Терская линия

Терская линия

Не спи, казак:

Во тьме ночной

Чеченец ходит за рекой.

М. Ю. Лермонтов, «Кавказский пленник»

Терская линия, возрожденная усилиями Владимира Рушайло, была не самым лучшим местом службы. По собственной воле туда никто не стремился. И не потому, что так уж сильно боялись боевиков; просто условия службы более соответствовали не двадцатому, а пещерному веку.

Вот, например, застава «Первомайская» у печально знаменитого одноименного селения. Застава расположена на развалинах МТФ, разбитой снарядами еще в 1996 году. Несколько кунгов и выгоревшие добела палатки. Непролазная грязь кое-где присыпана речным песком и выложена камышом. Камышом обшиты разрушенные стены фермы. Камышом выстланы траншеи, наблюдательные пункты и ходы сообщения. Вообще, камыш — это единственный доступный стройматериал, а единственный стройинструмент — саперная лопатка. О тракторах и спецмашинах приходится только мечтать.

На заставе царит тотальный дефицит. Не хватает дров, сигарет, хорошей чистой воды, хлеба. Хлеб вся 6-я тактическая группировка получает не с хлебозавода (которому изрядно задолжала), а из магазинов и столовых. То есть тот хлеб, который уже не распродается — вот его солдатам и отдают бесплатно. Иной раз присланные батоны даже нож не берет… Заготовка дров забирает треть времени. Ручными пилами с поломанными зубьями, солдаты в соседнем лесочке елозят по сырым стволам, потому что сушняка уже давно не осталось: выбрали. Потом засовывают эти сырые дрова в буржуйки. Буржуйки плюются и коптят, но зато внутри становится тепло. Вечером согреют воду, устроют баню.

Но самая большая проблема — это нехватка людей. Один-два офицера на роту стало нормой. Откомандированные от своих частей на два месяца, офицеры вынуждены впрягаться сразу в несколько лямок. Взводами командуют сержанты-контрактники. Они здесь уже полгода — и давно забыли, что такое цивилизация и ее блага. Довольствие маленькое, но и его здесь не на что потратить. При первой же возможности контрактники «рвут когти». Что же касается офицеров, то они на заставе «гости» — и на все происходящее смотрят сквозь эту призму. Солдаты по сути предоставлены сами себе.

Можно сколько угодно долдонить пресловутый Устав, в котором написано, что боец должен стойко переносить трудности. Но боец не слепой. От того, что он видит, боевого задора не прибавится. Зато «чехи» о бойце не забывают. Ночами они подбираются к самому валу, и воют, подражая шакалам. Какое-никакое, а развлечение.

Примерно так выглядели все заставы ВВ.

Охрану дагестано-чеченской границы на равнине осуществляла 34-я бригада ВВ, в горах — 102-й бригада ВВ. Заставы заблокировали в основном дороги, но для мелких групп граница была проницаема. Тем не менее, эти меры имели свои последствия: федералам удалось взять под контроль торговлю «паленым» бензином за пределами Чечни. Так, 25 мая 1999 года пост внутренних войск задержал у станицы Гребенской колонну из 9 бензовозов с «левым» горючим, 27 мая такая же участь постигла еще 12 наливников. Чеченцы лишились больших денег. Посты Внутренних войск стояли у них костью в горле…

Из интервью Хаттаба Эльмире Кожаевой:

Вопрос: Обучение тысячи человек военным премудростям, их пансион, зарплата инструкторов — все это немалые деньги. Твои курсанты — люди, очевидно, небогатые. Ты что, миллионер? Откуда деньги?

Ответ: Я довольно бедный человек. И делаю свое дело не за деньги. Помочь собрату — долг каждого мусульманина. И нам, в свою очередь, помогают мусульмане. Не обязательно — целые государства. Отдельные люди. К тому же работа нашего центра не требует особых затрат. Просто в течение трех месяцев мы обучаем братьев исламу, обращению с оружием, минами и так далее. А после трехмесячного курса подготовки молодежь проходит практику на территории России — в сопредельных с Чечней республиках. Чаще — в Дагестане. Но не против его народов, а против русских. Священный долг каждого мусульманина — джихад.

Что это именно за практика на территории России — на собственной шкуре почувствовали бойцы Гребенского блокпоста в ночь на 28 мая 1999 года. Во втором часу они были разбужены грохотом боя. На заставу и милицейский КПП неизвестно откуда сыпались мины и гранаты из подствольников. Сыпались минут двадцать беспрерывно, как из прорвавшегося мешка. Одной такой миной накрыло офицерскую палатку — погиб командир взвода старший лейтенант Александр Мисюра, а еще трое офицеров были ранены.

