Деньги, мифы и политика

Деньги, мифы и политика

Так А. Окс начал свою карьеру издателя, опираясь на займы от гигантской страховой компании «Эквитбл лайф ашшуренс» и семьи автомобильного миллионера Доджа, на поддержку семейства богатейших нью-йоркских банкиров Лименов, а также других заправил Уолл-стрита. Впоследствии он всегда высоко оценивал свои связи с ними. В старости – А. Окс умер в 1935 г. и до последних дней руководил газетой – он с особым удовольствием и всегда с оттенком удивления любил вспоминать свою первую встречу с Морганом. А. Окс, бывший тогда молодым предпринимателем, прибывшим из провинции с юга, решил обратиться к нему за поддержкой. Входя в кабинет финансиста, он ожидал, что тот будет метать громы и молнии. Вместо этого Морган поднялся из-за стола, приятно улыбнулся, пожал ему руку и сказал: «Так вы и есть тот самый молодой человек, о котором я уже наслышан. Где я могу подписаться на вашу газету?» Такой же точно приём Окс встретил и у остальных…

Однако было бы наивно полагать, что финансисты действовали, руководствуясь благотворительными побуждениями. Они ставили вполне определённые цели. Для них это был прежде всего выгодный вклад капитала.

Не случайно в течение долгих лет «Нью-Йорк таймс» преследовал слух о том, что её настоящий владелец – Морган. Позднее слух этот сильно беспокоил А. Окса, но сослужил хорошую службу газете, когда она делала первые неуверенные шаги. Под влиянием ли подобных обвинений или по каким-то другим соображениям, например с целью афишировать «независимость» своей газеты, только А. Окс всегда оставался единственным человеком, державшим в своих руках ключ к финансовым секретам «Нью-Йорк таймс». До сего дня не все весьма запутанные подробности приобретения им этого издания известны его потомкам. По признанию единственной дочери издателя И. Окс-Сульцбергер, во время приступа депрессии, охватившего А. Окса в начале 20-х годов, он уничтожил многие из своих ранних деловых бумаг[14].

Заручившись финансовой поддержкой Уолл-стрита, А. Окс стал совершенствовать приёмы журналистики на страницах своего издания. Но прежде всего он позаботился о том, чтобы «Нью-Йорк таймс» приобрела репутацию «объективной и независимой». Поэтому он обратился к читателям с «деловым заявлением», которое позже сама «Нью-Йорк таймс» назвала «Декларацией принципов». Оно было опубликовано на редакционной полосе газеты за подписью А. Окса 19 августа 1896 г. В нём, в частности, говорилось:

«Осуществлять руководство „Нью-Йорк таймс“ с её славной историей… задача из ряда вон выходящая… Я буду прилагать все усилия к тому,

– чтобы „Нью-Йорк таймс“ давала новости, все новости, в краткой и привлекательной форме, на языке, принятом в приличном обществе;

– чтобы она публиковала их быстро, желательно быстрее, чем их можно было бы прочесть в любом другом органе печати;

– чтобы она давала новости беспристрастно, без страха и упрёка, невзирая на партии, секты или интересы каких-либо групп…»

Последнее изречение А. Окса приобрело большую популярность. Его и сейчас можно увидеть во многих отделах редакции газеты в Нью-Йорке, а также в большинстве её бюро как в США, так и за рубежом. Время от времени газета печатает этот афоризм на своих страницах крупным шрифтом в колонках, предназначенных для саморекламы. Многие буржуазные журналисты и исследователи цитируют высказывание А. Окса в своих трудах с такой неоспоримой уверенностью, будто достаточно лишь привести его само по себе, как читатель сразу поверит и уже ни разу не усомнится в беспристрастности «Нью-Йорк таймс».

Финансируя на первых порах издательскую деятельность А. Окса, представители большого бизнеса Америки не только выгодно помещали капитал, рассчитывая на получение крупных прибылей в дальнейшем, но и имели в лице «Нью-Йорк таймс» защитницу своих интересов, умело использовавшую лозунг «объективности» и служения обществу. Такое приобретение было тем более ценным, что этот печатный орган был несравненно более гибким и тонким проводником идей правящего класса, чем многочисленные деятели бульварной прессы и «жёлтого журнализма»[15].

Разгул последнего в конце XIX в. начинал тревожить наиболее дальновидных представителей капиталистической Америки, поскольку они опасались падения влияния на читателя буржуазной прессы в целом. «Нью-Йорк таймс», по замыслу её нового предприимчивого и энергичного владельца, должна была дать отпор «экстремизму» «жёлтой прессы».

Амбиции А. Окса, как вскоре выяснилось, были огромны. Он ехал в Нью-Йорк из маленького провинциального городка Чаттануга в 1896 г.

«с намерением создать орган печати, влияние которого в конечном счёте можно будет сравнить с одной из трёх основных ветвей власти Соединённых Штатов»[16].

Однако, с другой стороны, А. Окс был не чужд сомнений и колебаний.

