Несостоявшиеся империи
Несостоявшиеся империи
1
Понятие «Киевская Русь» или «Русское государство» позднего происхождения. При Рюриковичах еще не сложились привычные атрибуты официального государства — название, герб, флаг. Вначале варяжские правители выступали в роли завоевателей, обложивших данью покоренные племена. Широко известна история с князем Игорем, который решил взять дань с древлян по второму разу, за что поплатился жизнью. Но время шло, варяги ассимилировались. У князя Владимира, правившего с 980 по 1015 год, с которого началась христианизация Руси, мать была славянка. И вместо варяжских имен — Рюрик, Ингвар (Игорь), Хельга (Ольга) — у князей появляются чисто славянские — Святослав, Ярослав, Владимир, Мстислав… Постепенно чужие земли и народы становятся своими, равно как и правители для местного населения. Но что было понятно князю Владимиру, вновь стало непонятным украинским публицистам в развернувшейся идеологической борьбе.
«Если бы не изобрели таких понятий (Русь. — Б. Ш.), то нельзя было бы объяснить, почему Московское княжество, которого еще не существовало, когда монголы брали Киев, вдруг решило «собирать русские земли». Не из накопительских соображений, а как обиженный «наследник», желающий вернуть «отчину». Если у нас Русь переносится поближе к Москве, то можно прекратить вспоминать о том, что соседнее Великое княжество Литовское называлось «Великое княжество Литовское, Жемаитское и Русское»[29].
Забывать не надо, а очень даже наоборот…
В свое время «варяги» закончили формирование складывавшихся протогосударств в огромном регионе между Днепром, Окой, Балтийским морем и причерноморскими степями. Без варяжских надплеменных скреп, вероятнее всего, образовалось бы несколько государств, ибо славянские племена были равны по мощи и никто не мог возвыситься над другими. Требовалась сила извне, и она пришла. Варяжские дружины принудили родственные, но территориально далекие славянские племена жить вместе в рамках одной державы. Так возникло Русское государство (Древняя Русь). Вторжение монголов вновь разорвало единое пространство на отдельные географические регионы. И вновь началось собирание территорий прежней Руси. Объединение шло из двух центров — литовского, который играл роль прежних варягов, и Московско-Владимирского княжества.
Литовцы овладели нынешней Беларусью и Украиной, Москва — землями между Окой и Волгой. После чего начали борьбу между собой. Литовские войска не раз подступали к Москве, но походы заканчивались неудачей. Объединение Руси Литвой не состоялось. А это было вполне возможно. Мог состояться даже вариант объединения поляками, когда шляхетские отряды овладели Москвой в 1610 году, наследник польского трона Владислав был коронован московскими боярами на Московское царство. Могла возникнуть громадная держава. Позже (XIX век) она и появилась, доказав тем самым реальность такого объединения. Но если в первом — литовском — варианте помехой стала контрсила Московского княжества, то во втором — религиозная нетерпимость. Православие и католицизм были большими врагами друг другу, чем ислам.
В конечном итоге состоялся третий вариант: Москва объединила прежнюю Русь. Но что показательно, возможность киевского варианта за все эти века не возникала. Тогдашние «украинцы» проявили крайнюю пассивность. Они и впрямь из русичей превратились в «окраинцев» с негласным девизом — «моя хата с краю».
«Я замечу, что пятисотлетнее присвоение наследия Руси Московским государством/Россией не должно особо беспокоить украинцев… …Более существенно беспокоит моих сограждан в другом смысле — государственно-правовом: вот была Русь, а на ее государственное наследие и традицию претендует Россия, поскольку она «воссоединяла русские земли». В этом смысле Украина выглядит не совсем естественно…»[30]
Еще бы не выглядеть ей «не совсем естественно». Пассионарный (то есть национально-энергетический) центр покинул Киев задолго до монгольского вторжения, и Киев оставался столицей Руси номинально, по памяти. И это признает сам К. Галушко:
«Русь не имела официальной столицы в узком значении этого слова. Это отнюдь не является чем-то уникальным для тех времен, когда у государей были в основном различные резиденции. Киев, как «мать городов русских», имел статус некоего исторического старейшинства. Оно и переносилось на князя, который сидел в Киеве, даже если он совсем не старейший по возрасту… Пребывание в Киеве тешило самолюбие князя, но не давало ему гарантированных шансов на продолжение своей «великокняжеской» династии в стольном граде Владимира и Ярослава»[31].
