2. ДВА ПЕРИОДА

2. ДВА ПЕРИОДА

1. Национальные основы русского государственного бытия нашли свое наиболее яркое выражение в Московском Царстве. Писаной конституции в нем не было никакой. Не было никакого закона, который регулировал бы отношение церкви к государству. Не было никакой хартии вольностей, которая ограждала бы права русских феодалов перед лицом русской короны. Однако: когда нужны были соборы – созывались соборы, и они даже и не пытались захватывать власть, как это делали западно-европейские парламенты и как это пыталась сделать их неудачная копия – Государственная Дума.

Власть и церковь никогда не боролись, одна – за обладание мечом духовной власти, другая – за обладание мечом светской: обе силы всячески поддерживали друг друга.

При страшной тяжести внешних условии Московское Царство имело наиболее справедливый социальный строй из всех современных ему государств мира. Оно имело также наиболее крепкое и законченное национальное единство. Именно эти данные позволили Московской Руси выполнить исторические задачи, которые России петербургской уже были не под силу. Московская Русь была относительно сильнее и культурнее России петербургской. Именно она разрешила величайшие и труднейшие задачи национального бытия: ликвидацию Степи, подрыв Польши и Ливонского ордена, присоединение Украины, завоевание Сибири, начало завоевания Кавказа. Империя только собирала плоды московского цветения. Кроме того Москва боролась и в основном проломала ту экономическую, техническую и культурную блокаду, которою ее окружили Польша, Ливонский орден и Швеция. Дворянство Московского Царства было служилым слоем – служилой интеллигенцией – и по своим экономическим и психологическим основам ничего общего, кроме названия, не имело с дворянством петербургского периода.

2. Петербургский период нашей истории был периодом неуклонной национальной деградации России. Взяв кое-что (очень немного) от европейской техники, – Петербург продал русский национальный дух. Девятнадцатый век был веком непрерывного государственного отставания России от ее соседей и соперников.

После взлета 1812 года, созданного народной войной, войной, в которой регулярная армия сыграла сравнительно второстепенную роль, – Россия отстала от Германии, от Америки, от Англии и даже от Японии. К началу мировой войны русская армия, по свидетельству русских же военных авторитетов, превратилась во второстепенную армию. И Империя Российская, несмотря на ее гигантские материальные и человеческие ресурсы, превратилась во второстепенную державу – игрушку чужой дипломатии.

3. В Отечественную войну нас втянули англо-масонские влияния (убийство имп.

Павла), как втянули и в мировую. Московская Русь никогда не воевала под иностранными влияниями. Почти половина наших войн петербургского периода носила чисто авантюрный характер – как итальянские походы Суворова, как подавление венгерской революции, как авантюрно начатая и бездарно законченная японская война. Москва никаких авантюрных войн не вела. Москва была Империей и до Петра – как Англия была Империей и до Биконсфильда. Петр только зафиксировал положение вещей, созданное Москвой – как Биконсфильд зафиксировал положение вещей, созданное Ост-Индской компанией.

4. Возврат к истокам нашего национального бытия есть в основном возврат к государственным принципам Московского Царства – единения царя, церкви и народа – единоличной государственной власти и единоличной церковной власти, опирающихся на единство и нераздельность национального, государственного и религиозного сознания народа. Эти же принципы включают в себя и принцип бессословной "государевой службы", подчинения частного интереса национальному, борьбу с "местничеством", в чем бы оно ни выражалось, в титулах, в чинах или в капиталах.

5. В наших данных условиях все это сводится прежде всего: а) к установлению основных линий органического развития России и б) к воссозданию правящего слоя, который обладал бы достаточной волей и разумом, чтобы успешно поставить себя на службу основным принципам российского национального бытия.