4.3. Третий срок — пожизненный

 4.3. Третий срок — пожизненный

Власть, которую нельзя бросить, представляет сбой тяжелую проблему наследства — кому и как ее можно передать. Очевидно, что не любому. И этот процесс обя-зательно должен быть подконтролен власти нынешней. Поскольку если президент действительно был бы избран согласно народному волеизъявлению, то приняв полномочия, новая власть возложила бы ответственность за все происшедшее со страной на власть предыдущую, и была бы совершенно права. И тем обрела бы народное признание. То самое народное признание, которое Кремль уже давно ищет, но так и не может найти, начиная с 1992 года, с раздела Советского Союза.

Поэтому, конечно, наследник должен быть управляемым. И даже это, в конце концов, не дает никаких гарантий. В свое время сам Путин четыре года сохранял ельцинского премьера Касьянова, и очевидно, что это было одной из гарантий передачи власти самому Путину. Тем не менее перед президентскими выборами 2004 года он предпочел отправить его в отставку из явного опасения, что тот в какой-то момент может выставить свою кандидатуру и перехватить у него верховный пост в государстве.

Речь была даже не о том, что рейтинг Касьянова был выше рейтинга Путина, или что он оказался бы более популярным. И тот и другой рейтинг — липа. И это и Касьянову, и Путину достоверно известно. Но с ресурсами «семьи» плюс с тем, что наворовал сам Касьянов на посту премьера, да еще при западной поддержке была реальная угроза, что он просто перекупит Центральную избирательную комиссию со всеми потрохами вместе с Вешняковым, и столбики системы «ГАС Выборы» нарисуются нежданно-негаданно в его пользу.

Вследствие этого несостоявшегося или предполагаемого инцидента с президентской кампанией 2004 года окружение Путина петербуржцами в настоящее время приобрело маниакальный характер. На все более или менее значимые посты в государстве ставятся выходцы из Петербурга и преимущественно — из петербургского КГБ. И это все потому, чтобы они были лично известны Путину и, как он полагает, с большей вероятностью более преданы ему лично. Кроме того, предполагается, что у них мало московских связей и потому они будут держаться кланово, только за своих. А потому меньше шансов, что их перекупят, во всяком случае, пока.

И все равно, в конечном счете, это не дает гарантий, что новый наследник, получив власть в свои руки, не подомнет ее под себя. Тем более что все атрибуты власти, которые он получит, начнут автоматически работать в его пользу. Так же вдруг, ни с того ни с сего окажется, что у него рейтинг аж под 80%, что страна, еще 3 месяца назад ничего не знавшая о нем, полюбила его как родного, а Путина совершенно забыла. Также появится возможность заниматься туризмом за государственный счет, летать на эскадрилье самолетов, оправляться на золотых унитазах брунейского султана, а возможно, появятся и свои для этой нужды, стоит только захотеть.

Поскольку практически все финансовые ресурсы из рук ельцинских наследников перекочевали в руки путинских ставленников, точно так же они перекочуют в руки его преемников. И то, что при этом трудолюбиво запрятанный Стабилизационный фонд, который скоро трансформируется неизвестно во что, так и останется под путинским контролем, — это тоже вопрос. Потому что новый наследник, если захочет, наверняка найдет государственные рычаги для того, чтобы поставить эти средства под свой контроль. Примерно так, как это сделали, например, с Ходорковским, который в свое время при помощи «семьи» уворовал свой капитал у России.

И что самое интересное, все те западные покровители, которые сегодня благоприятствуют Путину, оказывая ему если не явную, то тайную поддержку, точно так же начнут оказывать поддержку его наследнику. Потому что он для них во главе государства гораздо важнее, чем некий бывший президент, признательность которому, особенно по части распоряжения наворованным капиталом, — это дело десятое. А вот то, чтобы наследник сохранял курс предыдущего, для них гораздо существенней.

Иначе говоря, интересами Путина после того, как он оставит власть, будет поступиться более чем легко. И вряд ли он сам этого не понимает. Тем более что столь бесценную роль Путина в государстве, которую сейчас превозносят все СМИ, как только он оставит свою должность, несомненно, все тут же забудут. Ибо все, кто толчется на кремлевской верхушке, знают истинную цену липовых восторгов и лживых восхищений гениальной ролью того или иного лица, которое тут же, как только отходит в тень, становится никчемным и серым, о котором тут же забывают, а его роль переоценивается и переписывается.

