Дополнительные валюты XX века
Дополнительные валюты XX века
В XX веке произошло вторичное явление денег с демерреджем. Было это во время Великой депрессии 1930-х, мирового экономического кризиса. Во многих общинах местные власти наладили выпуск «отрицательных денег», или, иначе говоря, горячих бонов; банкноты были бумажными, а плату за простой — демерредж — отмечали на них или штемпелем, или наклейкой специальной марки на обороте банкноты. На деле гражданин просто покупал марку на почте, что и было внесением платы за простой, и сам её наклеивал. Без этого банкнота была бы недействительной в следующем месяце.
Один из лучших и наиболее известных примеров использования местных бонов с платой за простой дал маленький австрийский город Вёргль с населением приблизительно 50 тысяч человек. Когда Г. Унтергугенберген был избран мэром Вёргля, уровень безработицы там превышал 30 %, что было типично для Австрии того времени.
Мэр был знаком с работами Сильвио Гезеля и решил их проверить.
Он составил длинный список проектов, которые позволили бы занять «лишнее» население: заново замостить улицы, объединить систему водоснабжения города, высадить деревья на улицах, отремонтировать здания и коммуникации. У него было много людей, желающих и способных сделать всё это. Чего не было, так это денег: имелось только 40 тысяч австрийских шиллингов, гроши по сравнению с тем, что требовалось. И вот вместо того, чтобы израсходовать эти гроши для запуска хотя бы одного проекта из длинного списка, мэр положил все деньги на счёт в местном банке в качестве обеспечения выпускаемых 40 тысяч «свободных шиллингов Вёргля».
Плата за пользование бонами составляла 1 % ежемесячно, или 12 % в год, а марка, обязательная к ежемесячному приклеиванию к банкноте каждым, кто держал её в конце месяца, заставляла тратить деньги быстро. Это: 1) автоматически обеспечивало работу для других; 2) покрывало расходы на выпуск бонов. В течение года каждый из свободных шиллингов был в обращении 463 раза, а обычный шиллинг — всего 213 раз. Значит, одинаковая сумма денег позволила сделать вдвое больше полезной обществу работы, как только эти деньги лишились возможности расти! Работа делалась, но к концу года мэр снова имел исходные 40 тысяч шиллингов. Он велел напечатать следующие боны, и всё началось сначала. Когда люди исчерпали идеи, на что тратить местные деньги, они даже принялись заранее оплачивать свои налоги.
Вёргль стал единственным в Австрии городом с полной занятостью. Горожане заново замостили улицы и восстановили систему водоснабжения; реализовали все другие проекты из длинного списка мэра Унтергугенбергена; даже решили оздоровить лес, окружающий город. Все здания были заново окрашены. Они построили мост, который так до сих пор и стоит в Вёргле с гордой мемориальной доской: «Этот мост построен на наши собственные деньги». Премьер-министр Франции Эдуард Даладье специально приезжал сюда, чтобы собственными глазами увидеть «чудо Вёргля».
Надо понять, что «чудо» произошло не от проектов мэра. БОльшая часть работы обеспечивалась обращением «горячих бонов», после того как первые держатели потратили их. Фактически каждый из шиллингов, преобразованных в боны, создал в 12–14 раз бОльшую занятость, чем нормальные центробанковские шиллинги, циркулирующие параллельно! Демерредж доказал свою чрезвычайную эффективность как непосредственно производящий работу инструмент.
Опыт Вёргля был настолько успешным, что, скопированный сначала только в соседнем городе Кицбуле в январе 1933 года, уже через полгода оказался востребованным многими. В июне 1933-го Унтергугенберген пригласил на встречу представителей ста семидесяти городов и деревень, и скоро двести городков Австрии пожелали повторить эксперимент. Это вызвало панику в Центральном банке, он заявил о своих монопольных правах на эмиссию. Община предъявила иск Центральному банку, но суд был проигран в ноябре 1933 года. Дело было отправлено в австрийский Верховный суд и снова проиграно. После этого выпуск «чрезвычайной валюты» стал в Австрии преступлением.
Так Вёргль вынудили вернуться к 30-процентной безработице.
Но если людям не позволяют помочь себе самим, у них остаётся надежда только на спасителя. А как скажет вам любой экономист, когда есть достаточный спрос, предложение проявится каким угодно способом. Даже если спасителя придётся импортировать.