Но проблема сохранения государственного единства сохранялась, и за дело взялись другие. Украинским публицистам и историкам, чтобы как-то возвысить Киев, приходится выкручиваться.
«Термин «Киевская Русь» возник конъюнктурно — как обоснование того, что Русь потом, на этапе перехода к «собиранию русских земель», стала «Московской». Но «Московской Руси» быть не может, поскольку Русь находилась в очень конкретном месте — в Киеве, а если уж не в Киеве — то в Среднем Поднепровье, а если не в нем, то в «Южной Руси». И нигде больше!»[32]
По этой логике Франции быть не может, потому что Иль-де-Франс называлась область вокруг Парижа. По ее названию получило наименование государство и вся нация. Ведь д’Артаньян был гасконцем, а не французом, потому что жил в регионе, который назывался Гасконь. А еще был Прованс, имевший свой диалект, Бургундия (со своим государством), немецкоязычная Лотарингия, кельтская Бретань. Так можно ли такую территорию называть Францией? И с США в таком случае непонятно. Государство возникло на конкретной территории, на основе соглашений тринадцати колоний, поэтому Техас или Аляска американскими называться не могут, разве что по принадлежности к континенту. То есть если распространить логику автора на другие государства, то получится форменная чепухенция: Италия сводится к Риму (или области Лацио), Великобритания — к Лондону и т. д. Но что делать, если стоит задача отрубить Россию от Украины и противопоставить их. А с другой стороны, крик «мы другие», «вы — это не мы» можно поддержать. Ведь тогда получается, что Крым и Донбасс чужды Украине, раз там живет «чужой народ». А значит, попытка удержать их есть, в сущности, агрессия против «чужого этноса».
Украинские националисты никак не могут понять, что, доказывая особость Украины и украинцев, они подрывают этническое единство своего государства, раз «русскоговорящие» — «не их». Получается, Ленин, Сталин и Хрущев фатально ошибались, присоединяя к республике земли, считая украинцев родственным русским народом. В таком случае надо исправить историческую ошибку московских правителей, и Путин сделал правильно, вернув свое от чужих. Порукой тому сочинения украинских историков, этнографов и просто националистов. Раз русские — финно-угры (или кто там еще, по мнению украинских историков), то крымским финно-уграм самое время вернуться в свое финно-угорское государство. К чему им украинская оккупация и киевское национальное угнетение?
Кстати, называя русский народ «финно-угорским», украинские националисты считают, что унижают русских. Но к финно-уграм относятся венгры, и их государство — Венгрия — вполне прилично смотрится в Европе, равно как и другие страны финно-угров — Финляндия и Эстония. Но интересно другое. Украинские историки прекрасно знают, что первой столицей нового государства был Новгород. В нем закрепились варяги и оттуда пошли вдоль Днепра. Столицу из Новгорода они перенесли на берега Днепра, чтобы лучше контролировать торговый путь из Балтики в Византию («из варяг в греки»). И Киев был выбран отчасти случайно. Новой столицей мог быть и другой пункт, и тогда Русь назвали бы «Могилевской» или «Любечской». Главным критерием выбора было удобство для сбора дани. Да и само название «Киевская Русь» — позднего происхождения, введенное историками для удобства («Новгородская Русь», «Московская Русь», «Галицкая Русь» и т. д.). Летописцы же Русью именовали государство от Польши до Волги.
