Родина или ткемали?

Родина или ткемали?

В студии было душно, народ отчаянно вопил, небрежными пляжными зонтиками пузырились триколоры. Пустившийся на телевизионный дебют Сергей Минаев нервно почесывался, не понимая, кого ему следует перекрикивать в первую очередь – публику или Жириновского? Действие металось по кругу. Сюжет расползался неопрятным жирным пятном. Называлась вся эта мистерия «Честный понедельник». Лишь усилием воли можно было понять, о чем звук.

Некий Андрей Малявко в знак протеста против убийства товарища в грузино-южноосетинском конфликте объявил бойкот товарам, произведенным в Грузии и на Украине. Идея санкций против недружественных стран возбудила участников шоу до состояния горячки. Жириновский самоотверженно сражался на нескольких фронтах – украинском, грузинском, латвийском и даже польском (полякам он, чуть задумавшись, инкриминировал избиение русских туристов на вокзале в Варшаве). Народ не безмолвствовал, а буйствовал. Державный раж чем дальше, тем вернее оборачивался зоологической ксенофобией. Саакашвили уже висел на суку, Ющенко рыдал газовыми слезами, латышские шпроты в страхе эмигрировали на свою историческую родину…

И, тем не менее, не следует так уж безоговорочно включать программу «Честный понедельник» в реестр преступлений «путинского режима», хотя некоторые высказывания легко тянут на статью УК. Тут явление иного порядка. Меняется телевизионная парадигма, маргинальная стилистика становится доминирующей. На фоне Минаева Леонтьев с Семиным выглядят белыми пушистыми зайчиками. Трэш-патриотизм на трэш-ТВ – вот он, перспективный для кризисного времени вектор развития. «Трэш» – термин многозначный. В нашем варианте это все низкое, чрезмерное, бьющее через край, паразитирующее на худших штампах, на дурновкусии, пошлости, примитивности. Минаев несколько раз неслучайно повторил: главный герой программы – народ. И это единственная правда самого честного изо всех понедельников. Телевизионный трэш-народ весьма востребован в критические дни государства, когда пар лучше выпустить здесь и сейчас, а не потом и на площади. Но где-то и данную стилистику, и данный народ, напоминающий то ли футбольных фанатов, то ли нашествие нашистов, мы уже видели. Вспомним, где и когда.

Начнем издалека. Вскоре после прихода Путина к власти ТВ впало в прострацию. История реформ по-русски – история не созидания, но разрушения. ТВ, увы, не стало исключением. Завоевания девяностых быстренько отправили в архив, а смысловой вакуум заполнила комиссаровщина. Именно Валерий Комиссаров, ныне солидный депутат Государственной думы, стоял у истоков трэш-ТВ. Он первый материализовал в студии народ, не тронутый цивилизацией, ориентирующийся исключительно на основные инстинкты. Эти люди ждали своего мессию, и он пришел. Галантерейнейший, весь в белом Комиссаров не обманул ожиданий. Он кормил паству сюжетами и афоризмами, невиннейшие из которых выглядят так: «Уж климакс близится, а Германна все нет». Или так: «В бюро интимных услуг вас обслужат мама, дочка, внучка и собака Жучка». Творчество В. К. было высоко оценено Шойгу, Слизкой и самим Кобзоном. В отсутствие национальной идеи, полагал Кобзон, роль последней берет на себя программа «Моя семья», которая «помогает нам сохранить духовность».

