Памяти российских банков

РБК, 18 сентября 2017 года.

Созерцание драмы под названием «Гибель российской банковской эскадры» вызывает естественный страх: из более чем 3000 зарегистрированных банков утратили лицензию около 2600, функционируют сегодня всего лишь 532, среди последних немало таких, которые, как Банк Москвы или «Глобэкс», пережили смерть и были воскрешены к жизни ЦБ. Доля государства в активах банковской системы после спасения «Открытия» и еще до возможных будущих спасений составляет почти 70 %.

Вклад финансовой деятельности в ВВП России не превышает 4,9 % (в США — 8 %), и если предположить, что на банки приходится даже 4 % ВВП, то доля частного банковского сектора едва ли дотянет до 1 % — меньше годовых колебаний ВВП. Но и эта оценка сильно завышена — на балансах частных банков сохраняются непоказанные убытки, размер которых неизвестен, но вряд ли составляет менее трети капитала, а это как раз примерно 1 % ВВП. Можно считать, что частной банковской системы — инструмента, благодаря которому во многом состоялись и промышленная революция, и становление развитых стран, и капитализация индустрий, — в России нет вообще.

Краткую историю образования банковских проблем в России достаточно хорошо описал банкир Сергей Хотимский в своей статье на РБК. Банки начинали свою работу тогда, когда уход от налогов, обналичка, обмен валюты и отмывание были на порядок выгоднее кредитования, а основной задачей владельцев было аккумулирование средств для приватизации предприятий. Со временем банки, хотя и не все, потеряли возможности безнаказанно отмывать деньги, а обмен валюты перестал приносить большой доход. При этом многие банки так и не приспособились к эффективному ведению другого бизнеса, и тому было минимум две причины, помимо злокозненности владельцев (последняя если и была, то у единиц).

Первой был небольшой масштаб бизнеса. Финансовая сфера России, разделенная на две неравные части, из которых большая относилась к ведению госбанков, была в силу слабости экономики, высокой доли наличных и серых операций, а также архаичности экономических структур слишком бедной даже для десятка частных банков, а должна была кормить минимум 1500. Долгое время банки жили в ожидании роста, и в 2000-е годы он даже происходил — большинство банков не только умудрялись быть прибыльными, но и получать все большую долю этой прибыли от законных рыночных операций. Но после 2008 года рынок российских банковских услуг, заметно просев, так и не вернулся к серьезному росту, клиентская база существенно ухудшилась и продолжает ухудшаться, а общемировое снижение ставок понизило маржинальность процентных операций.

Банки по всему миру, включая гигантов, стали испытывать проблемы с доходами — что уж говорить о мелких банках в стране, где пятый год идет стагнация с признаками рецессии. Естественным ответом на вызов была бы консолидация банковского сектора, но в России слияния и поглощения наблюдались и наблюдаются нечасто: владельцы вместо этого думают о том, как бы избавиться от своих банков. К тому же (об этом подробнее ниже) ЦБ создал условия, при которых незаконные операции и вывод активов давали собственникам существенно больший доход, чем потенциальное слияние, при котором они теряли контроль за банком и лишались «привилегий» незаконного бизнеса. Наконец, почти все банки несли в себе «мины и скелеты» из 1990-х, да и из 2000-х — слияние потребовало бы расчистки, которая зачастую была невозможна «по живому».