Но, ободрённый наставлениями газетных издателей, а главное, денежной поддержкой, А. Окс решил доказать, что он способен основать, как он утверждал, «приличную, достойную и независимую» (а также преуспевающую) газету, противопоставив её некоторым, особенно склонным к сенсационности предпринимателям, выходившим в то время на общественную сцену, – людям наподобие У. Херста, которого обвиняли в том, что он развязал испано-американскую войну ради того, чтобы поднять тираж его «Нью-Йорк джорнэл»; Ф. Манси, известного как «убийца» ряда газет; Дж. Бэннетта, самого молодого из них, продемонстрировавшего однажды весьма неприличной выходкой в доме невесты своё презрение к мнению общества; и Дж. Пулитцера, который, как считают многие, изобрёл «жёлтый журнализм»[17].

Когда А. Окс начал издавать «Нью-Йорк таймс», он заявил, что газета – это прежде всего бизнес. Товаром для него стали новости. А. Окс учредил и умело организовал в газете отделы купли-продажи недвижимости, библиографии, писем редактору. Наладил публикацию информации о рынках сбыта, ввёл ежедневные финансовые обзоры и еженедельные политические комментарии. Он подбирал себе только тех редакторов, на которых мог полностью положиться. И, убедившись однажды в их надёжности, уже смело доверял им в дальнейшем. Его принцип был прост: нанял человека – доверяй ему; не можешь доверять – не нанимай. Однако никакой, даже самый талантливый и преданный штат журналистов и редакторов не сможет спасти газету, если она не будет приносить дохода. Окс это понимал. Газета должна делать деньги – закон, который быстро усваивают все буржуазные издатели. В противном случае они перестают быть ими.

От своих редакторов А. Окс требовал освещения в газете всего того, что другие издания долго игнорировали: сообщений о торговых операциях, судебных отчётах, официальной деятельности правительства. Весьма характерен в этой связи один пример, врезавшийся в память его сотрудников:

«В очередном номере газеты было дано подробное и обстоятельное освещение событий. Редакторы, собравшись на совещание, поздравляли друг друга. Но Адольф Окс, до тех пор молчавший, вдруг заметил, что он прочёл в другой газете о факте, который был, кажется, пропущен в „Нью-Йорк таймс“. Один из редакторов начал было объяснять, что факт этот малозначителен, и добавил, что „Нью-Йорк таймс“ напечатала несколько сообщений о важных фактах, которые были пропущены в упомянутом им издании. Тогда Окс сказал: „Я хочу все факты“, выделив слово „все“»[18].

Так А. Окс заявил о претензии его газеты на энциклопедичность. Для осуществления этого замысла он провозгласил девиз: «All the News That’s Fit to Print» (Все новости, пригодные для опубликования).

С октября 1896 г. А. Окс стал требовать от своих редакторов, чтобы суть информационной политики его издания укладывалась в эти 7 слов. Он придумал их сам и относился к ним очень серьёзно. В то же самое время А. Окс объявил конкурс и установил приз в 100 долл. тому, кто предложит лучший вариант, при условии, что он будет включать не более 10 слов.

Тысячи читателей «Нью-Йорк таймс» предлагали лозунги типа: «Все новости, пригодные для чтения», «Все новости, заслуживающие упоминания», «Свободная от непристойностей, заполненная информацией», «Новости для миллионов, сплетни ни для кого».

Приз заслужил по решению Р. Гилдера, редактора журнала «Сенчури», председателя жюри конкурса, лозунг: «Все новости мира, но не школа злословия», предложенный читателем Д. Рэдфилдом из Нью-Хейвена. Однако А. Оксу его собственный лозунг нравился больше. После завершения конкурса он предпочёл сохранить его, сделав девизом газеты. 10 февраля 1897 г. лозунг был помещён на первой полосе рядом с названием «Нью-Йорк таймс». Если взять в руки её сегодняшний номер, то можно увидеть, что он стоит там и поныне. Видимо, А. Окc, хотя и любил выслушивать мнения других, в конечном счёте всё же предпочитал утверждать своё собственное, и не только в мелочах.

Рекламные лозунги типа: «газета объективных и беспристрастных фактов», «„Нью-Йорк таймс“ – регистратор всех событий», «газета-энциклопедия» – внушались читателям с самого начала её становления. С годами они дали определённые результаты: миф об «объективности» и беспристрастности «Нью-Йорк таймс» из памяти одного поколения американцев перешёл в долговременную память общества. Так создавался стереотип мышления.

Располагая займами банкиров и финансистов Нью-Йорка, А. Окc мог выжидать, пока читатели из состоятельных слоёв общества и привилегированной интеллигенции присмотрятся к газете и оценят её по достоинству. Он не ошибся в ожиданиях.

Уже через 5 лет тираж «Нью-Йорк таймс» вырос до 100 тыс. экземпляров. Через 6 лет с момента приобретения её А. Оксом газета приносила своему хозяину более 200 тыс. долл. в год, а через 10 лет оправдала все расходы. После этого уже никогда в жизни её владелец не сталкивался с угрозой банкротства или серьёзных финансовых неурядиц.

