Глава X. Кто же вонзил нож в спину немцам?

Глава X. Кто же вонзил нож в спину немцам?

Существует легенда, истоки которой уходят в гитлеровские времена: «третий рейх», нацистский режим мог бы победить во второй мировой войне. Этого не случилось, так как «предатели» вонзили нож в спину воюющей нации. Надо ли напоминать, что этот вымысел не является «открытием» современной реакционной историографии. Объясняя причины поражения Германии в первой мировой войне, историки консервативного направления выдвинули тезис: не Антанта выиграла войну, а Германия её проиграла. Почему? Потому, что в тылу действовали революционеры, потому, что левые социал-демократы, спартаковцы, а в последние месяцы войны молодая компартия «разлагали» тылы и парализовали волю нации к борьбе.

Но экскурсы в историю первой мировой войны выглядят лишь детскими игрушками в сравнении с модернизированными версиями современной реваншистской и неонацистской политологии, которая вот уже почти сорок лет чернит память героев-антифашистов, тех немцев – лучших людей своего народа, которые в лихую годину его истории пытались, не щадя жизни, спасти его честь.

Концепция истории антифашистского Сопротивления, созданная реакционной буржуазной историографией, носит отчётливо выраженный антикоммунистический характер. Она отрицает героическую борьбу немецких коммунистов, социал-демократов и шедших за ними беспартийных антифашистов против гитлеровского режима. Реакционные историки клевещут на Компартию Германии, на созданное и руководимое ею движение и Национальный комитет «Свободная Германия», на бесстрашных подпольщиков, действовавших в самом сердце гитлеровского «рейха», на десятки тысяч отважных борцов, погибших в фашистских застенках.

Западногерманские авторы В. Мартини, П. фон Шрамм, Т. Фогельзанг, развивая «положения» Г. Риттера, Г. Ротфельса, В. Гофера и других «основоположников» антикоммунистической концепции истории немецкого Сопротивления, мемуаристы – бывшие офицеры ведомства Гиммлера Шелленберг, Фликке, Леверкюн, англичанин Николл и другие усиленно пропагандируют тезис о «государственной измене», об «ударе в спину», который якобы нанесли немецкой нации борцы антифашистского Сопротивления. Эти «историки» создали и развивают легенду, согласно которой поражение и разгром гитлеровской Германии явились исключительно результатом деятельности «шпионских организаций», состоявших на службе у «противника».

Как проявление той же тенденции к разжиганию антисоветской шпиономании следует рассматривать гущенную в ход реакционной прессой ФРГ на основе так называемых мемуаров Гелена фальшивку о том, что М. Борман, один из ближайших сообщников Гитлера, шеф его партийной канцелярии, был якобы агентом советской разведки. Этот выпад фальсификаторов, специально приуроченный к обстановке усиления международной напряжённости, был ещё одной попыткой разжечь антикоммунистическую истерию и шпиономанию. Преследуя подобные неблаговидные цели, реакционная историография и средства массовой информации нередко обращаются к сюжетам из истории крупнейшей подпольной организации немецкого антифашистского Сопротивления «Красной капеллы».

Историки-антикоммунисты направляют все усилия на то, чтобы исказить подлинные мотивы, определившие героическую деятельность антифашистов. Они цинично издеваются над интернационалистическими убеждениями членов организации Шульце-Бойзена – Гарнака, умалчивая о том, что свои последние слова перед казнью, свои надежды подпольщики обращали к светлым идеалам социализма, к Советскому Союзу, армия которого несла освобождение немецкому народу. Под пером фальсификаторов истории герои-антифашисты, ставившие благо и счастье своей родины выше собственной жизни, превращаются во «врагов нации» и «агентов-фанатиков».

Организацию, воплотившую самые прогрессивные традиции немецкого народа, патриарх современной западногерманской реакционной историографии Г. Риттер кощунственно назвал вражеским инструментом за то, что она боролась против гитлеровского режима. Более того, Риттер дошёл до утверждения, будто Шульце-Бойзен, Гарнак, Кукгоф и их боевые друзья были «изменниками родины» не только по букве закона нацистского «рейха», но и согласно общепринятым критериям морали и совести.

Мюнхенский историк В. Ф. фон Шрамм (он же бывший шеф-редактор гитлеровского военного журнала «Германская пехота») выдвинул перед буржуазной историографией задачу: «исследовать влияние предательства» на поражение гитлеровского «рейха» в решающих сражениях второй мировой войны. Он пытался воскресить старую легенду германского милитаризма о «кинжальном ударе» в спину, послужившем якобы первопричиной поражения фашистского режима. Его книга, вышедшая в свет в 1967 году, изобилует гнусными выпадами против подлинных патриотов немецкой нации.

