Итоги эвакуации

Итоги эвакуации

Эвакуация в первые военные месяцы велась бесплановым порядком, поскольку до войны таких планов разработано не было. Генеральный штаб Красной Армии 18 июля 1941 года в своем письме, направленном в Совет по эвакуации, отмечал, что эвакопланов нет, и просил разработать план вывоза предприятий хозяйственных наркоматов, определить эвакобазы и районы для эвакуируемого населения[131]. В середине июля стали составляться планы на каждую текущую декаду, которые утверждались ГКО, а на железных дорогах прошла первая перепись вагонов с эвакогрузами. Первые планы предусматривали вывоз оборудования и населения в районы ближайшего тыла, но они были опрокинуты быстрым наступлением немецких войск.

Вопрос об эвакуации решался на месте партийными, хозяйственными и военными органами по своему усмотрению. Так, эвакуацию БССР запросил лично у Сталина первый секретарь ЦК КП (б) Белоруссии П. К. Пономаренко 23 июля 1941 года. Он оказался весьма распорядительным руководителем и сумел обеспечить эвакуацию 83 крупнейших предприятий, вывезти 16,5 тыс. единиц оборудования, 3400 вагонов продукции, 2130 вагонов металлолома, запасы цветных металлов, кабеля, зерно, сельхозтехнику. Всего из Белоруссии было вывезено 109 предприятий и 1,5 млн. человек населения.

Бесплановая эвакуация закончилась в середине августа 1941 года. 16 августа в Совет по эвакуации был введен начальник Главного управления тыла Красной Армии. В этот же день ЦК ВКП (б) и СНК СССР утвердили «Военно-хозяйственный план на четвертый квартал 1941 г. и на 1942 г. по районам Поволжья, Урала, Западной Сибири, Казахстана и Средней Азии». Этот план предусматривал создание новой индустриальной базы в восточных районах страны, увеличивал долю капитального строительства оборонных предприятий до 40 %, а также остановил все стройки, которые нельзя было завершить в течение года. План также предусматривал восстановление 825 уже эвакуированных предприятий и выделял на это необходимые средства.

О причинах этого решения в обширной советской литературе по истории военного хозяйства не говорится ни слова. Складывается полное впечатление, что план этот не имел никаких особых предпосылок, ну, кроме тяжелого положения на фронте. Между тем причина была, и очень веская. Причина этого решения – 15 августа 1941 года немцы взяли Кривой Рог, лишив южную угольно-металлургическую базу железной руды. Это означало, что главная угольно-металлургическая база СССР лишилась своего важнейшего источника сырья и дальше долго не протянет, независимо от положения на фронте. Даже если немцев можно было удержать на правом берегу Днепра, все равно коллапс металлургического производства в Донбассе был лишь вопросом весьма короткого времени, и с этим надо было что-то делать. Выход был только один – использовать по максимуму уральско-сибирскую угольно-металлургическую базу и перебазировать на нее львиную долю металлоемкого военного производства.

Помимо этого, возникла угроза захвата Днепропетровска с его Днепровской ГЭС, алюминиевым заводом и еще целым рядом важных промышленных предприятий, а также возникла угроза блокирования Ленинграда и захвата Тихвина и Волхова – источника бокситов и второго алюминиевого завода с Волховской ГЭС.

Потеря этих предприятий лишала советскую промышленность основной части алюминия, бокситов и электродов для электролизных ванн. За их эвакуацию развернулась драматическая борьба. 18 августа 1941 года по решению ГКО все эти заводы были остановлены на полном ходу, отключено питание. «На шинах напряжение упало до нуля; все мотор-генераторы остановились, и через несколько минут на преобразовательной подстанции наступила абсолютная тишина»[132]. Тишина – это признак свершившейся катастрофы. После этого рабочие принялись разбирать и грузить в вагоны оборудование. Работали до упаду, никуда с предприятий не отлучались. На Днепровском алюминиевом заводе, который разбирался на виду у немцев, загнали много эвакуированного скота, который тут же забивался и шел в пищу рабочим. Для механизации требовалось электричество, и тут предприняли рискованный шаг. Рабочие протянули высоковольтный кабель на насосную станцию «Запорожстали», которая была в 250 метрах от немецких позиций. Последний эшелон с завода ушел 27 сентября 1941 года, оборудование пошло на расширение Уральского алюминиевого завода. Были также вывезены из Запорожья магниевый и электродный заводы.

Несмотря на все труды и жертвы, итог эвакуации все же был весьма скромный. На оккупированной к концу 1941 года территории находилось 31 850 крупных и средних предприятий, на которых работали 4 млн. человек. Из них было эвакуировано 2593 завода, или 8,1 % от общей численности оставшихся на оккупированной территории, в том числе 1500 военных заводов. Г. А. Куманев сомневается в этой оценке, поскольку часть оборудования вывозилась в самый последний момент и шла по железным дорогам, будучи бездокументными грузами, непонятно откуда взятыми и куда направляемыми. В этой статистике были учтены только те предприятия, которые сохранили в какой-то степени комплектность оборудования и часть прежних рабочих кадров.

