XIX. Вавилон

XIX. Вавилон

Вавилон – Амонова земля. Династия ее древних царей начинается с эры Овна. Бог-покровитель Вавилона Бел-Мардук – это другой лик Амона. Персы нанесли Вавилонии глубокие раны и осквернили ее святилища. Дарий I частично разрушил город; Ксеркс похитил золотую статую Бела-Мардука и снес его храм.

И потому Александр, пройдя всю Ассирию с севера на юг и вторично переправившись через Тигр, пошел в Вавилон не как завоеватель, а как освободитель. Щедро раздав своим солдатам добычу, захваченную в лагере Дария, он запретил им грабежи. Сатрап Мазей, подвергший Пармениона опасности на Гавгамельской равнине, изъявил покорность Александру и сдал ему город без боя. Жрецы, маги, прорицатели, музыканты Бела и все жители вышли, размахивая гирляндами, навстречу царю и фараону Александру.

И мы вошли в Вавилон, где улицы были усеяны цветами, а насыщенный фимиамом воздух звенел от гимнов. Армия прошла торжественным маршем по крепостным стенам из розового кирпича, таким широким, что по ним могли ехать рядом две колесницы, запряженные четверкой лошадей. Александр пожелал, чтобы ему показали все чудеса легендарного города, чьим господином он стал. Он посетил знаменитые висячие сады, о которых путешественники рассказывали на другом конце земли: это огромные ступенчатые террасы, которые покоятся на колоннах и засажены редкими породами деревьев; когда-то давно вавилонский царь повелел устроить их из любви к одной из своих наложниц, тосковавшей по лесам. Александра проводили к мосту, одному из самых больших в мире, перекинутому через Евфрат, затем по дворец Навуходоносора на берегу реки. Тяжелые двери из черного дерева, кедра и кипариса, обшитые тонкими листами серебра и золота, инкрустированные слоновой костью, меж косяков, сплошь покрытых лазуритом, открылись перед ним. Под конец он направился в разрушенный храм Бела – гигантскую башню, которую евреи во время своего пленения видели стоящей; ее грандиозные развалины были и сейчас высотой с самые большие пирамиды. И Александр вложил свою руку в руку статуи Бела.

После шести месяцев испытаний Вавилон стал для войска местом блаженства. Солдаты, у которых завелось золото, бражничали в многочисленных тавернах. Военачальники, командиры высокого ранга, военные строители, знаменитые ученые и люди искусства, сопровождавшие Александра, тоже были отнюдь не обделены удовольствиями. Богатые вавилоняне были гостеприимны, щедры на угощения, и их пиры были обязаны своей славой не только редким винам, которые текли там рекой. В самом деле, на эти трапезы женщины являлись сначала в роскошных одеждах, но через некоторое время снимали свои покрывала и верхние одеяния, а затем, с каждой переменой блюд, сбрасывали постепенно остальные покровы, чтобы предстать совершенно обнаженными к тому моменту, когда присутствующих обносили сластями. И это были не публичные женщины, даже не гетеры и не наемные танцовщицы; это были самые почтенные супруги и их дочери, считавшие – в чем их поощряли их отцы или мужья – такую манеру предлагать себя величайшей любезностью по отношению к гостям.

Александр короновался в Вавилоне, как и в Мемфисе, ибо священная законность его царских прав не вызывала у жрецов никакого сомнения. Он оставил Мазея наместником и отдал распоряжение восстановить храм.

Чтобы мир узнал о его победе, он подарил свободу всем городам Греции и южной Италии, которые в прошлом участвовали в войнах против персов. Но скоро его начала волновать мысль о новых походах.

«Царь, – сказал я ему, когда он открыл мне свой замысел, – ты выполнил миссию, ради которой твой отец Амон дал тебе родиться на свет. Ты стал гегемоном Греции, фараоном Египта, царем Вавилонии. Ты завершил начертание треугольника». – «Но Дарий находится в Экбатанах, – ответил он мне. – Он вновь собирает силы; он обратился за помощью к своим восточным сатрапиям. И есть еще другие города передо мною, которые я могу взять без труда». – «Эти края не посвящены Амону. Земли Амона кончаются здесь. Подожди, пока Дарий предложит тебе битву или мир. Тебе неведомо, как распорядятся боги этим человеком». – «Он больше не подает знака, что хочет мира, который предлагал мне еще недавно. А пока Дарий жив или пока он не передал мне свой венец, я не могу себя чувствовать по-настоящему царем».

Он обратился к египетским прорицателям и вавилонским магам с просьбой изучить светила и вопросить знамения. Все их ответы единодушно предсказали ему новые триумфы. Он воспользовался этим, чтобы указать мне на мою неправоту и упрекнуть в том, что я хочу помешать его удаче. Я не мог отрицать, что он пожнет многочисленные победы. Но как объяснить ему, что обещанное блистательное будущее не приведет его ни к чему, кроме страдания, блужданий и несчастья? Отныне его разноцветные глаза видели в завтрашнем дне лик прошедшего. Беспокойство оставалось его постоянным спутником на всем том отрезке пути, который был наименее подвержен случайностям; теперь же, когда он вступал на неверную стезю, им овладела безмерная самонадеянность. В этом он был похож на многочисленных честолюбцев, вдохновленных свыше, которые основывают свою уверенность в будущем на исполнении своих надежд, тогда как именно беспокойство должно было бы стать для них предупреждением и побудить к осторожности; и вот, ослепленные своими собственными деяниями, они идут через обманчивые успехи к своей неумолимой погибели.

У богов есть для каждого смертного, будь он хотя бы и сын божества, способ увлечь его к назначенному концу; и он идет к нему по собственной воле.

После месяца в Вавилоне, проведенного в наслаждениях, армия Александра снова выступила в поход.