Удивительно ли, что во время аншлюса (включения Австрии в состав Германии в 1938 году) значительная часть населения Вёргля и всех других городов Австрии приветствовала Адольфа Гитлера как своего экономического и политического спасителя?
Остальное — хорошо известная история…
А теперь подумаем: как так получилось, что средневековым европейцам было выгодно вкладываться в строительство таких долговременных сооружений, как соборы и монастыри, а жителям маленького Вёргля — строить новый мост?.. Этому есть объяснение. Помните, в главе «Мир потребительства» мы показали, что процент делает невыгодными вложения денег в долгосрочные проекты:
«Допустим, что какой-то частный проект — например, покупка энергосберегающей техники — требует вложения 1000 долларов, но позволит экономить ресурсов на 100 долларов каждый год в течение следующих пятнадцати лет… Начиная, казалось бы, с убытка, с потраченных прямо сейчас 1000 долларов, в каждый год из следующих пятнадцати лет мы экономим по 100 долларов, а всего, стало быть, сэкономим 1500 долларов.
Однако финансовый аналитик тот же проект видит иначе.
Для него совсем не очевидно, что в первый год мы сэкономим сто долларов. Из предположения, что ставка процента одинакова на протяжении всего срока — 10 % годовых, — он сделает вывод, что экономия за первый год будет составлять только 91 доллар. Ведь можно положить в банк 91 доллар сегодня с 10-процентной нормой доходности и автоматически получить те же самые 100 долларов через год!
Из этих же соображений 100 долларов через два года будут стоить только 83 доллара, через три — 75 долларов и т. д. К десятому году проекта 100 долларов представляются аналитику только как 39 долларов, а к пятнадцатому году — как жалкие 24 доллара.
Так то, что выглядит резонной инвестицией с экономией энергоресурсов в полторы тысячи долларов на вложенную тысячу, оборачивается глупостью, с точки зрения финансового аналитика. На те же деньги сегодня можно сжечь сколько угодно углеводородов, а что будущие поколения останутся без нефти, так это их трудности…»
А что теперь скажет финансовый аналитик — с учётом того, что не на деньги нарастает процент, а с задержки денег от оборота берётся демерредж? Оказывается, рассмотренный нами проект неожиданно стал выгодным! Вложив деньги сегодня, вы завтра экономите на выплате демерреджа, да к тому же экономите ресурсы. И так происходит не только из-за чисто механического применения уравнений дисконтирования[80] денежных потоков. Если подобный результат выглядит несколько странным по сравнению с тем, к чему мы привыкли, имея дело с нашими обычными валютами, всё же в нем есть здравый финансовый смысл. Давайте проведём сопоставление подробнее.
Посмотрим, что происходит.
Если вам дан выбор между обычной сотней долларов сейчас и сотней долларов через год, при том что вам не нужны деньги немедленно, и вам даны полные гарантии по выплате денег через год, и что не будет инфляции, — то в условиях сегодняшней денежной системы вы всегда предпочтёте 100 долларов прямо сейчас, потому что вы можете надёжно положить их в банк и получить назад с процентами.
А теперь допустим, что вам дан выбор между ста единицами «горячих бонов» сегодня и ровно через год. При тех же условиях, что и выше, логично предположить, что вы предпочтёте деньги через год. Почему? Потому что, получая деньги через год, вы не будете платить за демерредж в течение года. Говоря техническим языком, эти сто единиц, дисконтированные к сегодняшнему дню, через год будут стоить больше того, что вы получите сейчас. Они будут стоить ровно сто плюс плата за демерредж!
Другими словами, если описанный выше проект основан на демерредж-валюте, то в долгосрочном периоде там есть даже премия, а не только скидка. Правда, этот результат получается, только если стоимость самого демерреджа (плата за простой) больше суммы стоимости собственных средств и корректировки на риск проекта. Если бы демерредж был равен сумме этих двух составляющих, то коэффициент переоценки равнялся бы нулю и, с точки зрения финансового аналитика, это была бы ситуация «по нулям». Но ведь тоже лучше по сравнению с процентными валютами!
