Неотомщенные жертвы мятежа

Неотомщенные жертвы мятежа

В 1999 году против бандитского режима, окопавшегося в Чечне, Путин начал войну, которая обеспечила ему победу на президентских выборах, а незадолго до того — подавляющее большинство наскоро собранной парии «Единство» в Госдуме. Но мятеж не был подавлен, с мятежниками предпочли «договариваться» и уже с 2001 года Чечня вновь снова стала фактически независимой республикой и управлялась не по российским законом. Свидетельство тому — попытки расследования преступлений бандитов и мятежников, которые натыкались на полное отсутствие интереса органов прокуратуры к такого рода занятиям. Мне пришлось не раз сталкиваться со стремлением бюрократии перевернуть эту страницу современной истории и забыть о ней.

Поводом для выяснения давних уже обстоятельств убийства православных священников в Чечне стало обращение Русской общины, которая вместе со всеми русскими была изгнана из Чечни, а от российских властей не получила никакой помощи. Не встретили понимания у чиновников и попытки общины расследовать многие преступления. В том числе и это — особенно циничное.

В октябре 2004 года ко мне обратился наш старый соратник по Конгрессу русских общин Олег Маковеев, добивавшийся законных действий по расследованию ряда преступлений. Он просил поднять перед правоохранительными органами вопрос в связи с розыском похищенных в ЧР православных священников, бывших в 1996–1999 годах настоятелями грозненского храма Архангела Михаила — иерея Анатолия Чистоусова и иеромонаха Захарии Ямпольского. Отец Анатолий был похищен в ЧР в январе 1996 года вместе с прибывшим тогда из Москвы представителем Московской патриархии о. Сергия Жигулина. Позднее отец Сергий был освобожден и возвратился в Москву, а отец Анатолий оставался в плену. Только в 2000 году, после ввода в Чечню российских войск появились некоторые отрывочные сведения о его гибели, но место его захоронения не было найдено. Иеромонах Захария был похищен в июле 1999 года прямо из церкви. Вместе с ним был похищен и увезен в неизвестном направлении староста церковного прихода Яков Рящин. Об их судьбе не было никаких сведений. Расследовались ли эти дела, также никто не знал. Розыском похищенных никто не занимался.

Используя свой депутатский статус, я написал запрос Генеральному прокурору В.В. Устинову, в котором поставил вопросы, связанные с фактами похищений и порядком их расследования. Но вместо ответа мне пришло уведомление от заместителя Генпрокурора Н.И.Шепеля, который сообщил, что мой запрос переправлен и.о. прокурора ЧР. Ни фамилии чеченского прокурора, ни причин, по которым Генпрокуратура оказалась не готовой отвечать на мои вопросы, не указывалось.

По истечении месяца (законный срок направления ответа) я не получил никакой информации и направил запрос прокурору ЧР В.П. Кравченко с требованием ответить на поставленные мной вопросы. Я потребовал у Генеральной прокуратуры разъяснить мне ситуацию. И только в июне следующего (2005 года) пришел ответ от все того же Шепеля, который за это время повысил свой класс государственного советника юстиции с 2 на 1-й. Этот первоклассный советник сообщил мне известные факты о похищении священников, а также о возбуждении дел по этим фактам непосредственно после похищений. Следствием установлено, что первое похищение совершено по приказу Закаева А.И. начальником его личной охраны А. Гайсумовым и другими неустановленными лицами. Установлено, что 14.02.96 отец Анатолий был убит похитителями, а отец Сергий после долгих месяцев подвального содержания был освобожден в июле того же года. Закаев скрылся в Дании, а затем переехал в Великобританию. В его выдаче российским властям отказано. Если по первому делу мне не сообщалось, кем велось следствие, то по второму делу оказалось, что его вел отдел следственного управления Главного управления Генеральной прокуратуры РФ на Северном Кавказе. Установить местонахождение похищенных не удалось. Следствие многократно приостанавливалось, пока не было закрыто и июле 2004 года «за неустановлением лица, подлежащего _ привлечению в качестве обвиняемого». И только благодаря моему обращению это постановление было отменено и с июня 2005 года возобновлено с указанием руководства по проведению оперативно-розыскных и следственных действий.

Мне также сообщалось, что при рассмотрении в прокуратуре ЧР моего обращения допущена волокита, но срок привлечения к дисциплинарной ответственности истёк, а работники аппарата прокуратуры ЧР Донцов и Мальцев там уже не работают. Ответ на мое обращение из ЧР не мог быть направлен, потому что мое обращение туда, как оказалось, и не поступало. Между тем, именно Генеральная прокуратура направляла мое первичное обращение в ЧР. Выходит, что в мятежной республике Генпрокуратура не имела никакой власти над местными прокурорами. Генпрокуратура, оказывается, вовсе не контролирует работы командированных в Чечню прокуроров и не преследует их за должностные нарушения, когда командировка заканчивается. Два названных в ответе волокитчика (я бы назвал их саботажниками) ушли от ответственности, фактически отказавшись предпринимать какие-либо действия по расследованию убийств православных священников. Но и Генеральная прокуратура лишь имитировала активность. Никакого расследования по второму делу так и не было проведено, вопрос с годами перестал интересовать правоохранительные органы. Увы, и Московская Патриархия не проявила должной активности, чтобы выяснить судьбу своего священника.