ОТ ПЕНСИОННОГО АПАРТЕИДА К ПЕНСИОННОМУ ГЕНОЦИДУ?

ОТ ПЕНСИОННОГО АПАРТЕИДА К ПЕНСИОННОМУ ГЕНОЦИДУ?

С заслуживающей лучшего применения настойчивостью правительство Медведева игнорирует главные причины пенсионного кризиса.

Более того: их не посмел даже упомянуть ни один из либеральных кликуш, мусолящих пенсионные проблемы вот уже скоро 20 лет.

Вряд ли случайно.

Самая простая причина пенсионного кризиса, — отсутствие должного контроля за деньгами Пенсионного фонда: ситуация не меняется долгие годы. В большинстве городов самое роскошное здание, как правило, — не администрации, не ФСБ и даже не Сбербанка, а Пенсионного фонда.

А ведь тому, кто не контролирует свои деньги, никогда их не хватает. И, более того, он скоро их лишается.

Вторая причина пенсионного кризиса — регрессивная шкала обязательных социальных взносов: чем Вы беднее, тем больше Вы должны платить. Так понимает справедливость правящая и владеющая нашей страной бюрократия (не говоря уже о ее придатках вроде пресловутой «Единой России»), — и ее представители не стесняются публично заявлять о том, что, по их мнению, это действительно справедливо, и другой справедливости не бывает.

Обязательные социальные взносы для большинства россиян — 30 %. С учетом подоходного налога фискальная нагрузка на фонд оплаты труда превышают 38 %: для бедных это запретительно высокий уровень, выдавливающий их «в тень».

Несправедливость всегда неэффективна: непосильный для большинства фискальный гнет снижает собираемость, в том числе и пенсионных взносов. Во времена единого социального налога она падала на процентный пункт в год; раздробление его между внебюджетными фондами, административно более слабыми, могло лишь ускорить этот процесс и усугубить пенсионный кризис.

Почему же социальные взносы для бедных и среднего класса так высоки?

Ответ прост: потому что либеральное правительство, обслуживающее интересы богатых (в том числе и своих членов), удерживает для обеспеченной части общества ставку соцвзносов на втрое меньшем уровне 10 %. Что с учетом подоходного налога дает фискальную нагрузку в 21,7 %.

А для самых богатых Россия и вовсе превращена в «налоговый рай»: при грамотном оформлении доходов (через индивидуальные предприятия) фискальная нагрузка падает до 6 %, а при фиктивных операциях с ценными бумагами (за которые, насколько можно судить, никто никогда никого не наказывал) — и того меньше.

Раз с богатых не берут почти ничего, с остальных приходится брать много: так много, что они не могут платить и постепенно перестают это делать. «Налоговый рай» для олигархов означает для остальной России «налоговый ад».

Такова формула пенсионного кризиса, да и кризиса региональных бюджетов (питающихся подоходным налогом).

А ведь во всем мире (Россия — постыдное исключение) личные доходы облагаются не по регрессивному, а по прогрессивному принципу: чем человек богаче, тем выше ставка его налогов.

Это справедливо: богатый человек имеет больше возможностей влиять на общество и потому должен нести более высокую ответственность перед ним во всех сферах, в том числе и в налоговой.

А справедливость эффективна по самой своей природе. Недоимки с бедных не соберешь — их слишком много, а расходы на «выбивание долгов» превысят недоплату. Богатых же мало, их легко проконтролировать, — а неуплаты велики и с лихвой покрывают расходы на их изъятие.

Но либералы, определяющие социально-экономическую политику, обычно служат богатым и богаты сами. Насколько можно судить, они превратили Россию в налоговый рай не для всяких Депардье, а прежде всего для себя самих, — и не собираются менять это положение для какого-то там «народа».

Наконец, важная причина пенсионного кризиса — инвестирование накопительных взносов в «русскую рулетку» фондового рынка, который периодически падает, обесценивая будущие пенсии.

Накопительные пенсионные взносы можно инвестировать лишь в проекты с гарантированной долгосрочной доходностью, которые есть в России в силу ее разрушенности: это модернизация ЖКХ крупных, средних и богатых малых городов. Такие инвестиции прокормят (и сытно) целое поколение будущих пенсионеров, — но они требуют от государства усилий, на которые разнежившаяся от коррупции и безответственности бюрократия, похоже, не способна.

