Экспрессия вместо агрессии

Экспрессия вместо агрессии

Моей первой испанской квартирой стала арендуемая у каталонки Марии Розы студия в незнакомом мне тогда районе Раваль, в центре Барселоны. Ее окна выходили в просторный внутренний двор, в ту же сторону своей задней частью смотрели дома всего квартала. Широкий квадратный колодец, в центре которого стояли хозяйственные постройки, а по бокам, под окнами первых этажей, собирался старый хлам. Попасть туда можно было только через единственный проход с соседней улицы Сан-Климент, зайдя под низкую арку. Только потом я узнала, что этот проход с аркой — местная точка торговли наркотиками, а улица Сан-Климент внесена во все полицейские базы данных. По ночам во дворе-колодце среди соседей регулярно происходили выяснения отношений. Однажды меня разбудил душераздирающий женский крик, переходящий в истерику. Я еще не особенно понимала испанский, и все, что мне удалось разобрать, было похоже на то, что вернувшийся муж застал жену с любовником. Невероятный грохот, крики с призывами вызвать полицию, звон бьющихся стекол. Было раннее утро, уже светало, и я решилась выйти на балкон, чтобы посмотреть, что происходит. Двое мужчин стояли друг напротив друга на расстоянии метров пяти, к одному из них жалась заплаканная женщина. Разъяренный предполагаемый муж кричал до хрипоты, угрожал кровавой расправой, швырял о стены домов все, что попадалось ему под руку. Второй не стоял молча: размахивая руками, он крыл противника на чем свет стоит, грозя тому расправой. Так продолжалось минут двадцать. Все это время они оглушительно кричали, били стекла, стучали кулаками по стенам, но ни на метр не сократили дистанцию между друг другом. Из окон верхних этажей раздалось шиканье и восклицания «мадре миа!» — и неугомонный любовный треугольник, чертыхаясь, разошелся по домам. Полиция так и не приехала, да и не надо было — ничто, кроме сна соседей, не пострадало.

Ситуаций, в которых простой русский мужик уже давно бы полез в драку, в Испании я видела десятки. Местные выяснения отношений проходят в тысячи раз более бурно, чем в России, — мужчины как будто стараются оглушить противника криком и запугать силой, которую демонстрируют на всех окружающих предметах. Но настоящую драку в Испании я видела всего один раз — в мадридском районе Латина, когда поймали чернокожего вора, укравшего кошелек у другого выходца из Африки, который, в свою очередь, ударил первого в лицо. Я до сих пор помню тот момент: именно тогда я осознала, что никогда не видела в Испании дерущихся людей — ни молодых, ни пожилых. Свою агрессию они переводят в экспрессию, предпочитая не вступать ни в какую серьезную борьбу.

Переехав в другой дом, собственно, в том же районе, но на улице поприличней, однажды ночью я услышала за окнами невероятный грохот — казалось, что тяжеленные старые шкафы кто-то с усилием сбрасывает с балкона. Практически так оно и было: на улицу приехала машина, забитая чьими-то вещами, и шкафы, диваны и стеклянные стеллажи были выгружены прямо перед подъездом. Через минуту возле вещей оказалась взлохмаченная женщина, которая принялась зашвыривать мужские джинсы на балкон первого этажа, крича охрипшим голосом: «Ты хотел забрать свои вещи? Так забирай же, козел!» Что интересно, в том же доме, спустя чуть больше года, произошла обратная история — в этот раз уже другая женщина стояла на одном из балконов и с криками и проклятиями скидывала с высоты третьего этажа полотенце футбольной команды «Барса», книги, старые музыкальные диски и другие вещи, очевидно, принадлежавшие теперь уже бывшему мужу. Выражать свои эмоции таким образом, как в кино, для испанцев — вполне нормально. Поначалу к этому и относишься, как к сцене из какого-то фильма: пересказываешь потом друзьям, украдкой фотографируешь распластанные по асфальту вещи. Потом же привыкаешь и даже начинаешь ценить — такое выяснение отношений понятнее и во всех смыслах здоровее, чем агрессия и насилие.