Качканар
Качканар
Качканарский горно-обогатительный комбинат (ГОК) — мировая знаменитость и российское национальное достояние. Единственный в мире, добывающий железо-ванадиевую руду. Без продукции ГОКа нет доменной плавки. В нашей стране, по крайней мере, нет ни одного рельса для железной дороги.
В середине 90-х годов, как и многие другие экономико-образующие предприятия России, Качканарский ГОК был подвергнут серии приватизационных мероприятий, в результате которых совершенно обнищал. Особенно тяжелым стало положение в 1997-1998 годах. К этому моменту председателем совета директоров на ГОКе стал Федулев, и действовал он тут так же, как и везде, где получал власть: выхолащивал предприятие, облепляя его своими же мелкими реализационными фирмочками, через которые продукция уходила, а деньги обратно на комбинат не возвращались. К концу 98-го Федулев довел Качканар до банкротства. И только арест «лучшего предпринимателя Урала» стал началом возрождения ГОКа — смогли активизироваться другие акционеры. Они наняли команду знающих менеджеров во главе с Джалолом Хайдаровым, за теми пришли крупные инвесторы.
В 1999 году комбинат преобразился — объем производства вырос до проектной мощности, стоимость чистых активов пошла вверх, рабочим стали платить зарплату (а тут та же ситуация, что и в Лобве: ГОК — градообразующее предприятие, где работают 10 тысяч человек, почти все трудоспособное население города).
Результат послефедулевского оздоровления был налицо — акции комбината вновь стали интересными на фондовом рынке.
А теперь — политическое отступление. При свердловском губернаторе Росселе, как почти при каждом российском губернаторе, всегда имеется такой же человек, каким был при Ельцине Путин. Преемник — очень верный и неглупый, коронованный в преемники в силу сложившихся обстоятельств, когда кто-то верный и неглупый должен быть гарантом сохранения финансовой стабильности и личной безопасности первого лица в случае, когда тот покинет политическую арену.
Такая личность при Росселе — Андрей Козицын, уральский «медный король», управляющий медеплавильными заводами Свердловской области. По мере движения к очередным губернаторским выборам Екатеринбург стал свидетелем экспансии «медного» Козицына еще и в металлургическую отрасль — под покровительством Росселя, естественно.
Но при чем тут сравнение с Ельциным-Путиным и Путиным-гарантом ельцинской финансовой стабильности? Дело в том, что Россель — тоже не вечный губернатор, и, так как дело движется к переизбранию, Россель стал предпринимать шаги в сторону сосредоточения в одних руках — в данном случае в руках Козицына — всех самых лакомых кусочков уральской промышленности. А в руках Козицына — значит, и в руках Росселя.
Как вы помните, одним из первых, после выхода из московской тюрьмы, екатеринбургских визитов Федулева был к губернатору Росселю. О чем шла речь, точно неизвестно, однако сразу после аудиенции Федулев переписал в доверительное управление Козицыну все свои акции по двум комбинатам — Качканарскому и Нижнетагильскому металлургическому. По всей видимости, это была чистой воды сделка Федулева с губернатором. Федулев выкупил себе право делать в области все, что ему надо, а Козыцин вошел на Качканар.
Надо сказать, что у Федулева на тот момент было только 19 процентов акций ГОКа, да и те — с подмоченной репутацией, о чем будет рассказано ниже. И значит, переданный Козицыну пакет — не контрольный, и своего, подконтрольного, руководителя так просто не поставишь… Да и менеджеры во главе с Хайдаровым воспротивились новой федулевско-козыцинской экспансии, а за их спинами — владельцы 70 процентов акций комбината…
Что было делать? Насильник потому так и назван, что берет жертву силой. 28 января 2000 года происходит вооруженный захват Качканарского ГОКа. Со стрельбой, подложными документами и при активном участии правоохранительных органов — по тому же сценарию, что и на Лобвинском гидролизном заводе. И при таком же активном внешнем безучастии губернатора Росселя — и это тоже, как в Лобве.
На рассвете 29 января комбинату был явлен новый директор — Козицын. А по свободным кабинетам заводоуправления туда-сюда, по-хозяйски, прохаживался Федулев… Дежавю.
Понятно, однако, что власть силой — это ненадолго, всего лишь до первого собрания акционеров. И Козицын, и Федулев это отлично понимали: тут не лобвинская ситуация с кредиторами — качканарские акционеры просто выкинут захватчиков.