В аналогичном духе была написана серия очерков, опубликованных в гамбургской газете «Ди вельт» под рассчитанным на сенсацию названием. «Германский шпионаж в пользу Москвы». Автор – бывший сотрудник гитлеровского министерства иностранных дел В. Мартини глумится над памятью борцов организации Шульце-Бойзена – Гарнака, отдавших жизни за честь и свободу своего народа. В духе дешёвого, но далеко не безобидного детектива написаны книги, в основу которых положены некоторые специально и тенденциозно подобранные материалы гестапо и гитлеровской юстиции. Цель этой литературы – представить «Красную капеллу» как «шпионскую группу», действовавшую во вред «своему» государству.

Клеветнические измышления об антифашистах, боровшихся под руководством КПГ против гитлеровской диктатуры, красной нитью проходят и через «исследования» историков и публицистов неонацистского направления, которые открыто реабилитируют гитлеровский режим, а движение Сопротивления характеризуют как «величайшее предательство». Заклеймить позором антифашистов призывал бывший гитлеровец, один из ведущих неонацистских историков, Г. Граберт.

«Исторические изыскания» упомянутых авторов служат целям разжигания антикоммунистической истерии и антисоветизма в ФРГ. Они пытаются создать и укрепить у малоискушённого в политике и истории западногерманского обывателя представление о коммунистах как «вненациональной силе», находящейся якобы на службе у иностранных держав.

Массированная атака неонацистской и реваншистской историографии на героев-антифашистов, предпринятая в 50–60-х годах, в общем отбита марксистами, демократическими историками и писателями, которые реконструировали в своих работах подлинную картину немецкого Сопротивления. Деятельность крупных подпольных организаций в годы фашистской диктатуры изучена достаточно подробно. «Белая роза» и «Красная капелла», организация «Внутренний фронт» и группа Роберта Урига, действовавшие под руководством КПГ в подполье, и Национальный комитет «Свободная Германия», антифашисты, нашедшие в себе силы бороться против злейшего врага народа – фашизма в нечеловеческих условиях лагерей смерти и каторжных тюрем, и патриоты-офицеры из числа участников заговора 20 июля 1944 года – правда о них хорошо и доподлинно известна населению Германской Демократической Республики, но, к сожалению, мало и, как правило, в искажённом виде попадает в ФРГ.

Между тем каждому непредвзятому человеку известно, что антифашисты спасали свою страну от гибели, делали всё, чтобы предотвратить путь в бездну, уготованный немцам гитлеровскими властителями. Особым мужеством были отмечены действия тех патриотов, которые пытались сорвать злодейские планы войны гитлеровцев против Советского Союза.

Через пограничную реку Сан плыл человек. Летом светает рано, и в третьем часу утра он был хорошо виден с берегов. Ему уже почти удалось остаться незамеченным, как вдруг с западной стороны раздалась автоматная очередь. Задыхаясь, теряя сознание от полученного ранения, он всё-таки достиг берега и был вытащен из воды советскими пограничниками. Унтер-офицер гитлеровского вермахта Шульц, умирая, успел сказать: «Друзья, братья, будьте начеку, я коммунист, через час вспыхнет война, на вас нападут…»

21 июня 1941 года в 9 часов вечера покинул расположение своей части, 222-й полк 75-й пехотной дивизии, солдат Альфред Лискоф. Рискуя жизнью, он перебрался через пограничную реку. Командиру советского пограничного отряда Бычковскому Лискоф сделал следующее заявление: «Сегодня вечером нам объявили приказ о наступлении, и я сразу побежал, чтобы вас предупредить… Не думайте только, что я подослан или обманываю. Я перешёл к вам потому, что ненавижу Гитлера. В Германии много верных друзей Советской России, трудящиеся немцы не хотят воевать против вас».

И рабочий из Кольберга, до призыва мастер мебельной фабрики Лискоф, и унтер-офицер Вильгельм Шульц из Эйзенаха были коммунистами. Они поступили так, как подсказала им их совесть, их патриотический и интернациональный долг. Они ещё не знали, что руководитель КПГ Вильгельм Пик в первый же день войны провозгласил лозунг: «В победе Красной Армии – спасение немецкого народа», но уже действовали, следуя этому призыву. Для членов партии Тельмана это было закономерно.

В первые дни войны на сторону Красной Армии перелетел лётчик Пауль Гофбауэр. Он призвал немецких лётчиков не бросать бомбы на мирные советские города, а последовать его примеру – перейти на сторону Красной Армии. 25 июня 1941 года на сторону Красной Армии перелетели лётчики люфтваффе Ганс Герман, Ганс Кратц, Адольф Аппель и Вильгельм Шмидт.