После ухода Комиссарова на государеву службу знамя духовности высоко поднял его преемник Дмитрий Нагиев. Именно в ток-шоу «Окна» впервые в новой России была озвучена актуальнейшая тема, цитирую, «черножопых, нацистов, жидов». Невиданный успех программы покоился на темной, грубой, необузданной стихии толпы, умело направляемой авторами проекта. Нагиев в роли жэковского Воланда стал лицом ТВ, его рвали на части. Вскоре, однако, знамя высокой духовности перетянул на себя НТВ. Грянул банковский кризис, который совпал с кризисом компании. Йордана поменяли на Кулистикова, каковой стал решительно менять контент. В статусных программах замелькали Анпилов, Чумак и вызванный «К барьеру!» Макашов, одержавший в изнурительной борьбе с евреями убедительную победу над космонавтом Леоновым. Именно на НТВ показали жемчужины трэша, выполненные в формате слива (имеются в виду документальные фильмы «Теракт с предоплатой» (о Ходорковском) и «Миша» (о президенте Грузии Саакашвили)). Наконец, сам Гордон стал вести программу «Стресс». С усердием Нагиева он принялся заглядывать в чужие окна, отыскивая там всякие чудеса света вроде козы в милицейском прикиде или почтенную семью лесбиянок. Начинал сбываться мрачный прогноз Михаила Осокина: «Похоже, “Газпрому” хочется превратить НТВ в еще одно полезное ископаемое».

Похоже, «Газпром» преуспел в своем начинании. Самые звездные проекты – от «Программы Максимум» до «Чистосердечного признания» – редко выходят за пределы семантического поля, так или иначе связанного со сферой материально-телесного низа. Отнюдь не случайно теперешний экономический кризис совпал с новацией канала под названием «Честный понедельник». Соединить в одной программе чистый трэш с агиткой – богатая идея! Ведь подсознание не нуждается в аргументах. Кого в телевизоре назначат врагом, тот им и станет. Трудно определить, чего в подобных программах больше – идеологии или крайнего цинизма. Авторы наваривают рейтинг, делая заодно приятно старшим товарищам. Ведь такой послушный народ – грезы власти: махнул рукой редактор – хлопают, другой раз махнул – свистят, третий – улюлюкают. Впрочем, не газом и даже не «Газпромом» единым жив человек.

Трэш, превратившийся из игры в реальность, – повсюду. Он как плесень, одноименный фильм о которой высоким слогом любовной лирики анонсировался почти месяц. Плесень удобна, на нее легко списать все недостатки мирозданья. Не менее удобно и трэш-ТВ, дающее простые ответы на сложные вопросы. Пипл хавает, таинственные пиплметры отщелкивают заветные цифры, что еще нужно для счастья? Трэш постоянно совершенствуется; нынешний от комиссаровского отличается, как «Боинг» от чичиковской брички. Только природа, как и у настырной плесени, одна и та же. Залог успеха – ежедневное повышение дозы. Как прежде в латиноамериканских, а теперь и в наших сериалах. Героиня выходит из амнезии и немедленно впадает в депрессию с последующей потерей младенца, слуха и левой лодыжки.

Наступает время, когда даже Владимир Соловьев кажется недостаточно лояльным и пластичным. Нужен кто-то более радикальный, готовый на все, а главное – менее талантливый. Минаев идеально подходит под эти параметры. Ведь идеологи трэша, хоть и сформированы сломом тысячелетий, но генетически связаны с теми давними, «в габардине». Такое же ползучее раболепие перед Главным Начальником. Такая же скрытость и осторожность. Такое же пренебрежительное отношение к той части пишущей и снимающей братии, которая умеет самостоятельно мыслить. В душе если не каждый первый, то второй согласен со все тем же неизбежным Жириновским: я люблю журналистов, подобных Джону Риду – сделал репортаж, умер, похоронили.

…А в это время в студии «Честного понедельника» продолжал бесноваться ведущий, чья главная задача – поддерживать высокий градус истерики. «Родина или ткемали?» – кричал Минаев, бешено вращая глазами. Лучше бы ему озадачиться другим вопросом, который задала на своем блистательном сольнике (транслировавшемся, кстати, тоже на НТВ) Лолита. Спустившись со сцены, она подбежала к Пугачевой и спросила ее с последней прямотой: «Алла Борисовна, концерт говно?» Примадонна хранила гордое молчанье, но Лолита расшифровала его по-своему: «Да! – кивнула Алла Борисовна. Это для меня высшая оценка». Когда-нибудь наши трэшмейкеры тоже дорастут до подобной оценки. Если плесень не помешает.

4 февраля

Данный текст является ознакомительным фрагментом.