Хотя надо отметить, что вывезенные заводы в 1940 году давали продукции на 46 млрд. рублей, из всей валовой промышленной продукции СССР в том же году в размере 138,5 млрд. рублей[133], то есть 33 % валовой промышленной продукции всей страны. Среди вывезенных предприятий было 93 завода черной металлургии, 150 машиностроительных заводов, 40 заводов электротехнической промышленности. Наркомат электростанций сумел демонтировать и вывезти 72 паровые турбины, 75 турбогенераторов, 83 паровых котла, 18 гидротурбин, существенно сократив оставляемые на оккупированной территории энергетические мощности[134]. Ядро тяжелой промышленности все же удалось вывезти у немцев из-под носа.

Приоритетное внимание обращалось на эвакуацию военных предприятий, так что из 501 завода шести военно-промышленных наркоматов было намечено к эвакуации 328 заводов, осталось действовать 177 заводов[135]. Из намеченных в эвакуации к концу 1941 года было демонтировано 269 заводов. Часть заводов, видимо, уже была практически без рабочих (всего вместе с оборудованием прибыло 30–40 % рабочих и инженерно-технического персонала), в силу чего оборудование их распределялось по другим предприятиям. Так, завод № 60 по выпуску стрелковых боеприпасов был распределен среди пяти разных заводов от Кирова до Фрунзе и от Казани до Иркутска. Харьковский авиационный завод № 135 вообще был ликвидирован, а его оборудование было разделено между тремя авиационными заводами.

Начало эвакуации промышленности Харькова и Донецкого района, Москвы, проведенная уже эвакуация предприятий Днепровского района и Ленинграда поставили новую задачу – скорейшего восстановления эвакуированных заводов, в силу чего 29 октября 1941 года было принято постановление СНК СССР о графике восстановления.

Потери были очень велики. На оккупированной территории осталось около 30 тыс. предприятий, энергетические мощности, крупные запасы сырья. Было утрачено 175 тыс. металлорежущих станков, 34 тыс. молотов и прессов, 5 млн. кВт мощностей электростанций[136]. Была потеряна угольно-металлургическая база в Донбассе: 124 коксовые батареи, 61 доменная печь, 204 мартеновские печи, 16 конвертеров, 150 прокатных станов. Среднемесячная выплавка чугуна упала с 52,4 тыс. тонн в июне 1941 года до 12,1 тыс. тонн в декабре, стали с 65,2 тыс. тонн до 22,6 тыс. тонн, выпуск проката сократился с 48,5 тыс. тонн до 15 тыс. тонн[137]. Советский Союз был отброшен назад в своем военно-хозяйственном развитии. Среднее годовое производство чугуна сократилось до 7,8 млн. тонн, стали до 11,3 млн. тонн, добыча угля до 110,4 млн. тонн. Германия же имела гораздо более высокие показатели среднего годового производства во время войны: чугун – 24,5 млн. тонн, сталь – 33,4 млн. тонн, уголь – 537,6 млн. тонн[138].

Наступила тяжелая пора. Красной Армии остро не хватало техники, вооружения и боеприпасов. Производство вооружения и боеприпасов резко упало. С августа по ноябрь 1941 года выпуск артвыстрелов сократился с 5 млн. до 3,2 млн. штук, самолетов с 2046 до 448 штук, винтовок с 317,7 тыс. до 221,2 тыс. штук. Красная Армия потеряла 20,5 тыс. танков, а получила новых 5,6 тыс.[139].

Дело доходило до того, что новые танки и пушки ГКО распределял между фронтами поштучно. Оборона держалась с трудом и оплачивалась большой кровью. Вплоть до конца 1942 года, когда военная промышленность восстановила свое производство, война велась за счет личного мужества солдат и офицеров Красной Армии.

Так как же оценивать результаты эвакуации промышленности? Большинство исследователей считают это выдающимся результатом и цитируют при этом высказывания американских и английских журналистов. Однако если посмотреть на цифры, то совершенно очевидно, что это было грандиозное военно-хозяйственное поражение. Немцы сумели полностью ликвидировать промышленность на Украине, Донецкую угольно-металлургическую базу, практически перестал действовать Ленинградский промышленный узел, из которого была вывезена большая часть предприятий, а также на несколько месяцев был выбит Московский промышленный узел, пожалуй, важнейший во всей системе военно-промышленных предприятий. Погибли сотни тысяч мобилизованных в народное ополчение квалифицированных рабочих. Сильное падение промышленного и военного производства поставило Советский Союз на грань военного поражения.

Если окинуть взглядом опыт эвакуации промышленности во время Первой мировой, Гражданской и Второй мировой войн, то становится совершенно очевидно, что эвакуация неизбежно ведет к сильнейшей дезорганизации производства, прекращению выпуска многих видов продукции, резкому снижению общего объема производства. В особенности, когда эвакуация производится заблаговременно, без непосредственной угрозы предприятиям со стороны противника. Между тем фронту оружие и боеприпасы нужны здесь и сейчас, а не через несколько месяцев, когда эвакуированные предприятия разместятся и возобновят работу.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.