«Мы сбросили бомбы в Днепр и приземлились неподалёку от города (Киева. – А. Б.). Следуйте нашему примеру. Бросайте убийцу Гитлера и переходите сюда, в Россию…»

В июне 1941 года, когда ведомство Геббельса уверенно обещало немцам быструю победу в «молниеносной войне», на сторону Красной Армии на различных участках линию фронта перешло несколько солдат вермахта. Среди них были Хорст Фит и Гейнц Кесслер. Как знать, не вспоминал ли об этом решающем в своей жизни шаге, сидя в президиуме X съезда СЕПГ, член её Центрального Комитета, заместитель министра обороны ГДР генерал-полковник Кесслер – рабочий, сын рабочего, а в те ставшие историей дни – комсомолец-антифашист.

…Уже на рассвете 22 июня 1941 года все телефоны советского посольства в Берлине были отключены. У ворот здания была поставлена охрана. Связь с внешним миром, с Москвой была прервана. Вместо одного полицейского, который стоял здесь обычно, вдоль тротуара выстроилась шеренга эсэсовцев.

На следующий день встал вопрос о дальнейшей судьбе советских дипломатов и других советских граждан, находившихся в это время на территории «рейха» и оккупированной им территории. В общей сложности их было более тысячи человек[156].

В то же самое время в Советском Союзе находилось всего 120 германских граждан (гитлеровское правительство, готовясь к нападению на Советский Союз, заблаговременно отозвало своих подданных из нашей страны). Срочно снялись с якорей 20 и 21 июня все германские суда, находившиеся в советских портах. И фашистское министерство иностранных дел издевательски предложило обменять германских граждан, находившихся в Москве, на такое же количество советских граждан.

Разумеется, советское посольство в Берлине решительно отклонило это предложение! Ведь это означало бы оставить в руках гитлеровцев многих советских людей, обречь их на муки и смерть. Но заявить протест гитлеровскому МИДу было совсем недостаточно. Необходимо было во что бы то ни стало сообщить в Москву о намерениях гитлеровцев, проинформировать Советское правительство о сложившейся ситуации. В том случае, если фашистские власти будут упорствовать и задерживать советских людей, следовало предпринять ответные шаги в отношении фашистских дипломатов в Москве.

Итак, вопрос о связи с Москвой приобрёл в первые дни войны первостепенное значение.

Положение казалось почти безвыходным, но сотрудникам посольства пришёл на помощь случай. Посольство охраняла команда эсэсовцев, которой командовал старший лейтенант СС Хейнеман. Он охотно входил в контакт с сотрудниками посольства, проявлял вполне определённую доброжелательность.

Вскоре выяснилось, что старший лейтенант боится за судьбу своего сына-солдата, которого могут послать на Восточный фронт. Кроме того, начальник охраны испытывал «денежные затруднения». Убедившись, что старший лейтенант не провоцирует инцидента, первый секретарь советского посольства в Берлине В. М. Бережков как бы невзначай рассказал ему трогательную историю: один советский дипломат, мол, имеет в Берлине любимую девушку – немку, и вот теперь он оторван от неё и даже не может с ней попрощаться… Хейнеман вызвался помочь. Получив внушительный презент, он предложил В. М. Бережкову и «влюблённому» – сотруднику посольства А. М. Кочеткову выехать в его сопровождении на посольской машине в Берлин, чтобы Кочетков смог увидеться с любимой[157].

И вот автомобиль, за рулём которого сидит В. М. Бережков, а рядом – старший лейтенант СС, мчится по улицам германской столицы. Возле одной из станций метро сидящий на заднем сиденье А. М. Кочетков быстро выскакивает из машины, машина идёт дальше…

Что же происходило дальше? Об этом в беседе с автором вспоминала активная антифашистка, член Компартии Германии с 1936 года, вице-президент Совета Мира ГДР, кавалер многих высших наград, ветеран антифашистской борьбы, одна из немногих оставшихся в живых членов легендарной «Красной капеллы», Грета Кукгоф, ныне уже покойная. Она чётко помнила детали событий тех теперь уже далёких дней.

«Саша (А. М. Кочетков) позвонил по телефону из автомата, и мы условились о встрече. Времени было очень мало – Саша должен был через два часа возвратиться в посольство. Поэтому он сразу же изложил суть дела. Мы (подпольщики-антифашисты. – А. Б.) должны были связаться через наши радиоканалы с Москвой, подробно рассказать о положении советских граждан – дипломатов и специалистов, получить инструкции и указания. А главное – предупредить, чтобы никого из германских граждан, находившихся в Москве, не выпускали на родину до возвращения всех до единого советских людей. После короткого разговора мы расстались. Саша не был уверен, что будет возможность встретиться ещё раз, но обещал попытаться.

