Глава II Тайные встречи премьера

Глава II Тайные встречи премьера

Письмо в ФИФА о намерении участвовать в выборах страны-хозяйки чемпионата мира – это одна тысячная того, что надо сделать стране, чтобы этот турнир получить. Более того – это не более чем «протокол о намерениях». Слова, но совсем не дела. И еще не поздно спрыгнуть с подножки набирающего ход поезда. О чем Блаттер мне в январском интервью 2009 года прозрачно намекнул: «Если выполнить какие-то требования окажется невозможным, заявку никогда не поздно отозвать».

Мутко:

–  Да даже перед самым голосованием можно было сняться! Но ни на каком уровне ни разу за время заявочной кампании такая возможность не обсуждалась.

Сорокин:

–  Теоретически остановиться можно было в любую секунду. Именно поэтому летом 2009 года отпали изначально поданные заявки Мексики и Индонезии. Лучше, конечно, прекращать борьбу, когда большие деньги еще не вложены в подготовку заявочной книги. Естественно, мы не хотели ввергать страну в серьезные траты, пока страна сама до конца не поняла, надо это ей или нет. За лето пришло осознание – надо. Это – всерьез и надолго. И с августа закипела работа.

Чернов:

–  Решения, от которых уже нельзя отказаться, должны были состояться осенью 2009-го. А это наложилось на известные перемены в РФС (когда Мутко вынужден был уйти в отставку, оставшись лишь министром спорта, а его место с февраля 2010-го занял Сергей Фурсенко. – Примеч. И.Р.). Не сомневаюсь, что для Мутко это был период крайне тяжелого выбора. С одной стороны, футбол – его любимое детище, и выдвижение – пик его карьеры. С другой, он перестал быть президентом федерации и имел все возможности снять с себя ответственность за процесс, которым не мог больше управлять. Потому что, кто бы на самом деле ни рулил, для ФИФА официальный переговорщик со стороны страны один – национальная футбольная федерация. Поэтому представляю себе раздумья, которые одолевали Виталия Леонтьевича.

Не исключаю, что на его решение продолжать борьбу повлияли сотрудники заявочного комитета – в первую очередь Сорокин. Но последнее слово было за самим Мутко. Были и другие моменты, когда только от него зависело, состоится заявка или нет. Он мог, никому об этом публично не заявляя, сделать так, что заявка потеряла бы смысл. Мог в нужный момент не зайти к премьер-министру. Мог не назначить или снять Сорокина. Мог не договориться о поддержке с сильными в финансовом плане людьми.

И уж точно мог бы не привлечь Колоскова, которого, как считали многие, не переносил. Его бы за это не осудили, если бы он не как министр, федеральный чиновник, член исполкома ФИФА, а просто по-человечески сказал бы: «Да не буду я с ним говорить!» То есть Мутко принял целый ряд решений, за отсутствие которых его бы никто не обругал, но без которых мы просто не достигли бы вершины. Каждый раз – пусть тяжело, пусть мучительно – он принимал верные стратегические решения.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.