Мы, меняя процентный параметр, можем иметь три вида валют: процентные (как сейчас), «отрицательные» — демерреджные, с платой за простой, и беспроцентные (ни туда ни сюда). О первых и вторых мы уже говорили. Поговорим о беспроцентных. Эта система — самая первая в мире и самая простая, а для пояснения вспомним простой товарный обмен, или бартер. Во время бартерных сделок не используются никакие валюты, единственным изменением после обмена окажется смена владельца товаров. Не возникает никакого инфляционного давления, так как общее количество товаров и валюты в обращении не изменяется. Но бартер предполагает, что каждый из участников имеет то, что хочет получить другой, то есть (в технических терминах) стороны должны иметь «соответствие потребностей и ресурсов». Это, конечно, сильное ограничение к расширению обмена, а чтобы снять это ограничение, БЫЛИ ИЗОБРЕТЕНЫ ДЕНЬГИ.
Вот мы и добрались до истоков. Если деньги появляются от общественной потребности, их всегда будет столько, сколько нужно. Будь то в первобытном племени, или в современном городке среднего пошиба, или в сообществе выживших после Армагеддона — стоимость таких денег обеспечивается стоимостью товаров и услуг, представляемых в пределах сообществ, где они функционируют. Эти валюты могут позволить себе быть полезными и достаточными в противоположность неизбежности искусственного дефицита, возникающего при начислении процента на деньги. Заметьте: достаточными, а не избыточными. Экономисты правильно говорят, что, если есть избыток чего-либо (включая деньги), оно теряет свою стоимость. Но это не относится к достаточности. Такие типы валют, называемые валютами взаимного кредитования, дают деньги в достатке, не создавая ни дефицита, ни избыточности, и в силу этого они саморегулируемые в отличие от национальных валют, которые всегда и обязательно требуют регулировки со стороны центральных банков.
На этом принципе в последние десятилетия XX века в разных странах начали появляться дополнительные валюты.
Вот примеры из книги Бернара Лиетара «Будущее денег».
В 1983 году жители Ванкувера Майкл Линтон и Дэвид Вестон нашли очень простой, но эффективный способ для привлечения в оборот долларов, циркулирующих в общинах с высоким уровнем безработицы. Они основали местную некоммерческую корпорацию, по сути — компанию взаимного кредитования, с уставным фондом только в виде персонального компьютера. Стать членом организации можно было, заплатив маленький вступительный взнос.
К этому времени в северо-восточных областях Канады в результате многолетнего излишнего вылова рыбы были введены квоты на объёмы лова, что привело к закрытию многих рыбацких кооперативов. Ранее преуспевавшие деревни внезапно оказались на грани разорения с уровнем безработицы в 30–40 %. И вот именно система LETS (local exchange traiding system, что в переводе означает «местная обменная торговая система») помогла преодолеть этот кризис.
Давайте проследим за местной жительницей Эми, которая решила участвовать в местной системе LETS города Хэппивилль. Она внесла вступительный взнос 5 долларов и заплатила 10 долларов ежегодной членской платы, а начинать ей пришлось с нулевого баланса. Она видит на электронном табло (или на доске в офисе) объявление Сары, которая предлагает записи для автомагнитолы, и Джона, местного дантиста, тоже участника системы. Она также видит, что Гарольду нужен свежеиспечённый пшеничный хлеб. Эми понимает, что всё это потенциальная торговля. Она ведёт переговоры с Сарой о приобретении её записей за 30 виртуальных долларов плюс 20 обычных долларов наличными за новое зажигание. Она лечит зубы у Джона за 50 виртуальных и 10 обычных долларов. Она соглашается обеспечивать Гарольда двумя хлебами еженедельно за 10 виртуальных долларов и выясняет, что он также хотел бы получать овощи с её огорода ещё за 30 виртуальных долларов.
В результате получается, что Эми нужны только 30 долларов наличными, чтобы заплатить за товары и услуги реальной стоимостью 110 долларов; остальное она платит виртуальными долларами, а их она может зарабатывать до 40 в неделю на одной только сделке с Гарольдом. Виртуальные доллары — не дефицитная валюта. И при этом разве они не передаются участниками друг другу таким же образом, как и нормальный доллар? Здесь нет процентной нагрузки за пользование системой, а информация о непокрытых расходах (дебете) или доходах (состоянии кредита) любого участника доступна всем, то есть система сама предохраняет себя от злоупотреблений.