И действительно, спустя несколько дней он снова имел со мной короткую встречу. Я передала ответ из Москвы. Все действия советского посольства были одобрены».

Вторая поездка советских дипломатов из блокированного посольства на несколько часов в Берлин была осуществлена тем же способом. Начальник охраны, вероятно, догадывался о подлинном смысле «любовных свиданий», хотя и делал вид, что верит легенде. Расставаясь, однако, попросил вспомнить об услуге, оказанной советскому посольству «если когда-либо в этом возникнет необходимость»[158]. Видно, не очень-то верил этот пожилой эсэсовец в успех обещанного фюрером блицкрига.

Что касается друзей-антифашистов, членов «Красной капеллы», то они выполнили ещё несколько важных заданий и внесли свой вклад в общее дело разгрома фашизма. Грета Кукгоф, вспоминая об этом времени, задумчиво говорила:

«Для нас так было важно почувствовать надёжное плечо друга в те тяжёлые дни. Помогая всеми силами Советскому Союзу, мы с первого дня войны ни на минуту не сомневались в нашей победе».

И, помолчав немного, всматриваясь из окна своей квартиры на Ленин-плац в величественную панораму вечернего Берлина наших дней, Грета Кукгоф добавила:

«И знаете, мой муж Адам (один из руководителей „Красной капеллы“, казнённый в 1943 году гитлеровцами. – А. Б.) ничего не имел против этих моих „любовных“ свиданий и даже сопровождал меня к месту встречи».

…Возвращение на родину советской колонии в Германии после нападения гитлеровцев на Советский Союз происходило так. Наши дипломаты, их семьи и другие советские граждане, работавшие в советских учреждениях в «рейхе», двое суток прождали в железнодорожных вагонах на путях станции Свиленград, находящейся на болгаро-турецкой границе, до того часа, пока со стороны турецкого городка Эдирне на болгарскую сторону отправился состав с аккредитованными до начала войны в Москве немецкими дипломатами и их семьями. Обмен произошёл на границе: оба поезда одновременно проследовали в противоположные стороны. Ведь только такой порядок гарантировал благополучное возвращение наших дипломатов и специалистов на родину – в вероломстве гитлеровцев сомневаться не приходилось. И кто, глядя на удаляющийся на запад состав с чинами германского посольства, мог предположить, что среди десятков врагов – фашистских дипломатов был и верный друг, патриот-антифашист, человек, который, многие годы находясь во вражеском стане и ежечасно рискуя жизнью, оказывал важную помощь антифашистским силам…

Немецкий коммунист Герхард Кегель прошёл сложный жизненный путь. Многие годы провёл он в Бреслау, как тогда на немецкий лад назывался польский город Вроцлав. Там он окончил гимназию, а потом изучал юриспруденцию в высшем учебном заведении. Там же началась его журналистская работа в местной газете[159].

Контакты с прогрессивными интеллигентами, антифашистами помогли Кегелю разобраться в сложном переплетении политических событий конца 20-х и 30-х годов. В ноябре 1931 года он становится членом КПГ. Ему повезло: когда весной тридцать третьего фашистский террор обрушился на городскую организацию компартии, Кегель благодаря хорошо поставленной системе конспиративной связи уцелел. Схваченный гестапо ответственный работник городского руководства, в группу которого входил Кегель, никого не выдал, стойко перенёс пытки на допросах. Но связь с партийной организацией была потеряна надолго.

Месяцы безработицы, и, наконец, счастливый случай. Редакция газеты «Бреслау нахрихтен», в которой Кегель ранее работал, согласилась послать его в качестве корреспондента в Варшаву.

Это была редкая удача, но в 1933 году так иногда случалось: нацисты сразу после прихода к власти ещё не полностью разобрались в том, «кто есть кто», и Кегель оказался в польской столице. И здесь снова счастливый случай – он встретился с бывшим адвокатом из Бреслау Рудольфом Гернштедтом. Опытный журналист, ранее редактор респектабельной буржуазной газеты «Берлинер тагеблатт», затем корреспондент в Праге и Варшаве, он одно время занимался адвокатской деятельностью в Бреслау и знал Кегеля как товарища по партии. Они быстро нашли общий язык, и Кегель стал выполнять поручения подпольной группы борцов Сопротивления, действовавших в Варшаве[160].

Душой группы была героическая женщина Ильза Штёбе – легендарная Альте. Уроженка «красного Веддинга» – пролетарского сердца Берлина, талантливая журналистка, обаятельная молодая женщина, она возглавила один из филиалов «Красной капеллы» – широко известной теперь крупнейшей антифашистской организации Сопротивления. Впоследствии в состав группы вошёл и советник посольства Рудольф фон Шелиа – выходец из аристократической семьи, ненавидевший Гитлера и его клику[161].

