Выйдут не многие

Выйдут не многие

Гарсия Рубен

Критерии предстоящей экономической амнистии предельно строги, она коснется весьма небольшого числа осужденных. Однако радует сам факт того, что власть готова делом доказать: хороший бизнесмен не обязательно должен быть затаившимся вором

Рисунок: Игорь Шапошников

В конце мая бизнес-омбудсмен Борис Титов представил на рассмотрение парламентариев законопроект об амнистии предпринимателей. Предполагалось освободить из-под стражи осужденных по 50 статьям, связанным с экономическими преступлениями. Однако первоначальный вариант проекта не слишком понравился Владимиру Путину , который назвал его сырым и недоработанным. Президент заявил, что «нельзя допустить, чтобы на свободу вышли лица, совершившие серьезные преступления против государства, личности и собственности», уточнив, что в первую очередь речь идет о рейдерах и фальшивомонетчиках. Авторам было предложено внести в постановление ряд корректировок. И на прошлой неделе в Госдуму от имени главы государства поступил на рассмотрение соответствующий проект. Силами парламентского комитета по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству он будет рассмотрен уже 2 июля.

Брюки превращаются...

После месяца совместной работы инициаторов амнистии, Общественной палаты и администрации президента получился документ, сильно отличающийся от своего довольно либерального предшественника. Количество статей, по которым осужденные коммерсанты смогут выйти на свободу, было урезано с полусотни до 30. Из этих трех десятков большинство не то чтобы были в диковинку для нашей судебной системы, но, прямо скажем, они не составляют и четверти всех обвинительных приговоров. Изучая годовую статистику прокуратуры и МВД, можно заметить, что за незаконный оборот цветных металлов, продажу немаркированных товаров или, скажем, за нарушение патентных прав у нас сажают не слишком часто. И надо приложить немало усилий, чтобы найти в местах не столь отдаленных осужденных по большинству представленных статей. А вместо десятков тысяч бизнесменов, которые могли бы выйти из тюрьмы, на свободе окажется 5–7 тысяч.

Но более всего предпринимательское сообщество беспокоят изменения, касающиеся главы 159 УК РФ «Мошенничество», из-за которой многие бизнесмены и оказались в местах лишения свободы. Коммерсанты давно просили власть дифференцировать статью на отдельные составы, аргументируя это тем, что в монолитном варианте она используется как средство давления на бизнес. Правительство не оставило требование сообщества без ответа и в ноябре прошлого года внесло соответствующие поправки в Уголовный кодекс. И в новом варианте законопроекта об амнистии под нее подпадают только те, кто совершил преступные деяния по пунктам 1 «Мошенничество путем обмана» и 4 «Мошенничество, организованное группой в особо крупном размере». По словам Яны Яковлевой , председателя организации защиты предпринимателей «Бизнес-солидарность», теперь, чтобы попасть в малочисленную группу счастливчиков с пунктами 1 и 4, бизнесменам, осужденным по другим частям 159-й статьи (например ч. 3 «Мошенничество с использованием служебного положения в крупном размере»), придется добиваться переквалификации дела.

Однако предпринимателей волнует не только это. Так, амнистия будет распространяться на лиц, нарушивших закон впервые, при условии, что они не нанесли никакого урона, кроме экономического, и готовы деятельно раскаяться. В своей речи президент уточнил, что под амнистию должны попасть только те, кто либо уже возместил, либо готов возместить ущерб. Тогда как в тексте самого проекта черным по белому сказано, что постановление не распространяется на «лиц, не исполнивших обязательств по возврату имущества или возмещению убытков потерпевшим». Тут-то и кроется самая неоднозначная и неприятная для предпринимателей часть постановления. Дело в том, что амнистия касается и тех граждан, чьи уголовные дела находятся в производстве у следственных органов. В этой ситуации требование возмещения ущерба с человека, чья вина еще не доказана, не соответствует принципу презумпции невиновности и больше походит на выкуп, нежели на компенсацию. Не говоря уже о том, что этот пункт проекта станет подспорьем для нечистых на руку сотрудников следственных органов, которые вполне могут разрешить себе соотносить масштаб нанесенного ущерба с размером мзды, которую готов предложить подозреваемый. По мнению Яны Яковлевой, до тех пор, пока не будет четко прописано, какими критериями необходимо руководствоваться при определении масштаба преступления, заветный путь на волю будет доступен для совсем уж виртуальной группы осужденных, а сама амнистия останется фарсом.

