Как иголкой убить слона

Как иголкой убить слона

В США, после теракта 11 сентября, создали при Пентагоне Управление стратегического влияния (УСВ). Газета The New York Times сообщила, что его главная задача — дезинформация в мировом масштабе. По данным газеты, планы УСВ включают организацию «сливов» ложной информации журналистам, общественным организациям и правительствам иностранных держав, причём как враждебных, так и «дружественных». Во главе УСВ администрация Буша поставила бригадного генерала Саймона Уордена, который во времена Рейгана был одним из руководителей программы СОИ — программы, политическая значимость которой основывалась не столько на реальных успехах в области НИОКР, сколько на умелой дезинформации.

Подобное развитие событий много лет назад предсказывал Е. Э. Месснер. Напомним, что он говорил в книге «Всемирная мятежевойна»:

«Воевать будут не на двумерной поверхности, как встарь, не в трёхмерном пространстве, как было с момента нарождения военной авиации, а в четырёхмерном, где психика воюющих народов является четвёртым измерением… Агитация во время войны должна быть двуличной: одна полуправда для себя, другая — для противника. Но и двуличия мало — требуется многоличие: для каждого уровня сознания, для каждой категории нравов, склонностей, интересов — особая логика, искренность или лукавство, умственность или сентиментальность».

Фанаты Америки утверждают, что против врагов это правильная мера, а вести пропаганду внутри США Пентагону (впрочем, как и ЦРУ) запрещают американские законы и поэтому-де УСВ не будет работать внутри страны. Но, скажем, в эпоху «холодной войны» такой же запрет обходили, размещая дезинформацию в авторитетных информационных агентствах за рубежом, вроде Reuters или France Presse, а оттуда она попадала в американские газеты. Власти США никогда не церемонились особо даже со своей страной — представляете, что они могут позволить себе относительно других стран?

Мы не должны забывать, что идёт война всех против всех. В том числе правительства США против интересов народа США.

Если понадобится «утопить» Америку и перенести штаб-квартиры базирующихся здесь ТНК, например, в Англию — «утопят» Америку.

УСВ начало с создания мировой сети формально независимых организаций и медиаструктур (вновь учреждённых или уже существующих), которым и было поручено распространять нужную информацию (читай: дезинформацию). Эта организация работает и в России. Раньше, во времена СССР, были бы трудности, а теперь простор для деятельности огромный: почти любая российская газета имеет достаточное количество журналистов, готовых по сходной цене придать лживым «сливам» требуемый в данный момент оттенок.

А к чему это может привести, показывает пример Украины.

Организации, подобные УСВ, распространяют мнение, что так называемая оранжевая революция, произошедшая на Украине, есть народная революция нового типа. Это верно, только надо учитывать, что она — продукт продвинутых политических технологий. И стоит в ряду других событий, произошедших в Сербии и Грузии.

Что общего в этих революциях? Стараниями властей народ был достаточно возбуждён. И если следовать классической теории революции, верхи, совершенно точно, не могли править по-новому. А вот нежелание народа жить по-старому подогревалось извне. Кто приложил столько сил для проведения «народного» восстания, вложил деньги, способствовал созданию общественных движений, пустивших направление процесса в нужном направлении? США и Евросоюз. Принцип «кому выгодно, тот и автор» тут работает полностью.

Идёт война, только не между странами, а между межнациональными структурами. Внешним силам нужно сменить власть в какой-либо стране для достижения каких-то своих целей. И они это делают.

Китайский генерал и военный теоретик Сунь-Цзы, чью жизнь датируют V–VI веками до н. э., в своей книге «Трактат о военном искусстве»[65] писал следующее:

«Война — это путь обмана. Поэтому, если ты и можешь чтонибудь, показывай противнику, будто не можешь; если ты и пользуешься чем-нибудь, показывай ему, будто ты этим не пользуешься; хотя бы ты и был близко, показывай, будто ты далеко; хотя бы ты и был далеко, показывай, будто ты близко; заманивай его выгодой; приведи его в расстройство и бери его; если у него всего полно, будь наготове; если он силён, уклоняйся от него; вызвав в нем гнев, приведи его в состояние расстройства; приняв смиренный вид, вызови в нём самомнение; если его силы свежи, утоми его, если дружны, разъедини; нападай на него, когда он не готов; выступай, когда он не ожидает. Никогда ещё не бывало, чтобы война продолжалась долго, и это было бы выгодно государству… Поэтому тот, кто не понимает до конца всего вреда от войны, не может понять до конца и всю выгоду от войны. Лучшее из лучшего — покорить нужную армию, не сражаясь… Поэтому самая лучшая война — разбить замыслы противника; на следующем месте — разбить его союзы; на следующем месте — разбить его войска. Самое худшее — осаждать крепости…»

Можно считать, что здесь описана стратегия непрямых действий.