Группа, в которой работал Кегель, располагала ценной информацией о важнейших событиях, происходивших в ведомстве гитлеровского министра иностранных дел Риббентропа и в его польском представительстве, о поступавших туда из Берлина директивах и других документах. Кегелю приходилось не только брать интервью, но и вести доверительные беседы с высокопоставленными чиновниками фашистского МИДа. Они служили источником секретнейшей информации. Так, например, сотрудник бюро Риббентропа Клейст ещё в марте 1939 года хвастливо заявил, что

«в ходе дальнейшего осуществления германских планов война против Советского Союза остаётся последней и решающей задачей германской политики».

Военный атташе гитлеровской Германии в Варшаве Хишер рассказывал в беседе с журналистом-соотечественником о приёме у Гитлера и об его указаниях относительно тайной подготовки внезапного нападения на Польшу. Было у Кегеля немало доверительных бесед и с германским послом Мольтке.

Нередко Мольтке бывал чрезвычайно откровенен. Он не скрывал критического отношения к авантюристическим планам гитлеровцев и считал, что в интересах германского народа поддерживать добрососедские отношения с Советским Союзом. Уже после нападения фашистской Германии на СССР Мольтке, будучи германским послом в Мадриде, в беседах с Кегелем осуждал Гитлера за развязанную им войну, которая не сулила Германии ничего хорошего[162].

Мольтке умер в годы войны при загадочных обстоятельствах: официально было объявлено, что его смерть наступила в результате неудачной операции слепой кишки. Кегель же не сомневался в том, что Мольтке «помогли»: его оппозиционные взгляды и связи с участниками буржуазной оппозиции стали известны в гестапо, и он либо покончил жизнь самоубийством, либо был убит на допросах.

После нападения фашистской Германии на Польшу варшавская группа прекратила своё существование. Рудольф Гернштедт по решению ЦК Компартии Германии переехал в Москву и до 1943 года работал в аппарате Коминтерна. Ильза Штёбе и Рудольф Шелиа были отозваны на службу в гитлеровское министерство иностранных дел в Берлине и продолжали там антифашистскую работу. В 1942 году Ильза Штёбе была схвачена гестаповцами и после мучительных пыток вместе с другими антифашистами из «Красной капеллы» казнена. О подвиге отважной разведчицы-интернационалистки долгое время было мало что известно. В 1969 году в числе других своих боевых соратников Указом Президиума Верховного Совета СССР Ильза Штёбе была посмертно награждена орденом Красного Знамени. Казнён был в 1942 году и Шелиа – мужественный немецкий патриот.

Иначе сложилась судьба Герхарда Кегеля. Благодаря мужеству и стойкости Ильзы Штёбе, которая вынесла жесточайшие испытания и не назвала ни одной фамилии, Кегель остался вне подозрений.

«Я благодарен товарищу Ильзе Штёбе за то, что выжил, – писал впоследствии Кегель. – В гестапо её спрашивали и насчёт меня, но она оставалась стойкой… Я один из тех товарищей, которые обязаны ей жизнью».

После Варшавы Кегель почти два года работал в Москве. Он был заместителем руководителя немецкого торгово-политического отдела посольства фашистской Германии в СССР. В 1941–1943 годах Кегель – легацион-секретарь гитлеровского МИДа в Берлине. Чин этот был хотя и небольшой, но давал доступ к секретной информации, в которой нуждались друзья-антифашисты.

«Тотальная мобилизация», объявленная нацистами в феврале 1943 года, коснулась многих министерских чиновников невысокого ранга. Призван был в вермахт и Кегель. Сначала он служил в Нормандии, а когда попал на Восточный фронт, то представился долгожданный случай, и он в январе 1945 года перешёл на сторону Красной Армии.

Радостной была встреча с друзьями, соратниками по многолетней борьбе.

День Победы 9 мая 1945 года Герхард Кегель встретил в Москве, а через месяц с небольшим он был уже на родине, в рядах активистов первого часа – тех, кто закладывал основы антифашистско-демократического строя на немецкой земле. С тех пор он и находится в передовых рядах строителей социализма в Германской Демократический Республике.

Герхард Кегель – человек скромный. Почти через тридцать шесть лет после окончания войны он решился поделиться с читателями историей своей сложной и мужественно прожитой жизни. В издающемся в ГДР еженедельнике «Хорицонт» были опубликованы его воспоминания. Вышла из печати и отдельная книга.

18 февраля 1943 года с балюстрады вестибюля Мюнхенского университета студентка Софи Шолль бросила пачку листовок. В них говорилось:

«Сёстры и братья! Студентки и студенты! Наш народ глубоко потрясён гибелью людей под Сталинградом. Гениальная стратегия ефрейтора первой мировой войны бессмысленно и безответственно обрекла на погибель 330 тысяч немецких мужчин. Фюрер, спасибо тебе за это!