Следует отметить, что «киевская» версия происхождения Руси принадлежит антинорманистам (норманнами иногда называли варягов). Им казалось, что влияние иностранцев на формирование славянского государства его не красит. Им хотелось, чтобы появление Руси было делом рук исключительно местных сил. И не важно, что «иностранцы», то есть те же варяги, создали Английское государство, что никак не уязвило национальную гордость британцев. Что Болгария — дело рук хана Аспаруха и его булгарского воинства, а они тюркского происхождения и т. д. Антинорманнская версия происхождения Руси — бальзам на сердце украинских историков, и если спросить современного украинца, откуда пошла Русь, то он, вероятнее всего, скажет, что от Киева, а ядром Руси были украинцы. На деле же никаких украинцев, а равно русских и беларусов в то время не было. Русское (Руськое) государство представляло собой конгломерат из десятков славянских и финно-угорских племен: словен, древлян, полян, вятичей, улебов, тиверцев, кривичей, радимичей, дреговичей, мордвы, чуди, мери со своими племенными центрами («Киевами»)… А затем уже на протяжении столетий складывались более крупные этнические общности — народы и нации, которые ныне населяют восток Европы. Варяжские дружины «сшили» эти куски в единое пространство, после чего ассимилировались, как и норманны в Англии и Франции (там от них осталось лишь название — Нормандия), булгары — среди дунайских славян. Но это не значит, что между славянскими племенами не было родства — языкового, культурного, ментального (психологического), на чем настаивают украинские национал-историки. Разумеется, были языковые диалекты, но вряд ли летописцы писали, а певцы исполняли «Слово о полку Игореве» на непонятном для славянских племен языке. А украинские историки пытаются доказать, что это был староболгарский книжный язык, вряд ли понятный другим. В таком случае можно предположить (и усиленно предполагают, правда не имея филологических доказательств), что в то время был отдельный протоукраинский язык, уже тогда далекий от проторусского. Короче, не было никакого единства. Все уже тогда было порознь. Да будет так и впредь! — заключают укранаци.
Одно непонятно. Раз «Московской Руси» быть не может, поскольку Русь находилась в очень конкретном месте — в Киеве «и нигде больше!», то почему современная Украина называется не Русью? Киевская Русь может отказаться от своего родового имени, а Московская не имеет права именоваться «русью» — название запатентовано! Только собственник его почему-то усиленно избегает и вспоминает о Руси только в одном случае — чтобы заявить русским: вы не русичи! Как-то спекулятивно получается: и сами Русью быть не хотим и другим название не отдадим. Иного мнения придерживались в северной части Руси.
«Украинцы для тогдашних русских (XIV–XVII вв.) звались «русские», «русины», «черкасы», «казаки»[33].
Странно, что средневековые москвичи считали чужаков родственным народом. Вроде бы ездили в Киев, видели, кто там живет, и упорно не хотели замечать в тамошних жителях нерусских. Чтобы поправить дело, К. Галушко сознательно смешал «казаков» с «русинами». Казаки (точнее было бы сказать, «козаки», реже «черкесы») — военное сословие, жившее на самой границе, охранявшее ее и воевавшее со степняками. Русины же — это жители всех областей Южной Руси — хлебопашцы и горожане.
Украинские националистические историки, начиная с патриарха украинской школы исторической фальсификации Грушевского, уверяют, что в Южной Руси уже жили украинцы, а не какие-то там «русины-русские». Получается, что князь Ярослав Мудрый — украинец, а владимиро-суздальский князь Юрий Долгорукий по отношению к киевлянам — иностранец! Непонятно только, почему он похоронен в Киево-Печерской лавре. Иллюзионист Дэвид Копперфилд может позавидовать изобретательности украинских историков.
Спрашивается: если украинцы отказывают русским в праве быть наследниками Древней Руси, то какие права, кроме территориальных, есть у украинцев, отказавшихся от своего исторического имени, а западенцы — еще и от веры святого князя Владимира? Остается одно: объявить, что никакого «наследства» нет. Пожили племена в рамках конгломерата, подобно тому как другие народы жили в границах Монгольской империи, и разошлись навсегда, за неимением общих интересов. Заявить можно о чем угодно, только для этого необходимо сфальсифицировать историю. Что и делается.
«…Замечу, что настоящий украинский национализм вырос не только из этнографических показателей отличия украинцев от других славян, но прежде всего из спора по вопросу о происхождении «южнорусского народа»[34].
То есть, оказывается, украинская нация не только не похожа на русскую, но и на прочих славян («этнографические показатели отличия»). Отсюда «спор»: каким образом возник ни на кого не похожий народ, но похожий языком на соседей? Задачка. Чтобы ее разрешить, возникла даже «теория» о существовании древнего народа укров, с которых, собственно, и началась европейская цивилизация (врать так врать, чего мелочиться).