Известный социолог Александр Зиновьев описал эту стратегию как метод борьбы слабого с сильным, назвав её «Как иголкой убить слона». Далее, для лучшего понимания читателем сути стратегии, мы до конца главы даём текст Зиновьева.

ПРЕЦЕДЕНТ ЦИРКУЛЯ

В начале тридцатых годов прошлого века в московских дворах образовывались детские банды. Они нападали на «чужих» детей, отбирали у них деньги и вещи, избивали. Однажды (мне было десять лет) я ходил в магазин купить циркуль «козья ножка». У этого циркуля был острый конец. Когда я возвращался домой, меня окружили ребята из одной такой банды. Их было больше десяти человек. Они были старше меня. Каждый по отдельности мог справиться со мной. Они потребовали вывернуть карманы, угрожая избить. Я вынул циркуль, показал его им и сказал, что выткну глаз первому, кто дотронется до меня. Они стушевались, расступились и пропустили меня. После этого обо мне распространился слух, будто я отчаянный бандит и связан со взрослыми бандитами. Я прожил в этом районе потом шесть лет, и ко мне никогда никто не приставал: боялись.

Не я открыл описанный выше способ самозащиты. В истории человечества и в повседневной жизни людей он был и является обычным делом. Общий принцип его — способность одного из участников борьбы быть опасным для другого в достаточно высокой степени. В современных условиях в мире (с современным оружием и средствами коммуникации) эта способность приобретает особо важное значение. Конкурировать, например, в отношении вооружений с США сейчас вряд ли способна какая-то страна в мире, включая Россию и Китай. Но иметь оружие, делающее обладателя им опасным для потенциальных агрессоров, могут многие страны. Опасным до такой степени, что такие страны способны причинить в ответ на нападение такой ущерб агрессору, что нападение теряет смысл. С этой точки зрения разница между тем, обладает страна тысячью ядерных бомб или всего лишь десятком (при том условии, что из этих десяти она может сбросить на агрессора хотя бы одну), теряет смысл. Не случайно потому США так боятся того, что ядерное оружие попадёт в руки антиамерикански настроенных стран, народов, террористических организаций. Они опасаются не за некое человечество, которое они готовы при случае уполовинить, а за своё положение в мире и своё благополучие.

ПРЕЦЕДЕНТ ЛЕОНИДА

Как известно из школьного учебника по истории, спартанский царь Леонид с тремястами воинами сдерживал наступление трёхсоттысячной армии персов. Численное неравенство сил колоссальное. Но спартанцы приняли решение сражаться до последнего. И место для сражения (Фермопилы) выбрали такое, что персы, двигавшиеся по узким горным тропам, не могли использовать своё численное превосходство. Этот прецедент интересен также вот чем. Даже тридцать воинов в тех условиях могли бы сдерживать армию персов, но если бы спартанцев тут было три тысячи или более, их способность противостояния персам не увеличилась бы, если бы не снизилась. Это выглядит как парадокс. А на самом деле тут имеет силу вполне реалистический расчёт. Во время нашей войны 1941–1945 годов с Германией имели место многочисленные случаи, когда небольшие подразделения выдерживали тяжелейшие сражения с противником, во много раз (порой в десятки) превосходившим их (например, оборона Брестской крепости, панфиловцы), а целые дивизии и даже армии не могли использовать свои боевые потенции и капитулировали. Обратите внимание, какие огромные силы привлекаются для борьбы с немногочисленными преступниками, захватывающими заложников. Какие вооружённые силы России задействованы в Чечне в войне против сравнительно немногочисленных боевиков. А США мобилизовали огромную армию с новейшим вооружением против террористов, достаточную для «нормальной» войны с армиями целых стран. И как бы мы ни относились к террористам, надо признать, что они весьма умело использовали условия на Западе в своей неравной войне против США (также и чеченцы в войне против армии РФ). Общий принцип случаев такого рода — поставить противника в такое положение, чтобы он не смог использовать своё превосходство в силе.