В немецком народе зреет мысль: неужели мы и впредь будем доверять судьбу наших армий дилетанту? Неужели мы принесём в жертву низменному властолюбию нацистской клики остаток немецкой молодёжи? Ни за что! Настал день расчёта, расчёта немецкой молодёжи с гнуснейшей тиранией, которую когда-либо знал наш народ. Именем немецкой молодёжи мы требуем от государства Адольфа Гитлера вернуть нам личную свободу – драгоценнейшее достояние немцев, которую он подло похитил у нас.

Мы выросли в государстве, где беспощадно подавляется попытка свободно высказать своё мнение. В непереносимые для нас годы учения „гитлерюгенд“, СА, СС пытались нас обезличить, искусственно возбудить, одурманить. „Политическое воспитание“ – так назывался этот презренный метод, с помощью которого попытки самостоятельного мышления обволакивались ужасающим туманом пустых фраз… Мы – „труженики духа“ – как раз годились для того, чтобы стать дубинкой в руках нового класса господ… Для нас существует только один лозунг: борьба против нацистской партии! Уход из нацистских организаций, в которых мы по-прежнему будем обречены на политическую немоту. Уход из аудитории, где властвуют эсэсовские унтер- и оберфюреры и партийные карьеристы. Нам нужна подлинная наука и настоящая духовная свобода. Нас не запугать никакими угрозами, даже закрытием высших школ.

Дело идёт о борьбе каждого из нар за своё будущее, за свою честь и свободу, за своё гражданское самосознание.

„Честь и свобода!“ – за десять долгих лет Гитлер и его приспешники до отвращения затаскали, исказили, лишили смысла эти великие слова так, как способны сделать лишь дилетанты, которые попирают величайшие ценности нации. Что значат для них честь и свобода, они достаточно показали за десять лет непрерывного разрушения всяческой материальной и духовной свободы, всех нравственных установлений немецкого народа. Даже у самых глупых немцев открылись. глаза после ужасной бойни, которую они учинили и продолжают ежедневно учинять по всей Европе якобы во имя чести и свободы немецкой нации. Слово „немец“ навсегда покроется позором, если не восстанет, наконец, немецкая молодёжь, не отмстит и тем не искупит грехи, не сметёт своих мучителей и не построит новую Европу духа.

Студентки, студенты! На нас смотрит немецкий народ. От нас он ждёт, что мы в 1943 году исторгнем национал-социалистский террор из сферы духа, как в 1813 году был исторгнут террор наполеоновский. Огненные знаки Березины и Сталинграда пылают на Востоке, мёртвые Сталинграда заклинают нас: „Восстань, народ мой!..“

Наш народ поднимется против закабаления Европы национал-социализмом, охваченный новой верой в честь и свободу!»

И ещё один документ:

«Призыв ко всем немцам

Война неуклонно приближается к концу. С математической точностью Гитлер ведёт немецкий народ к катастрофе. Гитлер уже не может выиграть войну, он может её только затянуть. Вина его и его сообщников превзошла всякую меру. Справедливое возмездие близится с каждым часом.

А что делает немецкий народ? Он ничего не видит и не слышит, он слепо идёт за своими совратителями к собственной гибели. Немцы, неужели вы хотите, чтобы вас судили тем же судом, что и ваших лжевождей?

Неужели вы хотите навечно остаться народом, ненавистным всему миру? Нет! Поэтому отрекитесь от национал-социалистского бесчеловечья, делом докажите, что вы мыслите иначе!..

Поддерживайте движение Сопротивления, распространяйте листовки!..»[163]

Семеро отважных – Вилли Граф, профессор Курт Хубер, Ганс Лейпельт, Кристоф Пробст, Александр Шморелль, Ганс Шолль, Софья Шолль – погибли на эшафоте. Члены «Белой розы» отдали свои жизни во имя спасения немецкого народа.

Что означало в условиях нацистской диктатуры стать на путь борьбы с режимом? Это значило жить в условиях постоянной опасности, каждый день и каждый час считаться с реальной возможностью стать жертвой истязателей из гестапо, узником концентрационного лагеря, обречённым на физические и психические пытки, на медленное умирание, предстать перед палачом хозяином гильотины (в «рейхе» был восстановлен средневековый обычай казни путём отсечения головы по приговору «народного» (!) суда).

