Интернет для начинающих
Интернет для начинающих
— Я впервые увидела интернет в 1991 году благодаря тому, что я программист по образованию, — в лаборатории собственного университета. Первое, чем мы пользовались, было IRC. В нем было тогда мало народу, и еще меньше народу, говорившего по-русски. По сегодняшним меркам об этом смешно говорить как о коммьюнити, потому что в 1991 году там было, может, 15 постоянных русскоязычных пользователей. Но они — мы — ощущали себя как коммьюнити, и это было очень важно и приятно.
IRC и «ньюсы» — новостные группы Usenet’а — в начале 1990-х были средой не то для избранных, не то для «иных». Впрочем, сами себя они считали как раз избранными: человек, разбиравшийся тогда в «интернете», был и самым умным, и тем, кому больше всех надо. А «ирка», как ласково называли IRC, как и «ньюсы», давала возможность не только ощутить собственную избранность, но и пообщаться с такими же избранными в самых разных точках земного шара.
На самом деле таких точек было довольно мало. Главным образом избранные сидели в исследовательских лабораториях университетов США, Израиля и изредка — России, то есть там, где можно было «присосаться» к казенному интернету. Но тогда, в первые годы сетевого общения, казалось, что интернет полон разных форм жизни — пусть и еще неведомых. Жизнь могла повстречаться где угодно.
С этим ощущением первых космонавтов, готовящихся к взлету, пользователи интернета учились главному — обмениваться информацией. В 1991 году участники «ньюсов» из России сделали то же самое, что 11 лет спустя, во время теракта в московском Театральном центре на Дубровке, заставило всех наконец увидеть в блогах не игрушку для фриков с низким уровнем социализации, а средство массовой, достоверной и, главное, своевременной информации.
С 23 по 26 октября 2002 года, пока заложники оставались в здании Театрального центра, власти пытались вести переговоры с террористами, а в газетах и на федеральных телеканалах невнятные заявления официальных лиц сменялись кликушеством и смутными домыслами представителей оппозиции и журналистов, единственным источником информации, близкой к достоверной, стали интернет-издания и блоги. Очевидцы и родственники заложников, а также корреспонденты Ленты. ру почти круглосуточно описывали в сети происходящее вокруг Театрального центра.
Точно так же в августе 1991 года, пока по всем государственным каналам в балете «Лебединое озеро» танцевали умирающие лебеди, а международная телефонная связь была отключена, в «ньюсах» непрерывно, практически в реальном времени появлялись отчеты о событиях в Москве и других городах, слухи, сплетни, рассказы очевидцев и друзей очевидцев. Эту информацию наряду с новостными сводками западных радиостанций и телеканалов подхватывали и цитировали участники IRC из разных стран — и даже из их пересказов сейчас вполне можно составить объемную, если не объективную картину того, что происходило 19–23 августа 1991 года в России[46].
<Swe-TV > Swedish TV: 10 tanks rumoured travelling towards the Russian Parliment to defence it. General Gorbunov has taken control over the Baltic states. 300 paratroopers landed in Tallin. Kadaffi (sp? Libya) and Saddam Hussein praises the new government. Sovjet TV program «Vremja» did show pictures of the people doing resistans in Moscow! Sjevardnaze and Jakov (?) supports Jeltsin. Strike in the coal mines in Russia, Jeltsin claims he has taken control of the KGB and the military in the Russian state. Janajev claims widespread support for his/their takeover. Janajev calls Jeltsin «irresponsible»…
<JohnPC > A few minutes ago all israeli IRC suddenly stopped. Normal Internet connections to israel are still functioning correctly. This might very well be the end of israeli IRC
<WDR > Soviet media now under complete censorship. Only one official line in newspapers. Only one program lacking any information on TV. Bush demands return of Gorbachev to power. Bush warned to put off Baltic governments. Bush will not support any economical programmes. *Cameron* have there been any deaths or fighting, or anything related to. + Yeltsin or the Russian Federal Parliament?
-> *cameron* No. Yesterday in the evening there were warning shots into the. +air.
*Cameron* in the Baltics?
-> *cameron* No, in Moscow.
