кружева психологического театра открывают человеческое измерение и персонажей, и артистов. О «Цене» можно было бы написать традиционную рецензию, напомнив сюжет: в родительском доме, предназначенном на снос, встречаются с оценщиком мебели наследники оставшегося имущества. Виктор и его жена Эстер не видели Уолтера 16 лет. Стоило бы неспешно посмаковать, с какой упоительной тонкостью Ефим Байковский, Татьяна Аугшкап, Александр Андриенко и Виктор Запорожский бесстрашно познают на наших глазах на крупных планах малой сцены душевные бездны своих героев. Но уж больно символично, напрямую в соответствии с названием, отвечает спектакль на больные вопросы современного театра.

Среди них корневые: устарел ли русский психологический театр, зачем нужен репертуарный театр, погибла ли национальная школа? Ком в горле, подступающий в финале, отвечает на первый и последний вопросы. Мог ли такой спектакль появиться в антрепризе? Теоретически — да, но практически — никогда, только за счет мецената-альтруиста. Вспомните название...

Однако самое существенное в том, какие ценности в современном мире отстаивает режиссер Леонид Хейфец вместе со своими артистами. Было в советское время такое ругательство в адрес художников — «абстрактный гуманист», и стояло оно в одном ряду с «неконтролируемыми ассоциациями». Потому что не могла быть у каждого своя правда, она была одна на всех, и, как известно, за ценой не стояли. Сейчас и без прилагательного слово «гуманист» можно в словарях помечать «устар.».

Возвращаясь к началу, приведу одну реплику из пьесы: «Какое сегодня модное слово? Заменяемость. Чем больше вы можете выбросить — тем лучше. Машина, мебель, жена, дети — все должно быть заменяемо. Потому что... сегодня основное занятие — делать покупки». А на театре, добавлю, проекты. После просмотров в этом сезоне премьер режиссеров, которым перевалило за 70, — Алексея Бородина, Камы Гинкаса — хочется воскликнуть: «Вы, нынешние, ну-тка!» Все выстраданное в них оплачено биографией, а у Леонида Хейфеца, дважды изгнанного из театра Российской армии, — сполна. Чтобы побеждать, необязательно значиться главным режиссером в штатном расписании. Но у всякой победы есть своя цена.