ПРИВЕТ ИЗ ВАЛГАЛЛЫ

ПРИВЕТ ИЗ ВАЛГАЛЛЫ

За преступления своей нации или своей церкви хоть извиняйся, хоть плати, все равно - нигего не поправишь

Как известно, скоро опять начнется выплата компенсации бывшим узникам нацистских концлагерей. Все пойдет строго, чинно, под контролем, и даже сама Людмила Нарусова заверила нас, что ее мама (которой полагается эта компенсация) получит ее в последнюю очередь. Значит, вот как оно хорошо, несколько тысяч крепеньких немецких дойчмарок попадут бывшим узникам, которые, надо думать, люди пожилые, не слишком богатые, а если вдруг им Бог послал шустрых детей ироде Нарусовой, то и на этот счет все продумано у начальства. Короче говоря, картина открывается величественная: отстрадал - получи. Прямо как на том свете, но уже на этом.

Недавно я завела разговор с почтенной женщиной, которая сетовала, что один ее знакомый, человек несчастный и сильно пьющий, скоро получит эту нацистскую компенсацию и на нее окончательно сопьется. «Да ладно, - говорю. - Пускай пьет, бедолага. А что же вы, - говорю, - не хлопочете? Вы же и в оккупации вроде были, и в лагере...» И смотрю - у добродушной моей знакомой что-то в лице изменилось. «Не надо, - говорит, - не надо мне ничего от немцев». Я сначала удивилась, такой странной показалась мне эта реакция. «Да что вы, - говорю, - это же... не те немцы. Они, наоборот, чтоб помочь... чтоб загладить... они как лучше хотят». «Знаю, - отвечает она, - что это не те немцы и что они хотят как лучше. Только мне от них ничего не надо».

И чем больше я думала над этой реакцией, тем больше убеждалась, что есть в ней какая-то правда. Может быть, она не велика и тем более не всеобъемлюща, эта правда, но совсем забывать о ней не стоит.

Например, в конце июня в Петербурге традиционно проходит фестиваль неигрового кино «Послание к человеку». На этот раз фестиваль устроил форменную сенсацию - в виде появления на миру 99-летней Лени Рифеншталь, мифологической актрисы и режиссера, звезды Третьего рейха, подруги Адольфа Гитлера и автора классических фильмов «Триумф воли» (о съезде национал-социалистической партии) и «Олимпия» (о нацистской олимпиаде)...

На меня лично никакого хорошего впечатления эти картины никогда не производили, поскольку упакованная в форму биомасса, марширующая колоннами, и мускулистые животные, прыгающие вдаль и вверх, меня абсолютно не вдохновляют. Где нет богоподобного человеческого разума, где не бьется упрямый и светлый человеческий дух - какой может быть восторг? Перед чем? Перед жалкой, но самоуверенно раздутой плотью, бессмысленно прущей сквозь пространство? Ну, валяйте, восхищайтесь дурной юностью нацизма, только уж без меня.

Но, конечно, Лени Рифеншталь - мировая знаменитость, и привезти ее на фестиваль была прекрасная пиар-акция. Действительно, неигровое кино многим обязано этой выдающейся фигуре своего времени. Очень, очень интересно. Правда, для чествования госпожи Рифеншталь не слишком подходили двадцатые числа июня, особенно его 22-е число. Я понимаю, что :»то уж так совпало, но ведь, согласитесь, как-то очень неудачно совпало. Лучше бы не совпадало...

Вдобавок в это же самое время Мариинский театр поставил «Валькирию» Вагнера. Надо сказать, мою нежную и ленивую славянскую душу пугает угрюмая громада мифологического немецкого космоса. Мне бы что-нибудь скромное - растаявшую от любви Снегурочку, царскую там невесту или черевички какие. А тут - боги, карлики, титаны, герои, летающие девы, сплошная война, все несчастны и все преступны. Конечно, гитлеровское помешательство на Вагнере ничуть не мешает восприятию этой музыки. Я вообще о другом. О том, что, задумавшись всерьез над историей, рассказанной Вагнером, понимаешь - нет и не может быть во Вселенной никаких «компенсаций» и любая вина живет вечно, пока ее не простит тот, кто имеет право прощать всех. А до этой поры все накручивается фатальная цепь ошибок, преступлений, обманов и благих намерений, которыми вымощена дорога известно куда.

Есть в этом вопросе, о котором сейчас речь, некоторая грустная заколдованность. Скажем, весь мир с уважением смотрит на папу римского Иоанна Павла Второго. Папа неутомим и на редкость совестлив и гуманен. Он путешествует по миру и везде извиняется за преступления католической церкви. За инквизицию, i;i евреев, за гонения на иноверцев, за прочие разные разности двенадцати веков - папа приносит извинения. Конечно, это производит хорошее впечатление. Дескать, нашелся хоть один приличный человек и сказал «извините, пожалуйста». Таким, в сущности, нехитрым способом растет авторитет и его лично, и его церкви. Так же и марки, сердечно и совестливо отданные Германией на выплату пострадавшим от нацизма, увеличивают ее авторитет и прочное ощущение, что немцы стали очень-очень хорошие.

Однако что может измениться по существу - от извинений папы или от компенсаций узникам лагерей? И злоба этого мира, и мудрость его превышают наш разум, но одно мы понимаем твердо: здесь можно делать, можно не делать, однако если сделал - ничего не попишешь. Свою жизнь еще как-то иной раз поправить можно. А вот за преступления своей нации или своей церкви хоть извиняйся, хоть плати, хоть рыдай с утра до вечера - результат один. Ничего поправить нельзя.

Когда-нибудь, через миллионы лет, пройдя через Высший суд, в сияющих мирах посмертия, мы будем жить в граде Китеже и с удовольствием принимать приветы из Валгаллы.

А сейчас как-то - рановато, что ли. июль