Вывод последовал такой: во-первых, не допустить собрания. А во-вторых, обанкротить ГОК опять, потому что это единственный шанс лишить акционеров властных полномочий. (Таково наше законодательство: если предприятие объявляют несостоятельным, то акционеры превращаются в безгласных собственников).
Федулев и Козицын не допускают собрания методом, опробованным нашим государством в Чечне, — он состоит в том, что город просто закрывают для въезда и выезда. И все… Акционеры едут на комбинат, вместе с ними — смещенные менеджеры… А их останавливают на выставленных по городскому периметру милицейских блокпостах. Как такое возможно? Да очень просто. Качканарский мэр господин Сухомлин, по настоянию Федулева и Козицына, срочно пишет постановление № 14 о запрете въезда в город Качканар «иногородним гражданам», а все акционеры и менеджеры ГОКа — иногородние для Качканара. Тем же постановлением мэр Сухомлин запрещает и «скопления иногородних граждан» — это на тот случай, если враги Федулева и Козицына все же просочатся в город и надо будет их арестовать, если они попытаются организовать собрание, а собрание будет ничем иным, как «скоплением иногородних граждан».
Абсурд, конечно. Какая-то сатира на жизнь… Однако это и была жизнь. Собрание акционеров не состоялось, и компаньоны-бандиты приступили ко второму пункту плана: к искусственному обанкрочиванию Качканарского ГОКа.
Но как это возможно? Если предприятие успешно работало?
Пожалуйста, далее — механизм. В банке «Московский деловой мир» Козицын берет кредит в 15 миллионов долларов — под имущество ГОКа. Ему дают, потому что кто же не хочет получить Качканарский ГОК?… Дальше, под этот кредит, Козицын выпускает на рынок векселя комбината. При этом деньги инвестирует не в ГОК, а в другое свое предприятие — «Святогор», расположенное также в Свердловской области, — якобы для создания совместного предприятия. Следующий шаг: качканарские векселя Козицын как бы выдает «Святогору»…
Почему тут везде эти «якобы» и «как бы»? А потому, что в итоге выясняется, что ничего этого не было, все действия — виртуальны, а векселя ГОКа оказываются сконцентрированы в руках у одной крошечной фирмы — естественно, подставной. Фирма была зарегистрирована по адресу скромной екатеринбургской квартирки на паспорт женщины, которую, как потом ни старались, а найти не смогли. И вот эта виртуальная женщина вмиг превратилась в основного кредитора влиятельнейшего в мире ванадиевого производителя-монополиста. Как? Фирма-однодневка покупала векселя ГОКа за 40 процентов их номинала — и тут же предъявляла их комбинату к 100-процентной оплате. А потом объявила о банкротстве ГОКа, не сумевшего выкупить собственные векселя по 100-процентому номиналу. Таким путем у подставной неизвестной женщины оказалось 90 процентов голосов на собрании кредиторов… Мошенничество, разыгранное открыто и явно, под присмотром областного правительства и губернатора.
ОТКРЫТО появился подставной кредитор…
ОТКРЫТО выпустили не обеспеченные имуществом векселя…
ОТКРЫТО векселя были проданы за 40 процентов цены…
ОТКРЫТО на следующее утро после покупки предъявлены к 100-процентной оплате…
ОТКРЫТО создана искусственная задолженность…
ОТКРЫТО всего за пару дней комбинат приведен к банкротству…
ОТКРЫТО свершилось воровство — с благословения властей и правоохранительных органов настоящие владельцы ГОКа, вложившие в него миллионы долларов, оказались без всяких прав на собственность и возвращение своих инвестиций…
И все это время на Качканаре нес круглосуточную вахту во избежание досадных случайностей — вроде какой-нибудь новой «Галины Ивановой, председателя профкома» — областной УБОП. Все тот же, что и в Лобве, в дни захвата тамошнего завода…
Когда вора никто не останавливает, он наглеет. Как после Лобвы последовал Качканар, так после Качканара был «Уралхиммаш» — в сентябре 2000 года там случился вооруженный захват — по той же вышеописанной схеме. А в последующие месяцы — в течение 2001 года тихое удушение акционеров «Уралхиммаша» путем искусственного банкротства при полном попустительстве (пособничестве) властей. Так называемая «управляемая демократия», которую провозгласил Путин, на марше.
Или — дикий капитализм под руководством мафиозных группировок, на службе у которых оказались правоохранительные органы, коррумпированное чиновничество и… судебная власть.