<…>
<Robert > All over Moscow roadblocks being setup by people to stop further tank movements <WDR > [sorry. couldn’t listen to the 10 am news… was disturbed by a human asking me how to implement random generators:- (]
<dodo> PLEASE STOP FLOODING THE ONLY NARROW CHANNEL WITH BOGUS MESSAGES. WITH SILLY QUESTIONS. NOTE THAT IT’S NEITHER A TOY NOR A MEAN TO. REACH TO YOUR RELATIVES OR FRIENDS. WE NEED THE BANDWIDTH TO HELP. TO ORGANIZE THE RESISTANCE, PLEASE, DO NOT (EVEN UNINTENTIONALLY). HELP THESE FASCISTS! BEFORE SENDING SOMETHING TO SOVIET UNION PLEASE. THINK TWICE (OR BETTER THRICE). THANK YOU! Vadim Antonov. DEMOS, Moscow, USSR <…>
<Copy of the message from KHOTIMSKI to GUEST. nof 18:31 20/08/1991 > I am just from the demonstration. Yesterday the coup committee banned all the meetings and demonstrations. along with cut-off of all but nine Moscow newspapers. Today many papers were. published as leaflets and demonstrations did take place. The major one. had been scheduled to be held at Manezhnaya sq., next to Kremlin, but the square was blocked by armoured vehicles and soldiers (without. ammunition I dare believe). So that one demonstration and meeting started. at noon by the House of Soviets (Russian Parliament and current Yeltsin’s. residence), another — at Tverskaya str in front of. Moscow City Council (1 km from Kremlin). The latter joined the former. at appr 2 pm, totally some 100 thousand people attended (my estimation). Among spokesmen were President Yeltsin of Russia, the Veep Aleksander Rutskoy, former foreign minister Ed. Shevardnadze, former Gorbachev’s Chief Advisor Aleksander Yakovlev, retired KGB Gen. Oleg Kalugin and others. No attempts were made to dissolve. the meeting. It is still unknown where President Gorbachev is held. Rumors say he is. under arrest at Crimea resort Pharos or at the Navy base in Sevastopol. His. personal physician saw him on Saturday, when he was quite OK. The key objects of Moscow are occupied by troops supported by the tanks. and armoured cars, these squads do have ammunition. As I have just learned, the Extraordinary
сохранена.
Committee issued. the order to arrest President Yeltsin. On the other hand, Yeltsin’s decree. claims the coup members and those officials who obey their orders. the state criminals, subjects to criminal prosecution. Last news: the specnaz (special troops) are moving towards the House. of Soviets to attack the residence. - from Moscow, 18:20 MT. denis. that last message was from IASNet, a node in x25 in moscow. From Moscow, 18:20 MT. The specnaz (special troops supporting the coup committee) is moving. towards the House of Soviets — Boris Yeltsin’s residence. There is a danger of attack. Earlier today the coup commitee issued an order to arrest President. Yeltsin. (acc. to Echo of Moscow radio station) — D ’
<…>
<WiZ > Finnish tv: SU Central committee confirmed that Gorbatchev is back in power. <Scofield > Since this crisis seems to be fading away, I want to thank everyone! See you again, in the next world crisis!
<Radio_ffn > Bye Scofield, thanx for Information [47]
Про это эту функцию социальных сетей — правда, уже на примере ЖЖ, а не «ньюсов» или IRC, — Линор написала в журнал «Большой город» в начале 2005 года. Статья называлась «Средство моей информации» и была одним из первых текстов в неспециализированных СМИ, где автор предлагал читателю отнестись к «Живому журналу» и его пользователям серьезно. Позже и сами пользователи, и их френды, и весь внешний мир начали относиться к блогам как явлению очень серьезно, почти утратили самоиронию и быстро довели эту серьезность до уровня звериной. Но в 2005 году серьезное отношение к ЖЖ все еще казалось авансом, хотя главные информационные подвиги интернет-пользователей и блогеров к этому времени были уже совершены: освещение операции «Буря в пустыне» в IRC и августовского путча — в новостных группах Usenet’a, а «Норд-Оста» и захвата школы в Беслане — в «Живом журнале».
«Во время “Норд-Оста”, как объясняли мне недавно, информация про газ появилась в “ЖЖ” раньше, чем в СМИ, — от тех, кто выкладывал ее с места событий по мобильному телефону, — писала Линор в “Большом городе”. — И во время Беслана были люди, чьи близкие оказались в заложниках и к кому совершенно незнакомые пользователи приходили со словами утешения. В то же время в “ЖЖ” шла прямая трансляция штурма здания школы: человек, принимавший на одном из телеканалов перегон с места событий, описывал, что видит. То есть если в 2001-м в “ЖЖ” читали о том, что видно в телевизоре, то в 2004-м — о том, чего телевизор уже не покажет».
