Пейзаж перед битвой
Пейзаж перед битвой
Россия – топливная сверхдержава. Это факт. Россия – страна, которой грозит в самом ближайшем будущем внутренний энергетический кризис. Это тоже факт. Наша страна является одним из крупнейших экспортеров нефти и газа на мировой энергетический рынок. И это тоже факт. Наконец, дальнейшее существенное подорожание на внутреннем рынке нефти и газа, по сути, убьет агропромышленный сектор российской экономики, больно ударит по металлургам, химикам, многим другим восстанавливающимся после катастрофы девяностых годов отраслям. Отбросит из-за начавшейся массовой безработицы, вследствие падения объемов производства, и резкого подорожания коммунальных платежей за черту бедности десятки миллионов, которым за последние пять-семь лет удалось выбраться из нищеты и обрести хотя бы какой-то достаток. И это тоже неоспоримый факт.
В разделе «Имперские технологии» уже публиковались яркая, как всегда, эмоциональная и насыщенная фактическим материалом статья М. Калашникова и высокопрофессиональный материал В. Кудрявого. Но значение топливно-энергетического комплекса для экономики России столь велико, его влияние на судьбы нашей Родины столь определяюще, что тема требует дальнейшего рассмотрения.
Тем более что в предлагаемой читателю очередной статье используются материалы из готовящейся книги одного из самых глубоких системных аналитиков и практиков ТЭКа, бывшего зампреда Совмина СССР Ю.П. Баталина, эксклюзивные материалы зампреда КГБ СССР Н.А. Шама, а также материалы «Проекта-96».
Положение мировой энергетики обостряется с каждым годом. По мнению одного из крупнейших мировых аналитиков К. Кэмпбелла, в ближайшее время добыча нефти в мире выйдет на максимум и далее начнется падение объемов ее добычи. По его оценке, к настоящему времени уже добыто 944 миллиарда баррелей нефти, на известных месторождениях можно добыть около 764 миллиардов баррелей. Ожидается, что будут открыты новые месторождения с запасами порядка 142 миллиардов баррелей. На конференции бизнесменов, ученых, аналитиков по инвестициям в Эдинбурге Кэмпбелл недавно заявил: «Не бойтесь – нефть пока не кончается. Ее хватит еще на много лет. Проблема в длительном спаде, который начнется после того, как производство достигнет пика. Нефть и газ господствуют в нашей жизни, и этот спад изменит мир радикальным и непредсказуемым образом».
Эксперты расходятся во мнениях относительно того, когда же будет достигнут пик добычи. Так, Международное энергетическое агентство считает, что это случится между 2013 и 2037 годами, а ведущие американские эксперты полагают, что это произойдет до 2020 года. Многие, в том числе российские, ученые предрекают начало падения уже в 2013–2015 годах и обращают внимание на то, что закат нефтяной эпохи начался еще в 1985 году, когда объем добычи превысил темпы прироста новых ресурсов.
При этом складывается следующая картина. Цены на нефть остаются стабильно высокими и имеют устойчивую тенденцию к росту в течение начавшегося века. Новые крупные месторождения не открываются. Нефтеперерабатывающие заводы не строятся. Перед крупнейшими нефтяными компаниями становятся все более фундаментальные проблемы. Начать с того, что для сохранения темпа роста добычи коэффициент замещения резервов должен намного превышать сто процентов. С каждым годом все большему числу нефтяных компаний это не удается, и скоро наступит момент, когда это не удастся никому. Параллельно растет стоимость геологоразведки и разработки новых месторождений. По оценкам «Морган Стэнли», за XXI век их стоимость выросла более чем на сто процентов.
Все это происходит на фоне всевозрастающего спроса на нефть со стороны прежде всего Китая, Индии, в меньшей степени США и Европы. Снижение прироста потребления нефти в Китае и Индии чревато снижением темпов их экономического роста, на котором зиждется хрупкая социальная стабильность этих стран, на которые суммарно приходится треть населения всего человечества.