Поэтому в действительности для Путина вопрос уйти — это значит остаться ни с чем и оказаться не только у разбитого корыта, но и, возможно, с вариантом ответственности за то, что он совершил на посту президента. Поэтому самый реальный для него шанс, это не уйти, а остаться. Возможностей для этого на самом деле — масса.

Самая главная из них была создана во время Думских выборов 2003 года и, скорее всего, будет воспроизведена и усилена в 2007 году. У управляемой президентской партии окажется конституционное большинство в Государственной Думе. Каким образом — теперь для нас это не тайна. Этого конституционного большинства, то есть 2/3 голосов, хватит для того чтобы сделать все. Можно изменить Конституцию в любую сторону. Можно добавить в нее возможность третьего срока правления. Определенная проработка общественного мнения в такой перспективе ведется уже сейчас, когда декабрьские выборы называют «референдумом Путину». Мол, как только «Единая Россия» триумфально получит подавляющее большинство (а с аферой российских выборов иное невозможно) — «мандат народного доверия» будет использован как предлог для продления путинского срока до бесконечности.

А можно посчитать эти сроки правления так, как в свое время сделал Конституционный суд с Лужковым, когда при изменении избирательного закона он посчитал, что Лужков в 1999 году находится у власти первый срок, хотя на самом деле он отбыл уже три срока. Понятно, что для того чтобы принять такое решение, Конституционный суд должен был очень сильно наморщить лоб и вполне возможно — сделать это не совсем бескорыстно. Так или иначе — прецедент такой был. Спрашивается, если это возможно для Лужкова, почему невозможно для Путина?

Можно, наконец, продлить сроки президентского правления. Можно вообще их отменить, организовав нечто вроде преклонения народа с плачем в стиле оперы «Борис Годунов»: «Зовем тебя на царство!» Кстати, под этот сценарий уже создаются некие народные комитеты по продвижению Путина, а в середине ноября 2007 года состоялся их сбор в городском театре Твери с участием 750 человек. Его организаторам хватило юмора даже утверждать, что все эти путелюбы съехались в Тверь со всех концов России за свой счет. Ну чем не коленопреклоненная толпа простого народа из оперной массовки!

Не зря же Путин по примеру Ельцина все свои важнейшие приемы проводит в Александровском зале Кремля. Когда нам показывают этот зал, все время видна только его часть. Путина, например, при зачтении очередного обращения к военным, которым он дает прием, показывают стоящим на каких-то ступеньках. При этом обычно не видно то, что находится дальше, за этими ступеньками.

А за ними находится трудолюбиво восстановленный при реконструкции Кремля императорский трон. Поскольку этот самый Александровский зал использовался для больших императорских приемов, где царь восседал на троне. Зал служил главным парадным местом представления имперской власти. Именно с этого места Путин и вещает, скромно стоя на ступеньках. Так же, как это делал государь-император, облеченный в мантию, когда он вставал с трона и зачитывал свою речь.

Но и возможность использования конституционного большинства в Государственной Думе, которое держится в резерве, как последняя граната-лимонка в ближнем бою, остается. Можно, например, создать новое союзное государства, о котором давно говорят, да никак не могут прийти к соглашению насчет Конституции. А тут вдруг можно взять и решить одним махом. И конституционное большинство в Государственной Думе под рукой для того чтобы за эту Конституцию проголосовать. И сразу окажется, что у нас союзное государство, а в нем союзный президент, а для союзного президента — совершенно другие сроки власти, да и надо считать, что тот, кто избирается на это место, избирается в первый раз и т.д. и т.п.

Таких вариантов на сегодняшний день — масса. При желании можно придумать и какие-то новые, еще более оригинальные решения. Афера российских выборов позволяет дать в руки кремлевской администрации все необходимые инструменты, чтобы переиначить Конституцию и обеспечить законный или незаконный третий срок для Путина.

Могут возразить, что Путин давал обещание не нарушать Конституцию, не изменять ее, не идти на третий срок. А кто у нас и когда этими обещаниями стеснялся? Начать хотя бы с Ельцина. Он обещал при подъеме цен лечь на рельсы. Цены поднялись. Да еще так, как советским гражданам и не снилось. И что он на это ответил? Что это не подъем цен, а их либерализация. А еще чуть позже, когда он расстрелял российский парламент, он громогласно обещал, что в ходе новых выборов будут выбирать новую Государственную Думу и нового президента. Что он пойдет одновременно с Государственной Думой на выборы для того, чтобы народ выбрал, кто же прав. И что? — Не пошел. Сам обещание дал, сам и взял его назад.