Несмотря на это, десятки тысяч немцев – коммунистов, социал-демократов, беспартийных рабочих и интеллигентов, католиков и протестантов – бесстрашно вступили в бой с кровавым фашизмом. В глубоком подполье Коммунистическая партия Германии – авангард антифашистской борьбы, преодолевая огромные трудности, создавала фронт противников нацизма. Немногочисленные группы друзей-единомышленников, которые тайно слушали радиопередачи московского радио и осторожно рассказывали об их содержании товарищам по работе, подпольные организации антифашистского народного фронта, состоявшие нередко из сотен борцов – коммунистов, социал-демократов, левобуржуазных демократов-интеллигентов, беспартийных честных рабочих, одиночки, ненавидевшие нацизм всей душой, не имевшие связей с подпольем, но вредившие гитлеровцам по-своему, – всё это сливалось в единый национальный фронт борьбы за подрыв нацистского режима, за поражение гитлеровской военной машины.

Примером бесстрашия и несгибаемого мужества служили лучшие люди немецкого народа, остававшиеся несломленными в фашистских застенках. Среди них Эрнст Тельман и Ганс Баймлер, Ион Зиг и Эрих Хонеккер, Ион Шeep и Курт Бахман, герои «Красной капеллы» Харро Шульце-Бойзен, Арвид Гарнак, Адам Кукгоф, отважные подпольщики Роберт Уриг и Гейнц Капелле, Герберт Баум и Антон Зефков, Эрнст Шнеллер и Вильгельм Гуддорф, пастор Нимеллер и писатель Вайзенборн. Имена их не перечесть, а чтобы рассказать о подвигах их, спасших честь немецкого народа в его самую чёрную годину, – необходимы тома.

Тысячи антифашистов, находившихся за пределами нацистской Германии, также вели напряжённую борьбу за спасение своей родины от гитлеровского рабства. Члены Центрального Комитета КПГ во главе с Вильгельмом Пиком, находившимся в Москве, руководили всей деятельностью антифашистов-эмигрантов, были тесно связаны с руководством КПГ, действовавшим в подполье. Все члены этого руководства – Зефков, Якоб, Бестлейн, Лейхлейтер, Швантес – погибли в застенках гестапо.

Немецкие коммунисты, действовавшие за пределами нацистской Германии, уходили добровольцами в ряды Красной Армии и сражались с гитлеровцами на фронтах и в партизанских отрядах, вели антифашистские передачи на переднем крае и по радио, выпускали газеты, листовки и другие антифашистские пропагандистские материалы.

В 1943 году по инициативе ЦК КПГ в Советском Союзе возникло широкое массовое антифашистское движение «Свободная Германия» и его штаб – Национальный комитет, к которому примкнули десятки тысяч военнопленных солдат, офицеров и генералов фашистского вермахта. Движение это распространилось и на многие страны, в которых проживали немцы-антифашисты, – Мексику, Кубу, Англию, Францию и другие. Уполномоченные Национального комитета работали на фронте, где помогали прозреть тысячам военнослужащих вермахта, в лагерях для военнопленных, где они способствовали духовному исцелению немцев, одурманенных нацистской пропагандой.

Группы активистов Национального комитета сражались против гитлеровцев в последний год войны на фронтах, ячейки «Свободной Германии» действовали и в подполье. Из числа борцов этого движения вышли и активисты «первого часа» – те, кто начал самоотверженную работу по восстановлению лежащей в руинах страны.

Немецким антифашистам не удалось собственными силами освободить свой народ от нацизма. Великую миссию избавления народов Европы, в том числе и самого немецкого народа, от гитлеровского рабства выполнили Советский Союз и его союзники по антигитлеровской коалиции. Но борьба немецких антифашистов не прошла бесследно. Она спасла честь немецкой нации в чёрную годину её истории, заложила фундамент для антифашистских, демократических преобразований и строительства социализма в восточной части страны. Она и сегодня питает демократические, антифашистские, антимилитаристские силы ФРГ.

Кто же в действительности нанёс немецкому народу кинжальный удар? Кто толкнул его на грань уничтожения и гибели? Это с первого до последнего часа делали Гитлер и его преступная клика! Это они вонзили нож в тело германского народа, бросив его в мясорубку кровавой бойни.

Когда война пришла в Германию и её позорный, бесславный конец уже не вызывал сомнения, Гитлер и его клика сбросили маску и показали, чем на самом деле является для них германский народ.

Со времени наполеоновских войн немецкому солдату не приходилось защищать от противника непосредственно землю своей родины. Все последующие войны, которые вели как Пруссия, так и Германия, шли на земле других народов и опустошали её. И на части, преследуемые противником, обрушился град репрессий фашистских властей.

10 сентября 1944 года Гиммлер издал приказ:

«Некоторые неблагонадёжные элементы, видимо, считают, что война для них кончится, как только они сдадутся врагу… Каждый дезертир будет наказан по заслугам… Более того, члены семей дезертиров будут расстреляны все без исключения».

