Данные без контекста бесполезны

Данные без контекста бесполезны

Ближе к концу своей карьеры Фишер смягчился и даже время от времени хвалил Байеса{589}. Некоторые из методов, разработанных им за долгие годы (хотя и не самые популярные в наши дни), представляли собой, по сути, компромиссы между байесовским и фреквентистским подходами. Однако в последние годы своей жизни Фишер допустил крайне серьезный просчет, который продемонстрировал ограничения этого подхода.

Вопрос касался курения сигарет и рака легких. В 1950?е гг. в значительном количестве исследований (в некоторых из них использовались стандартные статистические методы, а в других – байесовские){590} утверждалось, что между ними существует связь, что в наши дни никого уже не удивляет.

Фишер провел последние годы своей жизни, выступая против этих выводов. Он публиковал письма в престижных изданиях типа British Medical Journal и Nature{591}, не отрицая, впрочем, что в результатах этих исследований прослеживается довольно сильная статистическая зависимость между курением и раком легких. Однако он утверждал, что в данном случае произошла путаница между корреляцией и причинно-следственными связями, сравнивая эту ситуацию с исторической корреляцией между объемами импорта яблок и количеством браков в Англии{592}. В какой-то момент он даже утверждал, что рак легких приводит к курению, а не наоборот{593}, – по всей видимости, предполагая, что люди курят, чтобы облегчить боль в легких.

Многие научные выводы, которые в наши дни ни у кого не вызывают сомнения, когда-то могли восприниматься с большим недоверием. Иногда это было вызвано существовавшими культурными табу (как в случае заявления Галилея о том, что Земля вращается вокруг Солнца), а довольно часто тем, что просто отсутствовали данные, требующиеся для анализа проблемы. Мы, может быть, и позволили бы Фишеру сорваться с крючка, если бы к 1950 г. уже не было достаточного количества убедительных свидетельств существования связи между курением сигаретам и раком легких. Ученые, изучившие данные и свидетельства из прошлого, пришли к выводу, что на тот момент уже было множество статистических и клинических тестов, проводившихся большим количеством исследователей в разных контекстах, которые наглядно показывали причинно-следственную связь{594}. Идея быстро стала научным консенсусом.

Так почему же Фишер отвергал эту теорию? Одна из причин могла быть связана с тем, что он консультировал производителей сигарет за деньги{595}. Другая – с тем, что он сам курил всю жизнь. Фишеру нравилось казаться противоречивым и демонстрировать, что он не любит все, имеющее привкус пуританства. Короче говоря, он сам был подвержен огромному количеству «искажений».

Возможно, однако, что более значимая проблема заключается в том, как статистическая философия Фишера воспринимает мир. Она уделяет особое внимание объективной чистоте эксперимента: каждая гипотеза может быть доведена до идеального заключения, если только был собран достаточный объем данных. Однако в процессе достижения такого уровня чистоты эта теория отвергает необходимость байесовских априорных значений или любого другого вида беспорядка в контексте реального мира. Этот метод не требует и не побуждает нас задуматься о некорректности нашей гипотезы – идея о том, что сигареты вызывают рак легких, ничем не отличается от предположения о том, что жабы способны предсказывать землетрясения. Но мне кажется, что стоит сказать Фишеру спасибо за то, что он признал тот факт, что корреляция не всегда предполагает наличие причинно-следственной связи.

Однако фишеровские статистические методы никоим образом не помогают нам понять, какая корреляция предполагает наличие причинно-следственных связей, а какая нет. Так что не приходится удивляться тому, что после того, как Фишер всю жизнь думал определенным образом, он утратил способность рассказать о различии между ними.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.