При том отношении к Конституции, которое установилось после государственного переворота 1993 года, естественно, что никакие обязательства президента, даже данные публично, никакой ценности не имеют. Они могут быть переиначены и тут же подхвачены всеми средствами массовой информации, подконтрольными государству, как нормальное изменение положения, вызванное обстоятельствами, волей народа, — да мало ли какими еще причинами.

Существенно и то, что с большой долей вероятности такое решение будет принято и даже поддержано мировым общественным мнением. Потому что до тех пор, пока у власти в России находится правительство, которое реально проводит курс, обеспечивающий Запад стратегическими и экономическими преимуществами, он, естественно, всегда будет его поддерживать. И после определенных оговорок и размышлений о том, вполне ли это демократично, придет к выводу о том, что вполне. Поскольку, мол, такое решение соответствует особенностям российских условий. Мы уже слышали подобное в 1993 году. И под эту присказку народ России будут продолжать грабить до тех пор, пока он сам не остановит этот процесс.

Для Путина остаться на своем посту — практически единственный шанс сохранить все то, что он и его клан нажили за время его президентской власти. Здесь не надо питать никаких иллюзий. Если эта Конституция будет окончательно сломлена, а она и так уже практически не жилец, и третий срок президентства в любой форме станет возможным, то надо понимать, что этот третий срок будет в действительности пожизненным. Опять же за примерами далеко ходить не надо. Лужков теоретически тоже действовал как бы под мандатом двух выборных сроков. Только сначала ему третий срок засчитали за первый, а когда истек срок второго, то Путин по измененному тем временем закону снова назначил его мэром. И так время идет, а Лужков никуда не уходит. Переизбрать его невозможно не из-за отсутствия закона, а потому что под ним находится весь московский клан. И так будет продолжаться, пока он не умрет на посту мэра, если, конечно, ему дадут умереть своей смертью. Это совершенно очевидно.

Если такую схему Путин принимает для Москвы, почему он откажет в ней себе самому? В этом случае тот третий срок, на который он будет избран или назначен, или оставлен при помощи каких-то конституционных преобразований, широкий ассортимент которых имеется в запасе, этот третий срок будет бесконечным. Реально он будет означать пожизненное президентство. Поскольку после того, как первый раз попрать закон, остальные разы уже несущественны.

Когда-то Иоанн Павел II на вопрос одного из интервьюеров — какое у него хобби, — скромно ответил: «Быть папой». Наверное, если сегодня у Путина спросить о его хобби и если бы он был действительно искренним, то ответил бы в том же духе: быть президентом. Это хобби, которое обеспечивает благополучие всей стоящей под ним камарильи, и от которого, как мы убедились в ходе нашего повествования, избавиться практически невозможно. Потому что избавиться — значит потерять все, а потерять все — значит оказаться во власти тех, кто придет тебе на смену, и кто с тобой, вполне возможно, считаться не будет.

Можно предположить, что новый кремлевский наследник, если бы он появился, стал бы политически еще более ничтожным, чем нынешние кремлевские пигмеи. И потому еще более зависимым от своих заокеанских спонсоров и покровителей. В этом, кстати, прямой стимул для них «требовать продолжения банкета» — аферы российских выборов. Не подлинно демократических выборов, а аферы: именно она приводит к власти дегенерирующую череду наследников.

Ибо власть, передаваемая путем такого наследования, как правило, идет путем вырождения. Люди старшего поколения помнят, как мельчали кремлевские вожди со времен Ленина — Сталина. В их ряду Ельцин был просто политическим карликом. А на фоне сегодняшнего уже и он выглядит фигурой, не чуждой стратегического мышления.

Поэтому ликвидация аферы российских выборов — это не дань демократической моде. Это условие национального выживания России.

Более 200 лет назад авторы американской Декларации независимости вывели очень интересную и глубокую мысль: «Если длинный ряд злоупотреблений и насилий, неизменно преследующих одну и ту же цель, обнаруживает стремление подчинить народ абсолютному деспотизму, то право и долг народа свергнуть такое правительство и создать новые гарантии обеспечения своей будущей безопасности». Точнее не скажешь.