Можно поконкретнее? / Политика и экономика / Те, которые...

Можно поконкретнее? / Политика и экономика / Те, которые...

Можно поконкретнее?

/  Политика и экономика /  Те, которые...

 

«Информация о вознаграждении Андрея Костина... абсолютно не соответствует действительности... Цифра взята буквально с потолка», — говорится в пресс-релизе ВТБ. Может, журналисты из русского Forbes погорячились, оценив заработок Андрея Леонидовича за 2011 год в 30 миллионов долларов? Вот и в ВТБ утверждают, что все правление вместе взятое получило 608 миллионов, заметьте, рублей! Составители рейтинга парируют: мол, основной доход Костина происходит от кураторства зарубежных «дочек» банка. Кто прав, кто виноват? Формально все следуют букве закона: ВТБ обнародует информацию о вознаграждении своих топов (хоть и скудную), а журналисты публикуют свои цифры, не утверждая, что их оценка — истина в последней инстанции. Интересно другое. Почему публичные компании не спешат делиться полными данными о доходах топов? Это нормальная мировая практика. К примеру, заработок главы Goldman Sachs Ллойда Бланкфейна можно отыскать в два клика (в прошлом году — 21,7 миллиона долларов). Из отчетности можно проследить движение каждого цента из кассы бухгалтерии в кошелек банкира: какой оклад, количество акций и опционов получил он в качества бонуса. Наши же держат эту конкретику в секрете, что и порождает слухи. А чего стесняться-то? Того, что наши топы зачастую сидят сразу в нескольких креслах: в головной структуре и в многочисленных «дочках» и «внучках»? Как признался «Итогам» один из ведущих консультантов по подбору топ-менеджеров, в России это обыденное явление. Но законное. И если ты славно потрудился на благо фирмы, получи вознаграждение. Но негоже скрывать его размеры от акционеров, особенно если одним из них является государство. Читай — весь народ.