Я впервые увидела Линор в интернете в 2000 году: она раздавала пирожки. На сайте «Русского журнала» шла игра под названием «e2 — e8», или «игра в интертекст», которую она придумала и вела.
По шахматной доске вместо фигур передвигались литературные произведения; задачей участников игры было построить как можно более короткую цепочку из явных, неявных, сознательных, случайных и самых безумных аллюзий и интертекстуальных отсылок, которые бы связывали, на первый взгляд, совершенно не связанные друг с другом тексты, — вроде «Белой гвардии» Булгакова и «Записок о Шерлоке Холмсе». Авторы самых коротких и элегантных интертекстуальных цепочек награждались виртуальными пирожками. «Молодец, возьмите с полки пирожок», — писала Линор на правах ведущей, предлагала на выбор несколько произведений, к которым нужно было протянуть цепочку интертекста в следующем туре, а потом подводила общий пирожковый счет. Вокруг этой игры довольно быстро собралось сообщество, которое вообще всегда собирается вокруг проектов Линор Горалик: люди, слегка помешанные на чтении, время от времени живущие в интернете, образованные, обеспеченные, много путешествующие и много работающие, но готовые за виртуальный пирожок сделать больше, чем за месячную зарплату менеджера средне-высшего звена.
Этих людей связь между Шерлоком Холмсом и Мэри Поппинс занимала ничуть не меньше, чем бизнес-планы или задания, которые они раздавали подчиненным. «Мне всегда представлялось, что Бейкер-стрит такова, какова она в известном фильме — длинная и очень “урбанистическая”, что ли, — но, попав в Лондон, я выяснил, что на самом деле дом 221b стоит в конце улицы, в ста метрах от входа в Риджентс-Парк, где и происходят события, описанные в “Мэри Поппинс”», — писал в игре «пирожкоед» Вадим Зеленков.
Тогда, в 2000 году, Линор с такой сноровкой раздавала всем этим людям пирожки, что казалась уже звездой, маститым поэтом и публицистом. Это было не совсем так: сколько-нибудь осмысленная литературная деятельность Линор Горалик началась только в 1996 году, когда впервые прошел сетевой литературный конкурс «Тенета», придуманный Леонидом Делицыным.
— Это был какой-то такой период, когда все, кто вообще в этот момент находился в Рунете, как-то участвовали в разных проектах. Вот и я участвовала в Журнале. ру — капельку по сравнению с теми, кто это делал всерьез. Было такое ЛИТО — проект Александра Житинского; вот в нем после «Тенет» я участвовала вполне. Году в 1998-м я начала сотрудничать с «Русским журналом», и с этого момента стало ясно, что мне хочется пожить в той стране, на языке которой я пытаюсь писать. Я постепенно решила переезжать в Москву — и переехала.
В 2001 году Линор ехала в Москву работать по специальности «управление в области информационных технологий», недополученной в университете Беэр-Шевы, потому что на последних курсах она уже начала по этой специальности работать, и времени на получение диплома не осталось. Переехав в Москву, она довольно быстро из менеджера по ИТ в одном из проектов Студии Артемия Лебедева превратилась в колумниста сетевого ресурса Грани. ру и одного из самых плодовитых глянцевых журналистов столицы. Несколько лет спустя она рассказала мне, что тогда для скорости надиктовывала заказанные ей статьи прямо в диктофон и отдавала записи на расшифровку; таким образом, на каждую статью у нее уходило около 20 минут.
В 1999-м, за два года до ее переезда в Россию, вышла первая книга стихов Линор Горалик — «Цитатник». Собственно, книга приехала в Москву раньше автора: Александр Житинский, глава питерского издательства «Геликон-плюс» и собиратель интернет-талантов, привез ее на очередную церемонию вручения премии «Тенета», которая проходила в обшарпанном стылом здании районного кинотеатра. На сцене шли бесконечные чтения; на столе перед входом в зал были разложены сборники сетевых литературных звезд того времени — Ольги Родионовой, Яшки Кагановой, Линор Горалик, Эда Не-Мишина (Эдуарда Побужанского, одного из редакторов сайта Gay.ru).