ПРЕЦЕДЕНТ ПИССАРО

Конквистадор Писсаро с тремястами воинами победил армию индейцев, превосходившую его отряд по численности в тысячу раз. Конечно, европейцы были лучше вооружены. Однако индейцам даже без оружия было достаточно просто двигаться на пришельцев, чтобы втоптать их в землю. Но они этого не сделали. Они капитулировали. Почему? Эта операция Писсаро может служить классическим образцом тому, как иголкой убить слона. Решающую роль тут сыграло интеллектуальное преимущество европейцев. Индейцы не имели о них никакого практически важного представления. Писсаро же знал кое-что об индейцах, важное с точки зрения войны, — об их социальной организации, об их воззрениях, о статусе их вождя. Последний для них был богом. Они были убеждены, что всякий, кто посягнет на него, погибнет. Писсаро со своими воинами набросился на вождя индейцев, захватил его. И ничего такого, чего ожидали индейцы, не случилось. Поражённые этим, они капитулировали без боя. Писсаро угадал самое уязвимое место в армии индейцев, можно сказать — её ахиллесову пяту. И воспользовался этим. Для этого, разумеется, потребовались решительность и способность пойти на риск. Случаев такого рода, как прецедент Писсаро, в истории человечества было много. Их можно наблюдать и в наше время. Общим для них является умение одного из объединений людей заметить уязвимый пункт другого и использовать это преимущество в борьбе с ним. Это преимущество — интеллектуальное. Интеллект тут особого рода: не беспристрастно познавательный и не созидательный, а пристрастный и разрушительный, направленный на нанесение ущерба противнику, на его покорение или уничтожение. Различие тут подобно различию между интеллектом зоолога, изучающего животных, и интеллектом охотника, желающего убивать этих животных. Последний тоже изучает животных, но не как учёный зоолог. Ему важно знать, куда нужно стрелять, чтобы поразить животное. Все годы «холодной» войны тысячи западных специалистов (советологов) изучали Советский Союз. Но они не сделали ни одного серьёзного научного открытия. У них была другая цель — искать наиболее уязвимые места в советском человейнике, ударяя в которые можно было бы ослабить и в конечном итоге убить этого коммунистического «слона». С научной точки зрения, вся советология достойна насмешки и презрения. Но как наука для «охотников» на советского «зверя» она оказалась весьма полезной и эффективной для победы Запада в «холодной» и затем в «тёплой» войне против Советского Союза. К этой теме я вернусь ниже.

УБИТЬ СТАЛИНА

Я рано встал на путь бунтарства против дефектов советского строя и стал антисталинистом. В десятом классе школы я стал членом террористической группки, планировавшей убить Сталина. Нас было несколько ничтожных по силам человечков. Нам противостояло могущественное общество с могущественной системой власти и репрессий. Нам казалось, что, убив Сталина, мы сделаем величайшее благо для миллионов соотечественников. Мы шли на верную гибель при этом. Потому мы считали наше поведение морально оправданным. Проблема состояла в том, как осуществить покушение технически и где добыть оружие. Обсудив все доступные нам варианты, мы остановились на том, чтобы осуществить замысел во время демонстрации, и это было не невозможно. Колонна, в которой шла на демонстрацию наша школа, проходила недалеко от Мавзолея Ленина. Никому бы не пришло в голову, что какие-то невзрачные мальчишки и девчонка способны на такое серьёзное дело, — на дело, как мы думали, эпохального масштаба. Так что наш расчёт был правильный: мы заметили уязвимое место в охране Сталина. Уже после войны я узнал, что мы были не единственными «умниками». В это же время была разоблачена более серьёзная террористическая группа студентов, тоже планировавшая покушение на Сталина и тоже во время демонстрации. Я вспомнил этот эпизод из прошлого в связи с фактами терроризма, информацией и разговорами о которых сейчас забивают сознание миллиардов людей. При этом о терроризме говорят как об абсолютном зле, причём — беспричинном. Якобы просто появляются такие неполноценные существа, некие недочеловеки. А почему они появляются, такой вопрос вообще отпадает. И уж тем более говорить об их социальной роли есть идеологическое табу.

ТЕРРОРИЗМ

Возьмём нашу террористическую группку. Её не разоблачили, поскольку меня арестовали по другой причине и группка, как я узнал уже после войны, просто «испарилась». Но если бы её разоблачили, нас, конечно, осудили бы, как это сделали с другими группами, которые появлялись в те годы. И правильно бы сделали; мы были преступники, воплощение зла. Ну а если бы наше покушение вдруг удалось? Как бы наше поведение оценили теперь (если бы, конечно, советский коммунизм был разрушен)? Наверняка нам памятники поставили бы. Ведь называли же улицы советских городов именами цареубийц. Считают же героем Штауфенберга, пытавшегося убить Гитлера. В реальной истории оценка терроризма зависит от того, кто даёт оценку, кому, в каких условиях.

США и страны НАТО совершили нападение на Югославию, не считаясь с нормами морали и права. Мы имеем основания оценивать их поведение как терроризм. Они сами так своё поведение не оценивают, поскольку сила на их стороне. Они оценивают действия президента Югославии Милошевича, боровшегося против албанского терроризма, как преступные, а действия албанских террористов — как правомерную борьбу за национальную независимость. Они оценивали действия российских властей и вооружённых сил против чеченских террористов как нарушение прав человека и поддерживали этих террористов. Они заговорили о мировом терроризме как об абсолютном зле, оставляя за собой право решать, кого считать этим злом. Сейчас забыли о том, что ЦРУ готовило покушение на Фиделя Кастро. И если бы оно удалось, осуществившие его агенты ЦРУ получили бы награды и вошли бы в историю США как герои.