Что это означает практически? Прежде всего, что вряд ли стоит ожидать в ближайшие годы снижения цен на нефть и газ, даже при выводе средств с рынка топливных фьючерсов, которые сыграли роль стартового импульса повышения цен на энергоносители. Все дорожающая нефть и газ на мировом рынке будут сохраняться, скорее всего, до активной фазы глобального системного финансово-экономического кризиса.
Что же происходит с запасами в нашей стране?
Несмотря на достаточную обеспеченность России запасами нефти, проектируемая добыча нефти гарантирована фондом открытых месторождений только до 2010 года, после чего прогнозируется нарастающий по объему дефицит добычи нефти. При сохранении существующих темпов нефтедобычи разведанные запасы открытых к сегодняшнему дню месторождений будут исчерпаны к 2040 году. Около 80 процентов нефтяных запасов разведано в удаленных северных районах страны. Это осложняет добычу и увеличивает стоимость транспортировки сырья к перерабатывающим предприятиям и регионам потребления. В освоенных регионах значительная часть запасов заключена в мелких месторождениях, разработка которых требует дополнительных, очень больших расходов на создание промысловой инфраструктуры. Больше пятидесяти процентов перспективных недоказанных запасов нефти приходится на совершенно неосвоенные территории Восточной Сибири и Дальнего Востока, вдобавок значительная доля ресурсов лежит в арктических широтах.
В России сосредоточена треть мировых разведанных запасов газа и около четверти его добычи. При этом 90 процентов добываемого газа приходятся на «Газпром».
При достаточности существующего уровня разведанных запасов газа крайне низок их прирост – в последние годы в 2–3 раза ниже уровня добычи. В газовой отрасли имеет место наиболее значительное проедание запасов минерального сырья. Выработка базовых месторождений Западной Сибири – Ямбургского, Уренгойского, Медвежьего, обеспечивающая более 85 процентов добычи, составляет в настоящее время от 50 до 80 процентов. Основным газодобывающим районом страны на перспективу до 2020 года остается Ямало-Ненецкий автономный округ. Именно за счет него происходит компенсация падения добычи газа в наиболее освоенных районах. Начиная с 2007 года стратегически приоритетным районом для обеспечения необходимых объемов добычи газа на долгосрочную перспективу станет полуостров Ямал, а также акватории северных морей, и в первую очередь Штокмановское месторождение в Баренцевом море.
Освоение месторождений полуострова Ямал и северных акваторий требует огромных объемов инвестиций в связи с необходимостью решения ряда сложнейших задач бурения, технологии сооружения скважин и газопромысловых объектов на мерзлых грунтах и в акватории арктических морей, новых технологических решений при подготовке и переработке ценных компонентов газовых ресурсов, повышения дебетов скважин. Особенно на поздних стадиях разработки залежей, прокладки газопроводов, сохранения окружающей среды в объективно сверхсложных условиях Заполярья, что значительно увеличит цену добычи газа из новых месторождений. Таким образом, и российская нефть, и российский газ будут непрерывно дорожать. Другой альтернативы просто не существует.
А теперь, собственно, почему в заголовке главки упомянуто «перед битвой». А потому, что она уже началась.
В ноябре этого года Международное экономическое агентство опубликовало доклад с прогнозами развития энергетических рынков мира, подготовленный в соответствии с поручением саммита лидеров «большой восьмерки», прошедшего этим летом в Санкт-Петербурге.
Согласно его выводам спрос на энергоносители в период с 2004 по 2030 год возрастет от примерно 40 до 50 процентов. При этом, как отмечают авторы доклада, резко возрастет зависимость всего мира от нескольких государств с нестабильными политическими режимами. Несложно понять, к чему подталкивает Международное экономическое агентство лидеров «большой восьмерки», и прежде всего тех, кто определяет сегодняшний геополитический климат в мире – правящие круги США.