К слову, об известных экономпреступниках, чьей судьбой особенно интересуется общественность. После появления первой редакции законопроекта ожидалось, что под амнистию могут подпасть и топ-менеджеры компании ЮКОС Михаил Ходорковский и Платон Лебедев . Однако пройти сквозь закон об амнистии им будет не проще, чем верблюду сквозь игольное ушко. Из текста доработанного проекта вместе с основными составами 159-й статьи целиком «выпала» и 160-я — «Присвоение или растрата». Это не говоря о том, что Ходорковский и Лебедев были признаны виновными по 315-й статье «Неисполнение приговора суда», а на граждан, отбывающих срок в том числе и по неэкономическим статьям, амнистия не распространяется. Что касается более свежих уголовных дел, то помилования не стоит ждать и фигурантке по делу «Оборонсервиса» Евгении Васильевой , которую прокуратура подозревает в «превышении должностных полномочий, повлекших тяжкие последствия» — пункте обвинения, с амнистией тоже плохо сочетающимся.

Первая ласточка

В далеком 2008 году главный либерализатор Уголовного кодекса Дмитрий Медведев строго-настрого запретил «кошмарить» бизнес. Но несмотря на предельно ясный сигнал сверху, кошмары коммерсантов никуда не исчезли, а Россия в рейтинге стран, где можно без опаски заниматься предпринимательской деятельностью, продолжала находиться в обидной близости от государств Тропической Африки. По словам Бориса Титова, за последние три года несколько тысяч бизнесменов привлекались к уголовной ответственности без заявления от потерпевших.

Более четко сформулировал задачу Владимир Путин, когда говорил о том, что посадки отечественных бизнесменов или, в лучшем случае, их бегство за рубеж настолько испортили инвестиционный климат в стране, что стоило бы внимательнее разбираться с тем, осуждать ли очередного коммерсанта на тюремное заключение сроком в несколько лет. Однако практическая реализация благого начинания выглядит весьма ущербно. Амнистией недовольна оппозиция и многие предприниматели, так как считают ее недостаточно мягкой и всеобъемлющей. Правоохранительные органы тоже выражают свой протест. На днях представитель МВД Сергей Малахов заявил, что его ведомство против освобождения заключенных по статьям о незаконной банковской деятельности и отмывании денежных средств. Постановление не одобряют и депутаты Госдумы: представители КПРФ и ЛДПР уже заявили, что будут голосовать против проекта. Но главное, решением об амнистии недовольно большинство российских граждан, вероятно, полагающих, что вор, коли он богат, непременно должен сидеть. По данным ВЦИОМ, поддерживают амнистию 12% респондентов против 18% тех, кто относится к ней резко отрицательно. Еще более контрастные данные приводит «Левада-центр»: 7% против 18%. Любопытно, что негативно к амнистии относятся и те, кого она теоретически могла бы коснуться, попади они за решетку. Так, глава ВТБ Андрей Костин выразил несогласие с постановлением и предложил даже ужесточить законодательство.

Но даже учитывая всю критику проекта и его неприятие значительной частью общества, само решение провести амнистию — сугубо позитивное. Амнистия хороша уже тем, что, согласно почти уже крылатой фразе Медведева, свобода, пусть даже для пяти тысяч вместо ста тысяч, все же лучше, чем несвобода.