Теперь в Канаде от 25 до 30 общин используют эту систему, однако она гораздо популярнее в Великобритании, чем в стране своего происхождения. Уже отсюда она распространилась в дюжину других стран, прежде всего в регионы с высоким уровнем безработицы.
Сходную систему — тайм-доллары, или «время-доллары», изобрёл в 1986 году Эдгар С. Кан, профессор Юридической школы округа Колумбия. Денежная единица — час услуг. Вот пример.
У Джо плохое зрение, и он не может водить машину. Но ему понадобилась какая-то особая пара тапочек на другом конце города. Джулия согласна потратить один час, чтобы их привезти. Она проставляет себе один час по кредиту (она заработала доход), а Джо — по дебету (у него расход) на доске около офиса управляющего системой. Затем Джулия тратит свой кредит на печенье, которое испекла её соседка, а Джо отрабатывает задолженность, вскапывая общественный огород.
Когда кто-то получает кредит, кто-то другой автоматически создает себе дебет. Поэтому сумма всех тайм-долларов в системе равна нулю в любой момент времени. Но Джо получил свои тапочки, Джулия — своё печенье, общество — вскопанный огород. Все работали, а на зарплату не потрачено ни одного доллара. Да и расходы по ведению этой системы практически нулевые. Для небольших сообществ достаточно доски или листа бумаги, для больших можно бесплатно скачать из Сети программу «Timekeeper» (www.timedollar.org).[81] Программа автоматически расширяется и фиксирует, каково количество участников, каков баланс каждого в часах. Здесь нет проблем с инфляцией: больше 24 часов в сутки времени создать нельзя, а для обмена в любом случае используется лишь малая часть суток.
Человек недалекий скажет, что это чепуха и мелочь. Но такая «мелочь» позволяет выживать людям! Ведь на наших родных просторах едва ли не в каждом маленьком городке или селе развал и безнадёга. В июне 2005 года АиФ (№ 24) рассказал о жизни в селе Вешкайма (Ульяновская обл.).[82] «Плодородный район с большим количеством довольно успешных предприятий стал запущенным и нищим». Пять котельных в аварийном состоянии, на рынке — пустые торговые ряды. Кинотеатры и театры стоят заколоченными.
Был там пивзавод, который делал лучшее пиво в области. Старое оборудование пожирало так много дорогой электроэнергии, что производство пива перестало окупаться. Теперь на пивзаводе нет не только оборудования, но даже окон, коегде стен. Весь райцентр Вешкайма остался без работы. Все, кроме уехавших на заработки в Ульяновск и Москву, кормятся подсобным хозяйством и останками завода: разбирают предприятие. Металлические части сдают в металлолом, кирпич продают в другие районы.
А расходы областного бюджета на госуправление за последние четыре года увеличились в 4,5 раза, а прокуратура возбудила в отношении руководителей уголовные дела: воруют! Безработные периодически устраивают митинги посреди бескрайних полей.
«Почему вы именно в Вешкайму едете? — спросил меня водитель по дороге в райцентр. — Соседние районы в таком же положении. Там тоже ничего не работает».
Итак, плодородный район. Остатки нескольких предприятий (в том числе пивзавода, который когда-то отправлял пиво даже за границу, и кирпичного завода). Свободное образованное население. Всем повально (кроме чиновников) нечего делать! Нет денег, нет работы!
А между тем кто-то мог бы работать в поле, кто-то рыбу ловить, кто-то сидеть с детьми работающих в поле; никуда не делись медики и парикмахеры, слесари-сантехники и работники котельной. Работы навалом! У них просто нет денег для организации обмена.
Разве введение дополнительной беспроцентной валюты «взаимного кредита» не было бы для них спасением? Наверное, было бы. Но кто организует, если чиновники заняты воровством? Взаимный кредит такой услуги, как воровство, не предусматривает.