Терроризм не есть нечто беспричинное или нечто коренящееся в каких-то дефектах человеческой биологической природы. Это — явление социальное, имеющее корни в условиях социального бытия людей. То, что сейчас в США называют мировым терроризмом, есть закономерная реакция определённых стран и народов, ставших жертвами глобализации и западнизации, то есть войны, которую США и страны НАТО уже ведут за мировое господство. Терроризм не есть нечто одинаковое для всех времён и всех регионов планеты. Одно дело — терроризм, порождённый условиями дореволюционной России, и другое дело — терроризм в послереволюционные годы (например, покушение на Ленина). Одно дело — терроризм в Югославии и в России, поддержанный странами Запада во главе с США, и другое дело — терроризм в отношении самих США. Надо различать терроризм одиночек (вроде Халтурина) и организаций (народовольцы, эсеры), оппозиционеров к власти и самих властей (властей гитлеровской Германии, властей США) в отношении конкретных лиц (царь Александр Второй, Столыпин, Садат, Ганди) и случайных людей (взрывы в Оклахоме, Москве, Будённовске), уголовный и политический, а также по другим признакам. Сейчас же говорят о терроризме вообще, полностью игнорируя социальную сущность тех или иных террористических актов. Тем самым стремятся скрыть социальную природу происходящей мировой войны, изобразить её так, будто с одной стороны стоят благородные борцы за благо всего человечества (США и их союзники), а с другой — недочеловекитеррористы. И чтобы хоть как-то сгладить чудовищное неравенство сил, изобретается некая мощная мировая террористическая сеть, якобы угрожающая самому существованию человечества. Общим для террористов действительно является использование средств, осуждаемых морально и юридически. Эти средства относятся к множеству таких, которые я обозначаю выражением «как иголкой убить слона» и которые используются не только террористами. США использовали эти средства на протяжении всей своей истории больше, чем любая другая страна в мире. При этом они никогда не считались с моральными и юридическими нормами, истолковывая их по своему произволу. Эти средства в огромных масштабах использовались Западом во главе с США в «холодной» и затем «тёплой» войне против Советского Союза и Югославии. И используются сейчас в мировой войне, перешедшей в стадию «горячей».

ДВЕ НАУКИ

Во всякой борьбе противники так или иначе изучали друг друга. Но это изучение было весьма ограниченным и спорадическим. Занимались этим в основном агенты секретных служб и дипломаты. Во второй половине двадцатого века наступил перелом. В ходе «холодной» войны в странах Западной Европы и в США (в последних главным образом) были созданы бесчисленные исследовательские центры и разведывательные службы, в которых были заняты тысячи профессионально подготовленных сотрудников. Эти сотрудники не были связаны предрассудками академической науки, нормами морали и юридическими законами. Они имели вполне конкретные задачи, решение которых вынуждало их на нестандартный и даже авантюристический подход к противнику — к Советскому Союзу, советскому блоку, коммунистической социальной организации. Это сказалось на организации, на способах обработки собираемой информации и на выработке рекомендаций для учреждений власти. Они создавали «науку для охотников на советского зверя». Хотя это не была наука об этом «звере» как таковом, то есть не была наука в академическом смысле, она была достаточна для того, чтобы обеспечить более высокий интеллектуальный уровень ведения войны, чем тот, с которым Советский Союз заканчивал её. В Советском Союзе создание академической науки о современном Западе было исключено господствовавшей марксистской идеологией, а «наука для охотников на западного зверя» находилась в жалком состоянии. И это стало одним из факторов поражения Советского Союза. Сейчас Россия оказалась в таком состоянии, что для неё проблемой номер один стала проблема исторического выживания и самозащиты от могущественнейшего врага, какого ещё не было в истории человечества. Эта проблема возникла не на несколько лет, а на много десятилетий, если не на весь двадцать первый век. Без основательной разработки науки о методах борьбы против превосходящего по силам противника с этой эпохальной задачей в принципе невозможно справиться. Новым сравнительно с прошедшим периодом тут является то, что развить «науку для охотников» теперь невозможно без развития академической науки о том «звере», от которого приходится защищаться, и о том «охотнике», которому приходится защищаться.

Возвращаясь к случаю из моего детства, с которого я начал статью, можно сказать: нужно на научном уровне знать, что из себя представляют обложившие тебя «звери» и с каким «циркулем» ты можешь проложить для себя историческую дорогу.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.