Второй момент. Атлантическое братство попыталось в последние годы, по сути, установить контроль над российской нефтью. Сначала крупнейшая нефтяная компания British Petroleum приобрела контроль над российской компанией ТНК, добывающей около 40 миллионов тонн нефти в год. Затем американцы стимулировали слияние ЮКОСа и «Сибнефти» и образование объединенной компании, которая должна была бы добывать 120 миллионов тонн нефти в год. В случае перехода ЮКОС-«Сибнефти» под контроль зарубежного владельца, а им намечался Exxon-Mobil, эти две компании (одна американская, а другая – британская) получали бы контроль над потоком 150–160 миллионов тонн нефти в год, практически третьей части всей российской нефти. С переходом под контроль Exxon-Mobil и British Petroleum трети российской нефти, а также с учетом активности США и Великобритании на Каспии и в Казахстане, нефтяной фронт практически бы замкнулся. Для России в случае перехода ЮКОСа-«Сибнефти» под контроль американских собственников примерно пятая часть поступлений в бюджет оказалась бы в руках иностранцев. Но еще более страшно другое – фактически собственники при необходимости без всякого ущерба для своего бизнеса могли продолжить и далее усиливать свое влияние. Достаточно, к примеру, было бы вывозить сырую нефть на переработку на заводы собственников, а потом возвращать топливо в Россию по цене ниже той, которую способны обеспечить последние нефтяные компании типа «Роснефти» или ЛУКОЙЛа, в котором также возможно иностранное влияние.
Российской власти, и прежде всего Президенту В.В. Путину, а также группе И.В. Сечина, удалось найти адекватный ответ на эти вызовы и отбить атаку англо-американских монстров, правда, понеся при этом определенные политические и финансовые издержки.
Теперь о газовых примерах. Собственно, стратегия «Газпрома» последних лет строилась на превращении в транснациональную корпорацию. Она предполагала допуск иностранных инвесторов в число крупных акционеров, согласие на их участие в эксплуатации крупнейших месторождений и создании новой экспортной трубопроводной системы в обмен на возможность для «Газпрома» приобретать сети низкого давления, то есть в конечном счете выйти на конечного потребителя: население, предприятия, энергокомпании. И главная ставка в этом процессе делалась на Германию как на своего рода привилегированного партнера в постепенном построении «РосЕвро-Газпрома». Однако недавно госпожа Меркель дала однозначный ответ Путину о возможности выхода «Газпрома» к конечному европейскому потребителю, и ответ этот был отрицательным. Одновременно Европа прикладывает все усилия, чтобы уменьшить зависимость от российского газа. В настоящее время количество стран, ориентирующихся на экспорт газа в Европу, учетверилось. Суммарные их запасы оцениваются в 58–62 триллиона кубометров, что существенно больше российских. При этом ЕЭС поставлена задача снизить в ближайшие годы долю российского газа в газовом импорте Западной Европы практически вдвое, с нынешних 30 до 17 %.
Итак, что же получается? Позволим сделать два вывода-гипотезы.
С одной стороны, нефть и газ стремительно дорожают и вряд ли будут дешеветь вплоть до очень вероятного глобального финансово-экономического кризиса. С другой стороны, Россию стремятся окончательно закрепить на положении мирового поставщика углеводородного сырья сырой нефти и газа. Причем поставщика туда, куда оно должно поступать по воле хозяев мира для сохранения геостратегической стабильности или, наоборот, дестабилизации и наступления хаоса. Такой подход крепко-накрепко привязывает судьбы нашей Родины к перспективам мировой экономики, к сложнейшей балансировке интересов стран-гегемонов, и прежде всего Америки и Китая. Кроме того, он лишает страну значительной, а может, и основной части валютных поступлений от экспорта, связанных с выходом на розничных потребителей, а также продажей готового продукта, где значительную часть составляет добавленная стоимость.
Второй вывод еще более суров. Подспудно, и сегодня это становится все более явным, прорабатывается вопрос о глобальной либо выборочной интернационализации углеводородных ресурсов, выводе их из-под суверенитета стран, где они расположены, и передаче в собственность всего человечества, а конкретно – хозяев глобализованного мира.
При этом симптоматично, что Россия разводится со странами—экспортерами нефти с так называемыми неустойчивыми и непредсказуемыми режимами, читай, Ираном, Венесуэлой, Нигерией, а при определенном изменении политической ситуации и со странами Ближнего Востока. А это чревато фазовым усилением напряженности в отношениях России и мусульманского мира.
