Русский стол в опасности

Русский стол в опасности

: 2804

У меня настолько здоровая психика, что я могу смотреть даже самое страшное на нашем телевидении – кулинарные передачи. Бестрепетно, поедая гречневую кашу на воде, я созерцаю, как Юлия Высоцкая («Едим дома») растирает сыр рокфор с соусом наршараб, чтобы полить полученной взвесью рукколу и назвать все это «хорошим завтраком». Кто их знает, этих жителей Николиной Горы? Может, им только так и надо питаться – диким неудобоваримым миксом из продуктов с нерусскими названиями. Может, если они вдруг съедят что-то отечественное, у них тут же случится заворот кишок. И вообще надо сказать спасибо, что они, обитатели замков, не кровь нашу пьют, а вполне удовлетворены какими-нибудь «пизанеллами а-ля куржавель под соусом фаркан».

Но меня пугает телевизионная доступность кулинарных кошмаров. В соединении с мозгами наших женщин все это может привести здоровый русский стол на край пропасти. Дело в том, что долгими веками жители и Российской империи, и советской, за вычетом узкого круга элиты, ели самую простую пищу. Самую простую – значит самую здоровую. Над теми, кто вдруг начинал чудить и мудрить в этой области, народ только посмеивался.

Стол был двух видов: будний и праздничный. В будни ели «щи да кашу», в праздники позволяли себе разгул, то есть прежде всего изобилие мяса и алкоголя. Люди трудились – великую страну создавали, стало быть, им просто недосуг было предаваться в повседневности кулинарным выкрутасам. Если вдруг хотелось «чего-то эдакого», люди шли в трактир или ресторацию, где и обретались мудреные соусы и блюда с названиями, которые народ определял просто: «язык сломаешь».

И вдруг концепция праздничного ресторанного стола предлагается в качестве повседневной! Кулинарный разврат изливается на граждан из каждого телевизора и почти что каждый день.

Совсем недавно в программе «Кулинарный поединок» я видела кошмарную «певицу» Ирину Салтыкову. Она, размолов свеклу в блендере и залив ее кетчупом, утверждала, что это оригинальный борщ. Понятно, что те, кто опозорил русскую песню, будут теперь стремиться добить и все остальное, в том числе могучий русский стол. Понятно, что, видимо, перешедший в стан врага Михаил Пореченков, ведущий программы, обязан эту стряпню есть и нахваливать. И уж тем более понятно, что многие наши женщины, отравленные гламуром, замороченные телепропагандой, с их мещанской страстью «не отставать», «быть в курсе, в моде, в топе», действительно принимают всерьез развратные телерецепты приготовления пищи. И несчастным мужчинам может реально угрожать оригинальный борщ Ирины Салтыковой!

Я вижу, вижу эти жуткие картины на всем пространстве родной державы… Вот мужичок чешет домой, возвращаясь из дальнего рейса, или из конторы, или со стройки. У него в кармане родимая «злодейка с наклейкой», а дома, по идее, должна быть наша Наташа, которая «с лица воды не пить», зато детей здоровых делает и по щам – просто генерал.

И вдруг вместо желанного запаха, который нигде так не ценят, как в отечестве, мужичка встречает стерильная пустота воздуха. Поскольку все эти блюда, которые нам всучивают с телеэкранов, никогда не пахнут. (В мире глянца вообще нет запаха, кроме мерзких духов. Там ведь всерьез убеждены, что запах женского пота заставляет мужчину с воплями убегать. Извините, но так ведут себя только психопаты и педерасты…)

А наша Наташа, распустив волосы, что хозяйке на кухне делать категорически нельзя, развратно виляя бедрами а-ля Ирина Салтыкова, несет бедняге «оригинальный борщ».

На женщин надежды нет. Если они видят звездящую на кухне звезду, процентов девяносто будут пытаться делать то, что предлагает она. А остальные десять процентов отложат в голове: дескать, при случае попробую. Нет, я надеюсь только на мужчин, на их здравый смысл и на их инстинкт самосохранения.

Мужчины, при слове «оригинальный» ваш кулак опускается на стол с характерным звуком. Вы требуете, чтобы ничего оригинального на вашем столе не было и ныне, и присно, и во веки веков. Ни одна ложка «оригинального борща» и прочей дряни при этом не должна попасть в ваш организм, иначе тут же начнется работа по его разложению и распаду. Да, тяжело. Да, она будет рыдать, говорить, что вы чудовище и зверь, что она проклинает тот день, когда… но такова цена спасения от катастрофы. Вы и ваши дети будут спасены от кулинарного разврата, который, как любой разврат, не несет человеку ничего, кроме опустошения, болезней, скуки и пресыщенности.