ПОЛИТИЧЕСКОЕ ЖИВОТНОЕ

ПОЛИТИЧЕСКОЕ ЖИВОТНОЕ

Смерть философа – не из тех событий, которые привлекают к себе мировое внимание, ни сегодня, ни в прошлом. Для этого надо быть как минимум актером или политическим деятелем, на худой конец известным спортсменом. Недавно скончавшийся Джон Ролз, которому я хочу уделить внимание, вполне мог попасть в одну из этих категорий: в юности он был исключительно талантливым спортсменом, зачисленным в принстонскую университетскую футбольную команду, откуда затем открывался путь в профессионалы, к славе и завидным заработкам. Правда, американский футбол, равно как и бейсбол, в котором Ролз тоже отличился, не слишком популярен за пределами США, и резонанс, скорее всего, был бы строго национальным.

Но Джон Ролз выбрал для себя путь философа, и о его кончине в возрасте 82 лет объявили все ведущие газеты мира, некоторые даже на первой полосе. С подобающей скидкой на заведомо необъективный жанр некролога можно процитировать мнения, согласно которым мир потерял ведущего мыслителя XX века, фигуру, сравнимую с Иммануилом Кантом или Джоном Стюартом Миллем. Даже во Франции, упрямо считающей себя культурным центром мира, а Америку – интеллектуальной пустыней, где рыщут дикие ковбои, газета Monde отозвалась о покойном как об «одном из крупнейших мыслителей нашего времени» и назвала его «блюстителем справедливости». В России, однако, эта смерть осталась незамеченной, и поэтому объяснять надо с самого начала.

Джон Ролз родился в штате Мэриленд в семье видного юриста, который находился в плену типичных для своего времени и южного происхождения расовых предрассудков. Эти взгляды оставили в сердце сына неизгладимую печать боли и стыда. Мать Ролза была активисткой борьбы за права женщин, которые только что получили в США избирательное право. Таким образом, судьба меньшинств в либеральном обществе с юных лет оказалась в центре внимания будущего философа.

Одно время Ролз намеревался стать пастором, но в конечном счете все-таки остановился на философии. По окончании Принстонского университета он пошел в армию рядовым пехоты и воевал на тихоокеанских фронтах Второй мировой войны. Вся его последующая жизнь протекала в стенах университетов – Принстонского, Массачусетского технологического института, а с начала 60-х и уже до конца – Гарвардского.

Проблемы, которыми занимается большинство современных философов, бесконечно далеки от будничных интересов большинства из нас, а язык, которым они пишут, – совершенно непроницаем. Так было не всегда. В Древней Греции и Риме философия была сугубо практической дисциплиной, учительницей жизни. В центре ее внимания были проблемы мудрой и правильной жизни и справедливого государственного устройства. Именно эти проблемы, от которых современная философия в досаде отмахнулась, оказались в центре внимания Джона Ролза.

Еще в XVIII веке знаменитый шотландский мыслитель-скептик Дэвид Юм задал вопрос: «Каким образом могут существовать универсальные нравственные правила, не искаженные нашими страстями и интересами?» В числе тех, кто попытался на этот вопрос ответить, был один из величайших философов человеческой истории Иммануил Кант.

В предельно простой форме ответ Канта можно сформулировать так: поступайте так, как если бы принцип, которым вы руководствуетесь, имел силу универсального закона. В результате, даже если человек имеет склонность к воровству, ему вряд ли понравится всеобщее разрешение воровать. С другой стороны, щедрый или вежливый человек ничего не будет иметь против, если окружающие будут вести себя с ним точно так же.

При всей своей мудрости Кант был сыном своего времени, эпохи Просвещения со всеми ее наивными, с нашей точки зрения, предрассудками. Он полагал, что диктат разума имеет для всех обязательную силу и что стоит человеку однажды понять, как поступать разумно, и он уже не захочет поступать иначе.

Джон Ролз родился и жил в совершенно другую эпоху, он был свободен от многих розовых иллюзий Канта. Опыт построения американского государства на основе лучших заветов Просвещения научил его, что благие намерения не всегда приводят к оптимальным результатам. Опыт войны, которую он прошел, свидетельствовал, что люди по-прежнему руководствуются принципами, которые никому не придет в голову возводить в универсальные.

Тем не менее именно Кант всю жизнь оставался одним из главных кумиров Ролза, и его жизнь во многом до странности напоминает жизнь немецкого философа. Большую часть этой жизни оба провели в университетских стенах, и оба были моралистами не только на словах, оставив по себе теплые воспоминания среди коллег и студентов. Первая книга, прославившая Канта, «Критика чистого разума», вышла в свет, когда автору было уже 57 лет, и он работал над ней 10 лет. Первая и главная книга Джона Ролза, «Теория справедливости», вышла в 1971 году, после 20 лет кропотливого труда. Обе книги в скором времени приобрели международную репутацию, и обе вывели своих авторов на передний край своей дисциплины.

Джон Ролз посвятил свою научную карьеру философии нравственности, общества и государства, и эти три категории для него неразрывно связаны. Нравственность имеет смысл только в обществе, а развитое общество неминуемо приобретает черты государства. Человек, как отметил еще Аристотель, – политическое животное. Давно стало общим местом, что нравственность и право – это разные вещи, а политика сплошь и рядом выходит и за рамки права. Но право может быть справедливым лишь в том случае, если оно твердо основано на нормах морали, а государство – только если оно правовое.

Книга Джона Ролза, подобно «Критике» Канта, – довольно изнурительное чтение, она представляет собой сотни страниц скрупулезных доказательств и обоснований. Но ее суть легко изложить в самой доступной форме. Размышляя о том, каким должен быть идеал справедливого государства, Ролз возвращается к модели так называемого «социального договора», условного описания происхождения государствам которому прибегали английские классики Томас Гоббс и Джон Локк, а также Жан-Жак Руссо. Суть этой модели заключается в том, что люди, жившие прежде в некотором «естественном состоянии» или, по термину Ролза, «первоначальной позиции», собираются вместе, чтобы договориться о принципах разумной организации общества. Итогом такого воображаемого совещания должно стать справедливое государство, которое защищает каждого из своих граждан, но при этом минимально ущемляет их личную свободу.

Вот как излагает учение Ролза Питер Берковиц, профессор университета Джорджа Мэйсона:

Данный текст является ознакомительным фрагментом.