Что интересно, обмен товарами и услугами — только верхушка айсберга. Активисты тайм-долларов обнаружили, что использование этих денег связывает группу, то есть создаёт сообщество. Не разрушает, заставляя конкурировать за деньги, а — создаёт и укрепляет! Проявился и один неожиданный побочный эффект: люди стали здоровее! Страховая компания «Элдерплэн» (Бруклин, штат Нью-Йорк) даже решила принимать 25 % платежей по программам здравоохранения пожилых людей в тайм-долларах, чтобы стимулировать их применение. Компания пошла на это, заметив, что у пожилых, пользующихся этой системой денег, меньше проблем со здоровьем, а потому и для страховой компании забота об их здоровье становится дешевле.
А давайте вспомним «экономику подарков», свойственную племенам «дикарей». Не такие уж они и «дикари»! Дикарями скорее выглядим мы, из-за денег загоняя сами себя в животное состояние. Оказывается, если ты заботишься о другом (любом другом, не обязательно родиче) и любой другой заботится о тебе, то нет нужды думать, где бы перехватить деньжат, чтобы не сдохнуть с голоду. Если ты трудишься в общине, «деньжата» (еда и удовлетворение твоих личных потребностей) появляются сами собой! А мысли каждого: как бы побольше сделать другим? — улучшают здоровье…
В 2004 году систему тайм-долларов применяли сотни общин в США и Австралии, Канаде, Китае, Доминиканской Республике и Гане, в Израиле, Японии, Новой Зеландии, Португалии, Словакии, Испании и других странах. Налоговая служба США освободила доход, полученный человеком в таймдолларах, от налогов.
Фактически системы взаимного кредита просто облегчают многосторонний бартер. Они не заменяют национальную валюту; они вводятся для выполнения социальных функций, которые та не выполняет. Они дополнительные, так как большинство участников используют обычные деньги наравне с ними. Часто получается, что одна сделка имеет частичные платежи в обеих валютах одновременно.
Есть и другие системы — они в отличие от предыдущих случаев предусматривают эмиссию бонов, как это было в Вёргле.
Итака — маленький университетский городок в штате НьюЙорк, с населением около 27 тысяч человек. Это небогатый город; там отмечен самый высокий в штате процент «работающих бедняков» (людей, которые заняты весь день на работе, но их доход настолько низок, что им выдают талоны на питание). Пол Гловер, местный общественник, заметил, что такая ситуация сложилась из-за близости Нью-Йорка, оттягивающего на себя и энергию общества, и деньги. Он решил: пора что-то менять, и в ноябре 1991 года ввёл в действие дополнительную валюту — Ithaca Hours (Итака-часы, сокращённо аурсы). Хотя для этой системы денег требуется более развитая инфраструктура, чем для тайм-долларов, всё-таки она удивительно простая.
Основа системы — выходящая раз в два месяца малоформатная газета, в которой рекламируются товары и услуги людей и фирм, принимающих в оплату аурсы. Один бумажный аурс равен десяти долларам США и приблизительно соответствует часу работы, оплачиваемой по минимальной ставке этих мест. Есть банкноты номиналом два, один, полтора и четверть аурса. «Плата за простой» — демерредж — не предусмотрена. Территория, на которой можно потратить аурсы, ограничена радиусом 20 миль от центра города.
Обычно в газете появляется около 1200 объявлений по более чем двумстам видам деятельности. Их дают местный супермаркет, три кинотеатра, фермерский рынок, медицинские и юридические фирмы, бизнес-консалтинг и лучший ресторан города. Местный банк также ведёт счета в дополнительной валюте и, как следствие, создаёт для себя местную клиентскую базу.
Одна из характерных черт системы Итака-часов в том, что рекламодатели указывают свои расценки в двух валютах. Например, маляр пишет в рекламе, что хочет за работу 10 долларов в час, 60/40 (60 % в аурсах, а 40 % в долларах США; они нужны для покупки краски, растворителя, кистей, на налоги и т. д.). Другой маляр просит 11 долларов в час, но уже 90/10 (90 % суммы он готов принять в аурсах). Так что, если случилось, что в наличии у вас аурсов больше, чем долларов, вы можете выбрать второго маляра, даже если по номиналу его работа несколько дороже. В кинотеатрах днём билеты можно оплачивать аурсами на 100 %, так как цена за показ кино фиксирована и не зависит от числа присутствующих в зале. Суть в том, что предельные затраты, превышение которых делает предприятие убыточным, заставляют привлекать зрителей, а затраты ещё на одного зрителя, пока сиденья пусты, фактически равны нулю.