Наконец, такая подспудная угроза является вероятным объяснением абсурдной на любой взгляд ситуации, когда десятки миллиардов долларов, способных переустроить Россию, оседают в иностранных банках на счетах так называемого Стабилизационного фонда. Не лишены основания предположения, что такая ситуация является платой за сохранение Россией суверенитета над углеводородными ресурсами.
Правда, существует очень серьезный вопрос: а стоит ли платить такую плату и могут ли так называемые хозяева мира что-либо сделать с Россией в том случае, если политическое руководство изменит курс и станет вкладывать деньги, полученные от баснословных цен на углеводороды, в собственную экономику. По нашему мнению, стране бояться нечего. Нужны лишь политическая воля и мужество.
Предстоит сделать выбор. И он непрост, но судьбоносен. Вопрос в том, чему оказать предпочтение? Дальнейшему вовлечению нашей экономики в глобализованный мир или подготовке к разумной автаркии, постепенному замыканию технологических и экономических цепочек внутри страны, когда экспорт превращается из цели экономической политики в средство развития мира миров – нашей Родины.
Если идти первым путем, то тогда логичны вступление в ВТО, дальнейшее максимально возможное наращивание экспорта сырой нефти и газа, умопомрачительное разбухание Cтабфонда, мало чего дающего стране и по-прежнему хранящегося в иностранной валюте в зарубежных банках, и т. п.
Но в этом случае – неизбежный энергетический крах, форсированное выравнивание внутренних и мировых цен на энергоносители и уничтожение целых отраслей отечественной экономики, массовая безработица, рост в разы цен на коммунальные услуги, нищета десятков миллионов людей и либо неконтролируемый социальный взрыв, либо десуверенизация и распад страны с дальнейшим ускоренным вымиранием ее населения.
Но еще до этого почти наверняка наступит системный кризис мировой экономики с соответствующими политическими и социальными последствиями, включающими снижение спроса на энергоносители и возможное падение цен на них. При системном кризисе глобального мира ставка на экспорт окажется битой, а контуры обеспечения самодостаточности России так и не будут созданы. И тогда мы неизбежно станем чьей-то добычей. И хорошо, если процесс распада и десуверенизации будет происходить цивилизованно, по крайней мере жертв окажется намного меньше, чем в насильственном варианте, в основном от голода, холода и отсутствия медицинского обслуживания.
Кто-то скажет, что это страшилка. Отнюдь, это очень вероятный сценарий, базирующийся на тенденциях мировой экономики, принимающий во внимание возможный стратегический просчет руководства России и уже свершившуюся с нашей страной национальную катастрофу в конце прошлого века.
Нынешняя власть и те, кто называют себя «экономической и политической элитой», не должны питать иллюзий, что им удастся при таком обороте событий решить вопросы для себя лично. «Водоворот катастрофичности» затянет и их, притом отнюдь не в числе последних.
Поэтому, сколь бы ни был тяжел, мучительно труден, психологически пугающ вариант построения Ковчега Спасения в катастрофическом мире – Имперской России, у него нет серьезных альтернатив ни для народа, ни для власти, ни для тружеников, ни для предпринимателей, ни для творцов науки и искусства, ни для силовиков. Другой путь есть только у трофейщиков, мародеров и утилизаторов Отчизны. Но он неизбежно приведет этих, как им кажется, «хозяев современной жизни» и их потомков к тому, что они заслужили по делам своим.
Экономической основой Ковчега Спасения является мягкая автаркия – относительное замыкание России – Пятой Империи на себя, на своих естественных союзников, тех, кому, так же, как и нам, не по дороге с глобализованным миром, построенным на приближающейся к тотальному кризису мировой финансовой системе, упершемся в тупик индустриализме и опасной для перспектив рода человеческого глобальной поп-культуре.
Замыкание на себя совсем не обозначает отказ от экспорта и внешних связей. Просто экспорт должен быть таких объемов и структуры, какие необходимы для развития страны, для наращивания ее производственного, социального и оборонного потенциала, создания все более благоприятных условий для развития способностей ее населения и повышения качества его жизни.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.