Вы все узнаете из телеюбилеев

Вы все узнаете из телеюбилеев

(У меня – неформат)

Ничто так явно не демонстрирует умирание культурного пространства, как телеюбилеи. С их помощью можно легко назначить в великие актрисы Наталью Селезневу и почти не заметить Генриетту Яновскую. Впрочем, триумфу Селезневой удивляться не приходится: вершина ее творчества, «Кабачок 13 стульев», более чем созвучна «кабачковому» мейнстриму сегодняшнего ТВ. А вот то, как подчеркнуто не заметили Яновскую, вызывает удивление.

Тут необходимо нелирическое отступление. На днях мой лексикон обогатился замечательным образцом, именуемым «куец». Некий чрезвычайно довольный собой участник малаховской программы «Пусть говорят!» так прямо и сказал: каждый человек – куец своего счастья. Сказал и тем самым открыл мне глаза. Водораздел в обществе проходит не между правыми и левыми, либералами и охранителями, бедными и богатыми и даже не между путинцами и медведевцами, а между куецами и некуецами. Первые выучили слово «позитив» и не сходят с телеэкрана; вторые это слово не принимают, за что их, в свою очередь, не принимает экран. К первым относится широкий спектр выдающихся граждан, от ведущей Ксении Собчак до политолога Сергея Маркова, ко вторым – штучные люди вроде Яновской.

В отличие от Селезневой, излучающей, разумеется, позитив (вследствие чего ее полукруглую дату отметило рекордное число программ), Генриетту Наумовну приветила только передача «Временно доступен». Да и та получилась не очень-то яркой. Разговор буксовал на частностях, в которых растворялся масштаб героини. А меж тем Яновская в некотором смысле личность уникальная для ТВ. Она не просто замечательный режиссер, но человек, умеющий на редкость внятно для нашего невнятного времени говорить и отстаивать свою систему ценностей. Немногие передачи с ее участием, вроде «Встреч на Моховой», я помню подробно и несколько лет спустя. Жаль, что златоусты Дибров с Губиным, увязнув в биографии, не дали возможности Яновской порассуждать об искусстве. Кстати, о театре сегодня вообще не принято говорить. Если бы не было Анатолия Смелянского с его блистательными циклами, то за пределами Садового кольца крепла бы уверенность, что театра уже и вовсе не существует. О крупных театральных деятелях в лучшем случае на ТВ вспоминают раз в пять лет, когда совпадают круглые (с разницей в десять лет) даты Юрия Любимова и Олега Ефремова. И на том спасибо, потому что только так, через юбилеи, широкий зритель получает представление о двух типах культурного мышления, двух способах развития театра.

Вероятно, нескоро широкий зритель сможет понять, что Яновская являет собой третий тип. Ее спектакли в московском ТЮЗе, «Собачье сердце» и «Гуд-бай, Америка!», свидетельствовали о пришествии новой эры не в меньшей степени, чем Первый съезд народных депутатов, транслирующийся в прямом эфире. Весомость свидетельству придавала не столько политическая актуальность, сколько художественная убедительность творческого почерка режиссера. Казалось бы, есть о чем поговорить в дни юбилея, когда принято подводить пусть и предварительные, но все ж таки итоги. Казалось бы, есть и место, для подобных занятий предназначенное, – канал «Культура». Казалось бы, имеются отличные форматы, приспособленные для столь благородного дела, – «Эпизоды», «Острова», «Линия жизни». Но именно «Культура» почему-то решила демонстративно обойти вниманием Яновскую. В свой юбилей она не удостоилась здесь ни одной передачи (если верить предварительной телепрограмме), включая многосерийную «Театральную летопись» или «Монолог», в которых отметились все кто мог – от Александра Ширвиндта до Владимира Меньшова.

Яновская – классический неформат. Она подозрительно талантлива, разнообразна, высокомерна, остра. У нее нетрадиционная (то есть либеральная) для нынешней элиты политическая ориентация, самостоятельный ум и неистребимое желание говорить не то, что следует, а то, что хочется. Да и вообще, неформат неформату рознь. Одно дело – мужественно запускать в эфир «Подстрочник» с покойной Лилианной Лунгиной, и совсем другое – дать слово человеку активному, полному сил, действенному.

Ситуация с властителями дум всегда была непростой в нашем отечестве. Когда имелись и думы, и властители, отсутствовало ТВ. Когда оно появилось, с нацией уже некому было говорить. Советская власть назначала в кумиры так же, как в секретари обкома. Постсоветская занимается тем же. Просто политическую лояльность выдавили рейтинги, тиражи и массовые миражи. У них есть имена – например, Дарья Донцова, которая в телевизоре неизменно именуется самым популярным писателем (она называет себя «таблеткой от депрессии» и намекает на божественное происхождение собственного более чем скромного дара: «Мне романы будто кто-то нашептывает»). А также Илья Резник, давно затмивший Пушкина. Не говорю уже о Максиме Галкине – на днях его 34-й день рождения был подробно исследован специальным проектом под названием «Русские сенсации».

Надежда одна – на нашу непредсказуемость. В России всё происходит не благодаря, а вопреки. Вдруг что-то прорастает сквозь болото безнадежности. Вдруг мы услышали голос Юрия Шевчука. Вдруг его поддержал (на госканале!) осторожный «Дежурный по стране» Михаил Жванецкий. Вдруг в «Школе злословия» прозвучали интереснейшие откровения Андрея Лошака – вчерашний эстет, первый ученик Парфенова сегодня видит свою миссию в том, чтобы помочь людям, особенно молодым, проснуться. Несомненно, наступит время и Яновской – не в этот юбилей, так в следующий.

23 июня

Данный текст является ознакомительным фрагментом.