Сначала «практиканты» били с подготовленных скрытых позиций из-за земляного вала, что идет вдоль Терека, потом, перегруппировавшись, — с него. На валу вдоль Терека — с 25 точек, — был открыт шквальный перекрестный огонь. Перейдя мост, чеченцы несколько раз атаковали заставу, но под огнем оборонявшихся откатывались к границе. По плотности огня, по передвижениям наши скоро подсчитали силы противника — нападавших было человек семьдесят. Когда «духи» перешли Гребенской мост, стал очевиден их замысел — подойти к заставе и милицейскому посту с трех сторон, взять в клещи. Цели? Как всегда, безумно-дерзкие: уничтожить российских солдат (а может, и в плен кого захватить), пополнить свои арсеналы их оружием и боеприпасами, наказать «предателей веры» — «дагов»-ментов. Но главная — очистить дорогу для чеченских бензовозов.

Командир заставы по сигналу «Кольцо» поднял группу трехминутной готовности, руководя ею, организовал оборону на наиболее опасном направлении, в последующем тактически грамотно управлял боем с КНП. Здесь же находились командир войскового оперативного резерва подполковник Николай Протас и офицеры управления ТГ-6 подполковники Владимир Семенов и Александр Кисленко.

Переждав первый шквал огня, застава ударила из всех стволов. Старшина роты прапорщик Эдуард Кириллов помог раненому командиру старшему лейтенанту Максиму Апарову выбраться из палатки, перевязал его и поспешил на позицию, а через несколько минут поймал пулю. Хорошо, что рана была неопасная. Тут же засыпало осколками другого прапорщика, Дмитрия Абрамова. Его перевязала фельдшер Люда Ахмедова, которая и сама получила контузию. Благодаря Ахмедовой удалось спасти капитана Юрия Васильева, которому осколком мины оторвало ступню.

Механика Арефьева тревога застала в палатке. Он как раз постирался и теперь ждал, когда одежда высохнет. Когда прозвучали первые выстрелы, Андрей натянул «бронник» прямо на голое тело и выскочил наружу. Увидев его, солдаты, несмотря на все напряжение, захохотали. «Андрюха, — кричали ему, — на кой тебе жилет?! Ты же и так за броней воюешь. Лучше бы штаны надел!» — «Некогда!» Прыгнул в люк, сверху свалился наводчик Фещенко. Две «коробочки», подгазовывая, выползли к брувстверу на северо-западном участке. Здесь создалось угрожающее положение: «духи» заняли несколько крайних домов и оттуда поливали огнем мотострелков. 30-мм автоматы вымели их оттуда свинцовой метлой. Опасность была ликвидирована, но на других участках чеченцы еще долго стреляли. До четырех утра с разных сторон пытались подобраться к позициям, причем в ход пускали, кроме «Калашниковых», ручные противотанковые и подствольные гранатометы, пулеметы и даже огнеметы «Шмель». А еще по заставе лупили зенитная установка и пусковая установка, стреляющая ракетами «Алазань», хорошо знакомыми еще по Нагорному Карабаху.

В том бою погиб старший лейтенант Александр Мисюра. Был тяжело ранен капитан Юрий Васильченко и еще восемь человек получили ранения различно тяжести.

Но этим дело не кончилось. Наутро «духи» прикрылись живым щитом из мирных жителей и снова подошли к заставе. Из толпы раздались несколько выстрелов из РПГ. Ранения получили лейтенант Евгений Ткаченко, прапорщик Эдуард Кириллин, сержант Алексей Сердюков, младший сержант Роман Павлущенко, рядовые Сергей Тимофеев и Сергей Мальцев.

При виде прибывшего на заставу подкрепления — спецназовцев на БМП — хаттабовцы отступили. Притаившись за притеречным валом в «зеленке», они еще пытались стрелять по вертолетам, подоспевшими за ранеными. Вертолетчики этот вызов без ответа не оставили: две пары «вертушек» ударили по камышам и подожгли их. Лишь после этого экстремисты угомонились.

По оценке федералов, в бою девять «духов» погибли на месте, человек пятнадцать получили ранения…

После того боя у станицы Гребенской высказывались разного рода комментарии и прогнозы. Как показали дальнейшие события, это было лишь начало. Хаттабовцы явно не собирались успокаиваться. В ночь с 16 на 17 июня они попробовали на крепость Аксайскую заставу. В «зеленке» нападавших первым засек часовой восьмого поста сержант Сергей Миронов. Увидев рой трассеров, огнем из автомата прикрыл позицию гранатометчиков, наводивших АГСы, и тут же доложил по телефону начальнику караула: «Тревога! Обстрел!». К тому времени застава уже приготовилась к отражению налета. За полчаса до нападения были подавлены помехами войсковые радиосети. Верный признак: зашевелились «духи» — что-то затевают. Вскоре увидели вспышки разрывов близ Первомайского. Значит, и в своей зоне ответственности надо ждать непрошеных гостей.