Полковник Гофман Шонфорн, командир 18-й гренадерской дивизии, объявил своим солдатам:

«Среди нас были предатели, которые перешли к врагу… Эти мерзавцы выдали важные военные тайны.

…Лживые еврейские клеветники пытаются повлиять на вас с помощью своих прокламаций и заставить вас тоже стать предателями. Пусть они выпускают свой яд – он нам не страшен!.. Что же до презренных предателей, забывших о чести, – семьи их будут за них в ответе…»[164]

19 марта 1945 года Гитлер отдал приказ о разрушении всех военных и промышленных объектов, всех средств связи и транспорта, всех военных и продовольственных складов, чтобы они не попали в руки противника. Это была политика «выжженной земли». Он хотел, чтобы было уничтожено всё, что могло бы помочь немецкому народу выжить после поражения Германии.

Убедившись в своей обречённости, Гитлер совершенно не думал о судьбе немецкого народа, о своей необыкновенной любви к которому он так много говорил. Он заявил министру вооружений Шпееру:

«Если война будет проиграна, немецкая нация должна исчезнуть. Этого хочет судьба. Бессмысленно пытаться обеспечить народ средствами к существованию, даже самыми элементарными, если в результате войны будет установлено, что наша нация слабее и будущее принадлежит самой сильной нации Востока – России. Кроме того, в живых останутся только низшие существа, поскольку цвет немецкой нации погибнет».

В своём «прощании» с германским народом и с миром, которое должно было бы явиться и его последним, завершающим словом для истории, Гитлер снова манипулирует трескучими фразами, из которых состоит «Майн кампф», лицемерит и лжёт.

Он повторил уже известную ложь о том, что за три дня до нападения на Польшу он якобы предлагал английскому правительству вполне разумное решение польско-германской проблемы. «Это предложение было отклонено только потому, что правящая клика в Англии хотела войны», – писал Гитлер. И он взвалил всю ответственность не только за миллионы смертей на полях сражений и в разрушенных городах, но и за истребление евреев на самих же евреев.

Далее следовал призыв ко всем немцам «не прекращать борьбы». Гитлер, правда, вынужден был признать, что национал-социализму пришёл конец, но в то же время он заверял немецких граждан, что жертвы, принесённые солдатами и им самим, не пройдут бесследно, посев даст всходы…

«и приведёт к славному возрождению национал-социализма в недрах подлинно единой нации»[165].

Гитлер не только расписал посты в правительстве, которое будет формировать его преемник. Он дал этому правительству последнюю и весьма характерную директиву:

«Прежде всего я призываю правительство и народ придерживаться расовых законов и решительно противостоять ядовитому началу, разъедающему все нации, – международному еврейству»[166].

И наконец, последнее напутствие, последние слова, которые были написаны этим маньяком, претендовавшим на гениальность:

«Усилия и жертвы германского народа в этой войне были столь велики, что они не могут быть напрасными. Цель остаётся та же – завоевание земель на Востоке для германского народа».

Последняя фраза была просто взята из «Майн кампф». Гитлер начал свою жизнь политического деятеля с маниакальной идеи о том, что надо завоевать «земли на Востоке» для привилегированной германской нации, с этой же идеей он свою жизнь и кончил. Миллионы погибших немцев, миллионы разрушенных бомбёжками немецких жилищ, даже то, что германская нация оказалась побеждённой, не убедили его в том, что захват земель, принадлежащих славянским народам на Востоке, не говоря уже о моральных соображениях, является утопической тевтонской мечтой.

Нацистскому фюреру нельзя отказать в последовательности: немецкий народ он ненавидел и презирал всегда, и ещё до того, как скорый конец «рейха» стал абсолютным фактом, он злорадно предрекал немцам позорную гибель. Шеф внешнеполитической разведки СД Шелленберг вспоминает, что ещё в середине 1944 года Гитлер говорил:

«В этой войне не может быть компромисса, возможна либо победа, либо гибель. Если германский народ откажется от борьбы – он погибнет. Он должен погибнуть, он должен издохнуть и уступить место биологически более сильному виду»[167].

Тело и душу немецкого народа пытались добить кинжальными ударами кровавый фюрер и его преступная клика. И тогда, когда они бросили в огонь агрессивной войны миллионы людей, и тогда, когда они, согласно закону о «тотальной мобилизации», послали под гусеницы танков сотни тысяч подростков – 15–16-летних мальчиков, и тогда, когда они открыли шлюзы, вода из которых затопила берлинское метро, превращённое в единственное место укрытия и убежище для десятков тысяч детей, женщин и стариков.

Именно Гитлер и его преступная клика, повторим ещё раз, вонзили нож в спину немецкого народа.