Зачистка вершины

Зачистка вершины

Отряд спецназа МВД третий час топал к верхней части Чабанмахи пешим порядком, поскольку его изношенные бэтээры не осилили крутых дорог ваххабитских аулов. Бойцы напоминали вьючных лошадей — полные РД-шки и тяжелые бронежилеты, автоматы и винтовки, гранатометы и пулеметы, боеприпасы к ним и тяжеленные упаковки из двух "Шмелей" — все это легло на плечи, за редким исключением, не слишком-то рослых и здоровых солдат из рабоче-крестьянских семей, детей голодноватого перестроечного времени. Бойцы карабкались вверх, при необходимости подтягивая товарищей за протянутые стволы автоматов, топтали пышные ваххбитские поля, в мелкое крошево разбивали тяжелыми ботинками ядреные сочные тыквы и капустные кочаны.

Наконец-то привал. Солдаты, прапорщики и офицеры с одинаковым облегчением плюхаются в грязь раздолбанного снарядами курятника, между осыпавшимися балками которого виден силуэт пробитого насквозь снарядом минарета мечети, рядом с которой располагается основной опорный пункт ваххабитских боевиков.

Ушедший чуть вперед командир отряда оглядывается на своих запыхавшихся бойцов и тихонько матерится. Он знает, что сегодня его отряду нужно быть у той далекой мечети. Такова задача, поставленная "Утесом", — командующим операцией генералом Лабунцом. И еще он прекрасно понимает, что если его солдаты пойдут на штурм вершины без тщательной разведки, усталые, "на ватных ногах", то серьезных потерь не избежать. Надежда только на то, что боевики, поняв бессмысленность сопротивления, уже покинули Чабанмахи, оставив в качестве заслона только смертников-одиночек.

Неторопливой походкой подходит командир дагестанского ОМОНа — с ним надо согласовать действия. Эти дагестанцы, в отличие от других местных отрядов, которые вообще не принимают участия в боях, дерутся неплохо, во всяком случае достаточно храбро — мстят за погибших товарищей (17 убитых, около 60 раненых). Однако сегодня командир дагестанцев не рвется в бой. "Мы — ваш резерв",— настаивает он.

И в это время снова оживает рация. "Утес" требует доложить об успехах и требует немедленных действий. "Ты спецназ или кто?"— задает он риторический вопрос. "Спецназ",— подтверждает командир и отправляет на гребень одну из групп (отряды спецназа ВВ разделены не на роты, а на группы).

Крайне негативно на ходе боевых действий сказывается то, что спецназы зачастую принадлежат к различным ведомствам (одни подчиняются ГУИНу, другие — внутренним войскам, третьи — Минобороне, четвертые — ФСБ, а пятые — чуть ли не самому Рушайло…). Своеобразный ведомственный феодализм частенько приводит к тому, что командиры склонны заботиться о "своих" частях и подразделениях, иногда забывая или даже "подставляя" "чужих". Ситуация усложняется присутствием в зоне боевых действий поистине огромного количества разнообразных генералов, многие из которых не столько командуют войсками, сколько что-то там координируют и согласовывают (то есть в переводе на русский язык, путаются под ногами). Только в так называемой Кадарской зоне авторам удалось насчитать целых семь генералов, трое из которых носили генерал-полковничьи погоны.