Бумажная публикация очень ценилась в среде интернет-поэтов. «У меня вышел сборник, — с нарочитой небрежностью бросали авторы “Тенет» или сайта Стихи. ру, на страницы которых ежедневно заходили тысячи пользователей. — Тираж 500 экземпляров».
«Бумага» была пропуском в реальный мир, где тусовались не посетители чатов и форумов, а настоящие поэты, которые не очень-то умели пользоваться компьютером, да и весь этот интернет вызывал у них неприятные подозрения. Однако с годами выяснилось, что бумага бумаге рознь: из «тенетовских» звезд, во множестве издававшихся у Житинского, в офлайновую литературу в конце концов вошли считанные единицы. Одной из них была Линор Горалик.
— Мы общались тогда с Леней Делицыным, он мне показал тексты, которые прислали на конкурс. И я сказала, что я таких текстов могу написать десять за два часа. Он сказал: «Ну напиши». Я написала.
Это были первые «взрослые» тексты Линор. Довольно скоро они ей разонравились; сейчас единственное чувство, которое возникает у нее при упоминании «Цитатника», — стыд. Впрочем, это удел не одного только «Цитатника».
— У меня с текстами такие отношения: они перестают мне нравиться очень быстро. Когда вышел «Цитатник», они мне уже были противны. Это касается любой моей книжки. Сейчас уже получше, а тогда это было связано с тем, что я оказалась «late bloomer[48]». Дело в том, что люди обычно начинают писать в 14–16 лет и проходят этап позорных первых текстов в соответствующем возрасте, а потом вспоминают о них или с умилением, или с неприязнью. Я, как человек, который начал писать в 25, проходила этап позорных юношеских текстов в 25.
Линор сама признает, что писала свои первые тексты только для того, чтобы их читали: ей важны были обратная связь, внимание аудитории, обилие комментариев. Но постепенно выяснилось, что, если писать стихи не на спор и не для читателей, а всерьез и для себя, становится легче жить, хотя читают такие стихи как раз меньше. «Я как будто понюхала еды, которой раньше не знала, и мой организм взалкал», — так это выглядело для нее изнутри. Снаружи просто казалось, что Линор «расписалась»: оказалось, что она может писать в совершенно разных стилях, техниках и манерах, производить огромное количество текстов различной формы, тематики и направленности — от коммерческих сказок до сложно организованной короткой и длинной прозы. Но лучше всего у нее получалось писать про боль, которая всегда вокруг нас. О тихой, невидимой миру боли сквозь невидимые миру слезы; про обычных людей — так называемых людей нашего круга. В 1999 году издатель, поэт и культуртрегер Дмитрий Кузьмин назвал тексты Линор Горалик и еще нескольких 30-летних писателей ее московского круга — Станислава Львовского, Ольги Зондберг, Романа Воронежского — «литературой копирайтеров». Как выяснилось потом, это была литература будущих блогеров: каждый из них довольно скоро стал активным пользователем ЖЖ, потому что их интонация наговаривания смешных или жутковатых впечатлений и наблюдений о жизни вокруг идеально вписывалась в формат «Живого журнала».
Чтения, посвященные Буковски. Кого мы переводим и как живем. Как мы переводим все это, с каким восторгом, всю эту липкую, горькую, нищую, страшную лирику про мусорных кошек, грязную кожу, пьяных женщин, последние бутылки, — мы, глянцевые журналисты, менеджеры среднего звена, копирайтеры, культуртрегеры. Как мы переводим это все, с каким пониманием и с какой внутренней болью, как мы тонко все это чувствуем, все это нищее, неприкаянное, больное, похмельное, не желающее заниматься копирайтингом, менеджментом, культуртрегерством, глянцевой журналистикой. Почему мы это так переводим? — потому что бог миловал, нет чувства естественной дистанции, нет чувства такого, что нас от этого что-нибудь закономерное отделяет. Десять шагов, один нервный срыв, пара нефтяных кризисов, и что с нами будет? — именно это, — неотапливаемая квартира, шесть кошек, сдавать бутылки, какие у нас тогда будут тексты, ох, какие, гениальные тексты будут. Впрочем, мы выберемся, конечно, он ведь тоже — молодая жена, собственный дом, умирал спокойно. Менеджеры среднего звена, копирайтеры, глянцевые журналисты.
Из журнала long days, 9 апреля 2003
«Живой журнал» для начинающих
Данный текст является ознакомительным фрагментом.