По сигналу «Кольцо» сержанты и солдаты быстро заняли круговую оборону, и когда на территории заставы разорвалась первая мина, все бойцы находились на позициях, защищенных бревнами и земляными насыпями. А дальше — как по нотам. Благо система огня продумана и подготовлена. Чеченские автоматчики и пулеметчики, подбадривая себя криками «Аллах акбар!», ударили из рощи на левом фланге. Одновременно завыли мины, выпущенные из самодельных труб со стороны перекрестка дорог.

Ответили дружно. Боевики засели в укрытиях, уже заранее пристрелянных минометчиками. Накрывали цели с двух-трех выстрелов. Одна за другой огневые точки были подавлены. Хорошо сработал расчет АГС-17 во главе со старшиной Калайдиным: вражеский «трубач», успевший выпустить шесть мин, заткнулся и больше не подавал голоса.

Встретив сопротивление, группа противника стала отходить вправо. И попала под огонь башенных пулеметов БТР, которым управлял старший прапорщик Георгий Кобзин, и подъехавшей на подмогу броне зенитки-«мухобойки». С позиций и постов им вторили плотные очереди. Мало «духам» не показалось: цели по всем ориентирам давно пристреляны, конкретно, как говорят окопники, «гасили волчар».

Стрельба из «зеленки» утихла. Но командир, майор Игорь Михайлов был уверен: успокаиваться рано, хаттабовцы наверняка готовятся к очередной атаке. Как в воду глядел: через час к нападавшим подошло подкрепление. На такой случай предусмотрен заградительный огонь минометной батареи. Под разрывами мин наступающие смешались, отхлынули в стороны.

Начатое довершила авиация, вызванная «внутренниками»

Рассказывает майор Игорь Михайлов:

Я доложил по рации командиру ТГ: нохчи беспорядочно отходят к границе. Он немедленно высылает «крыло». А ночь еще. Темнотища… Лишь по звуку угадываем приближение вертолета. Вот он над дорогой. Одна за другой вниз пошли стрелы НУРСов. Это надо было видеть! Судя по действиям боевиков, вероятнее всего они намеревались обойти заставу с флангов, заблокировать подступы к ней, задержать вызванный на помощь резерв и ворваться в Аксай, дальше — по буденновскому и кизлярскому сценариям. Мы этого беспредела не допустили, своевременно раскрыли их. А главное, в бою батальон не понес потерь.

Первомайская застава похожа на кизлярскую и аксайскую фортеции, как сестра-близнец. Земляной вал вокруг ранее заброшенного, а ныне возрожденного для военных задач МТФ. Вдоль канала, защищающего форт с тыла, наблюдательные посты — двухэтажные бревенчатые «скворечники», где часовые в темное время суток несут службу с биноклями ночного видения. Ходы сообщения. Крытые позиции-норы с бойницами. Ворончатые стволы «зушечек», трубы противотанковых «шайтанок»» — СПГ-9 и стареньких 82-миллиметровых «самоваров», нацеленные на «зеленку». Приспособленные для кругового обстрела агээсы «Пламя» на вращающихся деревянных платформах.

Рассказывает подполковник Андрей Донцов:

16 июня в 21.05 боевики ударили залпами из минометов, РПГ, АГС-17, «Шмелей» и подствольников. Я больше года воевал в Чечне, но такого шквального огня, какой бандиты в течение получаса вели по нашей заставе, не встречал ни в Бамуте, ни при штурме Грозного в январе 95-го. Первые мины накрыли палаточный городок. От проникающих осколочных ранений скончались в медпункте рядовые Ринат Рискулов и Бахтияр Хаджиев. Во время ожесточенной перестрелки пулей в висок был убит ефрейтор Андрей Коломойцев, подносивший боеприпасы. Еще пятнадцать человек получили ранения и контузии. Никто труса не праздновал. Особенно благодарен старшему сержанту Алексею Алексееву, ефрейтору Алексею Калмыкову, рядовому Виталию Шимановскому. Раненые, они наотрез отказались идти в медпункт, до утра оставались на позициях. Лешу Калмыкова даже ловить пришлось. Где только не прятался, спасаясь от госпитализации. А более всего я, как командир, восхищен геройским поступком фельдшера Наташи Башиловой. Тоненькая, хрупкая девушка под градом пуль и осколков вместе с санинструктором Василием Талдыкиным вытащила из-под огня восьмерых пацанов. Ходатайствовал о представлении ее к медали «За отвагу».

Мгновенно ответил стволами с трех постов личный состав караула, по выявленным целям начали работать минометы старшего лейтенанта Дмитрия Евстратова и агээсы старшины Сергея Кондратова. Под их прикрытием остальные организованно заняли позиции. В конце концов боевики не выдержали, попятились к границе. «На дорожку» их «проводили» из минометов.