Годы становления «Нью-Йорк таймс» совпали с периодом подъёма американской периодики в целом. До 1910 г. число газет в стране неуклонно увеличивалось. Конец XIX – начало XX в. характеризовались ростом политической значимости печати в США. Уже с 80–90-х годов прошлого века пресса постепенно превращалась в главное идеологическое орудие в руках монополистического капитала Соединённых Штатов.

Чтобы поддержать миф об «объективности» и удовлетворить претензии её владельцев на энциклопедичность, «Нью-Йорк таймс» постоянно помещала и в настоящее время помещает материалы, фактическая сторона которых сомнений не вызывает. Она единственная газета, которая печатает полные тексты законопроектов и пресс-конференций президента, отчёты о бюджете американского правительства, послания папы римского, наиболее значительные документы, заявления, речи и выступления западных руководителей, американских сенаторов и конгрессменов, а иногда глав и членов правительств социалистических стран.

«Нью-Йорк таймс» и журнал «Лайф», как стало известно из неофициальных источников, заплатили бывшему премьер-министру Великобритании У. Черчиллю свыше миллиона долларов за право опубликовать его военные мемуары[19].

В истории «Нью-Йорк таймс» бывали случаи, когда она помещала на своих страницах

«политические сообщения огромного размера, иногда в десятки тысяч слов, проявляя при этом подлинные чудеса оперативности и умения эффективно использовать свою огромную полиграфическую базу. Так, опубликованный газетой отчёт правительственной комиссии США о расследовании обстоятельств разгрома японской авиацией в декабре 1941 года американского флота в Пирл-Харборе занял целых 15 полос номера и состоял из 130 тысяч слов, т. е. оказался размером, равным книге в 400 страниц нормального формата»[20].

«Нью-Йорк таймс» готова к любой неожиданности. Возможности газеты в этом отношении обширны. Её финансы в состоянии покрыть многочисленные расходы и издержки на связь и поездки. У газеты большой штат журналистов. Чтобы во всеоружии встречать важные события, редакции приходится держать наготове целый отряд репортёров, которые в обычные дни, как иногда кажется, просто коротают время или мешают друг другу, но в случае чрезвычайного происшествия превращаются в отличную, хорошо слаженную команду. Её задача – собрать все факты, какие только можно узнать, и как можно скорее сообщить их в редакцию.

О том, насколько эффективно действует команда репортёров «Нью-Йорк таймс», свидетельствует исторический пример освещения газетой гибели «Титаника». Это был самый большой для своего времени пассажирский пароход. Утверждали, что он построен так, что практически застрахован от кораблекрушения. Однако в первом же рейсе «Титаник» натолкнулся на айсберг и начал тонуть. Сообщение о его гибели, полученное «Нью-Йорк таймс»

«в 1 час 20 мин., уже через 2 часа – в 3 часа 30 мин. того же дня – было опубликовано в газете вместе со всеми подробностями и историческими справками, с полным списком и биографическими данными жертв катастрофы, с фотографией „Титаника“ и его капитана»[21].

Умелая организация расширенных репортажей на страницах «Нью-Йорк таймс», проявляемые ею чудеса оперативности побивали все существовавшие рекорды. Это относилось, несомненно, к успехам А. Окса и известного своим высоким профессионализмом тогдашнего редактора К. В. Анды.

В погоне за фактами владельцы и редакторы газеты, видимо, не признают мелочей.

«До сих пор в газете на последней странице регистрируется мелким шрифтом каждый пожар в Нью-Йорке, до сих пор в „Нью-Йорк таймс“ можно прочитать о погоде в разных частях мира, о времени прибытия почтовых судов, найти перечисление имён визитёров Белого дома, узнать время захода солнца и восхода луны»[22].

«Нью-Йорк таймс» старательно оправдывает то назначение, которое отвёл ей А. Окс, – быть газетой фактов, газетой-энциклопедией, газетой регистрации событий.

В дополнение к своему штату она также пользуется услугами двух крупнейших американских информационных агентств. Одно из них – Ассошиэйтед Пресс, с которым у владельцев газеты особенно прочная связь. А. Сульцбергер – преемник А. Окса – является одним из его фактических владельцев. Оно поставляет «Нью-Йорк таймс» каждый день свыше 500 тыс. слов. Второе – Юнайтед Пресс Интернэшнл – около 200 тыс. слов. Помимо этого газета получает сообщения 17 других специализированных и иностранных агентств. Она одна из немногих буржуазных газет в Америке, которая абонирует информацию ТАСС.

Однако

«более 90 процентов статей в „Нью-Йорк таймс“ – „специальные“, т. е. написанные её собственными сотрудниками. Газета может вместить только около 150 тыс. слов из тех почти 2 миллионов, которые потоком обрушиваются на неё каждые 24 часа. Оценка и отбор этих слов составляют сущность редактирования „Нью-Йорк таймс“»[23].