Глава третья У пограничного столба
Глава третья
У пограничного столба
1
В одну из вьюжных декабрьских ночей дивизия покинула обжитой лес и прошла к Дубовой роще, что у самой Вислы, напротив Варшавы. Снова начали строить землянки, блиндажи. Правда, саперы, прибывшие сюда раньше, успели уже кое-что сделать, но немало предстояло потрудиться и стрелкам.
И технику надо замаскировать. Леса в Польше редкие. Насквозь просматриваются. Немцы, должно быть, повырубили, чтоб легче от партизан прочесывать.
Несколько дней валил густой снег. Ветер намел высоченные сугробы.
Поляки-старожилы давно не видели такой холодной зимы и теперь шутили, что русские, мол, эти лютые морозы с собой принесли, не иначе. Над Бодровым солдаты подтрунивали: на тебя поляки обижаются… Помнишь, все каркал: «Не зима – слякоть одна, то ли дело, братыши, у нас, в Архангельске…» Вот теперь и дрожи.
За глаза солдаты называли Бодрова братышом. Однажды подошел он к группе солдат и услышал, как самый молодой из них проезжался по его, Бодрова, адресу:
– В отцы годится, а всем «братыш мой» говорит…
Солдат засмущался и замолчал, увидев Бодрова.
– Чего ж застеснялся-то? Продолжай, – усмехнулся Федор Алексеевич. – Молчишь? Ну тогда я скажу, как понимаю. На войне все солдаты – братыши. А как же иначе? Поддерживать друг друга мы должны, как братья. Так что возраст тут ни при чем…
Некоторые пробовали строить укрытия из снега, чтобы не вгрызаться в мерзлую землю. Но офицеры требовали сооружать землянки.
– А если бомбежка? Да и дальнобойная артиллерия может обрушиться. Не забывайте – на той стороне фашисты.
Накануне капитан Кондратов – начальник разведки полка – проинформировал офицеров: немецкие войска, обороняющие Вислу, сведены в армейскую группу. Командовать ею Гитлер послал самого рейхсфюрера СС Гиммлера. Не доверяет, видно, после июльского покушения никому, кроме эсэсовцев.
В подтверждение он прочитал выдержки из дневника одного ефрейтора.
– «У нас теперь «особые офицеры» введены. За всем они смотрят, ко всему прислушиваются. Слова не скажи. Их не только мы, даже офицеры боятся. Мой капитан говорил другу: «Ну и жизнь, с близким откровенно поговорить нельзя. Воюй молча, как скотина…»
…Удивляюсь и удивляюсь: почему русские допустили нас в сорок первом до Москвы? У них столько силы. Неужели нарочно, чтобы на своей земле бить не только оружием, но и морозами? Это загадка, которую может объяснить, наверное, только фюрер. Теперь говорят: задержим русских на Висле. А дальше, что же дальше делать будем?»
А вот письмо другого гитлеровца.
«…Браво! Браво! С нами рейхсфюрер! Это – железная рука самого фюрера! С ним для нас нет невозможного. Я глядел на него, как на бога, когда он обходил позиции. Кратко все объяснил, но понятно. Глаза наши открылись. Фюрер приказал: за Вислу русских не пускать. Не пустим! Хайль фюрер!
Испортили настроение трусы. Они спросили рейхсфюрера о втором фронте! Позор! Кого испугались – английского и американского сброда! Забыли, что мы – высшая раса. Как хорошо рейхсфюрер ответил: высадилось четыре армии (две американские, одна английская и одна канадская), а бегут от нашей одной! Второй Дюнкерк им в Арденнах будет…»
– Это писал оптимист-фанатик, судя по всему – эсэсовец, – прокомментировал Кондратов письмо.
Письма фашистских вояк читали и солдатам. Каждому становилось ясно – гитлеровцы крепко вцепились в левый берег Вислы. Хочешь не хочешь, а землянки в Дубовой роще оборудуй.