Ей намного проще и приятней идти на поводу у лоббистов фондового рынка, добившихся закачки в него накопительных пенсионных взносов и «снявших сливки» с вызванного этим повышения котировок. А до пенсий никому нет дела: пенсионные фонды не отвечают даже за сохранность пенсионных взносов. Задача в другом — подстегнуть пенсионными деньгами фондовый рынок.

Именно за отказ от этого, похоже, извинялся перед «широко известными узким кругам» россиянами профильный замминистра, не побоявшись лишиться за это должности.

Лоббизм — дело серьезное.

А граждане России, еще не полностью оболваненные либеральной реформой образования, видят это и избегают уплаты пенсионных взносов, — что в распределительную систему, что в накопительную.

Пенсий-то у нас так и так не будет, при таком-то правительстве, верно?

Поэтому и не вызвала протеста фактическая конфискация правительством Медведева накопительных пенсионных взносов за 2013, а теперь и за 2014 годы.

Игнорирование народом России «пенсионного наперсточничества» медведевских либералов воодушевило их: оно собралось вообще отменить обязательную накопительную пенсионную систему. Запретительно высокие для большинства обязательные социальные взносы останутся прежними, но целиком пойдут на текущие пенсии, в распределительную систему.

А кто хочет получать пенсию чуть больше того непонятного минимума, который захочет платить ему государство, должен сберегать сам.

Порочность старой пенсионной системы, которую сладострастно бичуют либералы вот уже 20 лет, заботливо восстанавливается: пенсии, выплачиваемые только из текущих взносов, по мере старения населения будут сжиматься, как шагреневая кожа, — и на них вскоре нельзя будет жить даже абсолютно здоровым пенсионерам.

Получив передышку за счет перевода накопительных пенсионных взносов в распределительные пенсии, либералы качественно усугубляют будущие проблемы.

Это ограбление не только населения: это кража у будущего.

Подход либералов прост: нормальную пенсию должны получать только обеспеченные люди, задумывающиеся о будущем и имеющие сбережения.

Остальные, не задумывающиеся о завтрашнем дне или просто не имеющие возможности копить деньги, легко могут оказаться на голодном пайке или просто умереть с голоду после утраты трудоспособности. А государство здесь не при чем: это будет «свободный и демократический выбор» его граждан, заботливо поставленных им в нечеловеческие условия.

В самом деле, кому оно нужно, это быдло?

Правда, герр Гитлер?

Согласны, премьер Медведев?

По данным Росстата, почти 20 млн. наших сограждан имеют доходы ниже прожиточного минимума, то есть медленно умирают.

Они гарантированно не смогут отложить себе деньги на нормальную пенсию, — а распределительный пенсионный минимум совсем не обязательно будет прожиточным. Недаром правительство Медведева рассчитывает наши пенсии по головоломным формулам, и к тому же не в рублях, а в баллах.

Похоже, очередная пенсионная реформа обернется простым убийством бедной части россиян по достижении пенсионного возраста.

Обсуждаемая попытка возращения в Средневековье в стиле Прохорова-Куршевельского может стать геноцидом пожилого населения и представляется преступлением, — в том числе и против государственности.

Ведь смысл государства в том, чтобы человек мог быть глупым, — и расплата за это была бы болезненной, но не смертельной.

Как сказал нобелевский лауреат Алферов, после этого пропавший с официозных телеканалов (и, конечно же, это совпадение совершенно случайно), государство должно обеспечивать безопасность, образование, здравоохранение и социальную помощь: если оно этого не делает, оно не нужно. И, добавлю от себя, будет разрушено, — на радость своим врагам как внутри, так и, особенно, вне страны.

Но либералов в правительстве это вряд ли волнует.

Они начисляют себе пенсии совсем не по тем принципам (и величинам), которые предусмотрели для обычных граждан. Так, пенсия министра — 5790 тыс. руб. в месяц.

Определяющие социально-экономическую политику вывели себя из сферы ее действия. Более того: когда им хотя бы намекают на возможность применения их решений не только к народу, но и к ним самим, они обижаются, — боюсь, так же обиделись бы надзиратели Освенцима, если б им намекнули на возможность сжигать в лагерных печах их самих.

Мы им, насколько можно судить, в лучшем случае безразличны.

Недочеловеки, что с нас взять.

И некому объяснить сиятельным либералам с заоблачных высот правительства, неумолимо движущимся от созданного ими пенсионного апартеида к пенсионному геноциду, что попытки геноцида заканчиваются плохо не только для их жертв, но и, хотя и не сразу, для их организаторов тоже.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.