Наконец, часть аурсов передаётся некоммерческим организациям, которые берут на себя большую долю общественных работ. Если же говорить о жителях, то более тысячи из них пользуются этой валютой регулярно, а многие платят ею за квартиру и прочие услуги.
Вот несколько примеров из реальной жизни.
• Окулист Эд оказывает свои услуги за аурсы, бОльшую часть которых он тратит на еду. «Никто не должен быть лишён медицинского обслуживания только потому, что у него не хватает долларов, — говорит он. — Аурсы — это решение проблем охраны здоровья».
• Риччи зарабатывает аурсы продажей видеокассет. Он тратит их на ремонт обуви, покупку книг, присмотр за домом, стрижку газона и прочее. «Аурсы стали движущей силой для тех, с кем я имею дело на фермерском рынке. Я всегда там ищу жёлтый знак с надписью „Здесь принимают аурсы“. Это удерживает деньги в обществе и означает экономическое процветание для всех».
• Нейл продаёт на фермерском рынке экологически чистые продукты. Он тратит свои аурсы на кино, хлеб и помощь по хозяйству в период уборки урожая. «Каждое сообщество должно выращивать на своей земле столько пищи, сколько только возможно. Глупо, если на подвоз продуктов тратится больше калорий, чем содержат сами эти продукты. Девиз наших денег: мы доверяем Итаке. Вот в чём суть».
Подводит итог отец-основатель системы Пол Гловер:
«При помощи наших новых денег сделаны тысячи покупок, приобретено множество друзей, а к нашему, так сказать, внутридомовому национальному продукту добавились сотни тысяч операций».
Главные решения, касающиеся системы в целом (печатание аурсов, деноминация, условия изготовления, гранты), принимаются раз в два месяца на общем банкете, который по сути является советом директоров Итаки.
Об этой системе заговорили сначала в Японии, затем и в США. Опыт начал распространяться; к 1997 году во всём мире функционировало уже 39 таких систем…
Сейчас на планете десятки видов дополнительных валют, зачастую весьма экзотических.
В Куритибе, центре бразильского штата Парана, городе с многомиллионным населением, мэр Жайме Лернер первоначально использовал в качестве дополнительной валюты автобусные билеты и карточки на питание и сумел поднять город до стандартов развитых стран менее чем за одно поколение. Бывший город трущоб, Куритиба сегодня единственный город мира, степень загрязнённости которого ниже, чем в 1950-х. Здесь по сравнению с другими городами Бразилии ниже уровень преступности и выше — образованности. Город отказывается от субсидий федерального правительства, ибо имеет свои решения Проблем. В 1992 году ООН признала Куритибу образцовым экологическим городом мира.
В Японии применяется «валюта здравоохранения». Часы, которые любой желающий потратил, помогая пожилым или инвалидам, записываются на его «счёт времени» и служат дополнением к обычной медицинской страховке; волонтёр в случае нужды получит столько же часов бесплатной заботы о себе, сколько он потратил на других. Решение многих проблем без всяких затрат со стороны правительства!
В Мексике популярна местная валюта «тлалок», система взаимного кредитования. Несколько надёжных поверенных держат чековые книжки и выдают чеки гражданам. На оборотной стороне чеков оставлено место для надписи, подтверждающей переход права по этому документу к другому лицу, то есть первый, кто получил этот чек, может передать его другому и так далее. Чек обращается наравне с песо; функционирование системы не требует ничего, кроме телефона.
В Новой Зеландии внедрение дополнительных «грин-долларов» идёт при полной поддержке Центробанка и органов соцобеспечения; это, правда, единственный пример в мире.
Дополнительные валюты применяют более чем в двух с половиной тысячах сообществ по всей планете; новых и новых участников добавляет Интернет. Хотя это и не очень много. В каждом сообществе «своими» деньгами пользуется от ста до нескольких тысяч человек; предположим, что в среднем пятьсот. Значит, всего ими охвачено менее полутора миллионов человек из шести миллиардов.
С другой стороны, мы ведь не знаем, сколько народу уцелеет после Армагеддона. Но, можно сказать, лёд тронулся. Люди готовятся к будущему. Только в России «реформаторы» цепляются к охвостьям старых отживших финансовых теорий.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.