Все это свидетельство того, на какой болотистой почве строят пропагандистский дом украинские националисты. Недаром в Украине родилось утверждение, что русские зомбированы. Вот уж: «Вы зомбированы!» — кричали зомби.
Украинские националисты усиленно пытаются встать на цыпочки, чтобы выглядеть величественнее. В «Словаре древнеукраинской мифологии» (Киев, 1993) писано: «Арии (ории) — древнейшее название украинцев. Первые пахари мира. Приручили коня, изобрели колесо и плуг. Первыми в мире окультивировали рожь, пшеницу, просо».
Ну и фиг, что с государством не получается и что вся надежда на помощь Запада; ну и что, если живем за счет советского наследия москалей, зато наши предки самые древние и бегали наперегонки с динозаврами; мы открыли колесо, трактир и дурдом, и мы к тому же «европейцы», вот только осталось доказать это Евросоюзу. Вся эта националистическая фанаберия была бы смешна, если бы, как и любой другой национализм, не приводила к сталкиванию лбами народов с последующим пролитием крови.
Каждый народ имеет право на национальный патриотизм, но, когда начинается превозношение «своего» по отношению к «другим» — жди беды.
Украинский национализм замешан на страхе неконкурентоспособности проекта «Украина». Об этом К. Галушко говорит прямо:
«…В силу особенностей украинской ситуации внедрение русского языка как второго официального языка неизбежно приведет к упадку украинского языка, к постепенному вытеснению его из всех сфер публичной жизни»[35].
М-да, плохо обстоит дело у ариев. Состояться проект «Украина» может, лишь отрезав российское влияние. Потому «…вот была Русь, а на ее государственное наследие и традицию претендует Россия, поскольку она «воссоединяла русские земли». В этом смысле Украина выглядит не совсем естественно, поскольку связка Русь-Россия для тех же русских в обыденном восприятии очевидна. А это означает, что Киев — часть России»[36].
Не всякий читатель заметит, как автор передергивает карты в колоде. Украинцы в Украине подлог вообще не замечают (и кто после этого зомбированный?). А казалось бы, спроси себя: если «Киев — часть России», то зачем Москве создавать украинскую государственность со своим правительством и членством в ООН? Зачем Ельцин и Верховный совет признали независимость Украины и установили с ней дипломатические отношения? Это все равно что устанавливать дипотношения с Воронежем, который тоже часть России.
А что именно Московское государство стало собирать земли прежней Руси, так кто-то должен был начать процесс, раз будущие украинцы оказались к этому не способ
ны. Италию объединил не Рим, а окраинное Сардинское королевство. Германию — «боковая» Пруссия, раз никто в «центре» больше не смог. Правда, теперь в духе басни «Лиса и виноград» украинские мыслители заявляют, что и объединять было нечего — Древняя Русь, по существу, фикция.
Вообще-то книги украинских националистов (впрочем, как и русских и любых других) — это пособия на тему, как передергиваются факты, потому должны изучаться на факультетах политологии и политической журналистики. Причем едва ли не постранично — так много подтасовок. К примеру, К. Галушко на 115-й странице заявляет, что «новая историческая общность советский народ» состояла из трех народов — русского, украинского и белорусского. Это неправда. Советский народ мыслился как общность всех этносов Советского Союза от А (абхазы) до Я (якуты). И ничего сверхоригинального в этом не было. В США много национальностей и рас, но все они объединяются в одну государственно-историческую общность — американцы. К. Галушко же подает концепцию «советский народ» как желание Москвы и русских подчинить себе украинцев.
Если б в свое время перенесли столицу державы из Москвы (Петербурга) в Киев, потрафив самолюбию местных патриотов, наверняка история пошла бы другим маршрутом. А так — захотелось самостийности и паньства. Вот только пассионарности нет. Приходится пользоваться чужими трудами, маскируясь под обиженных. Причем несчастные сами выбрали себе судьбу, назвав себя «окраинцами» (как назовешься, так и поведешься). Автор все это прекрасно понимает и рассказывает, каким образом приднепровская Русь сменила название.
Украина — «понятие, подразумевающее «край», «окраину», применялось как к западным, так и восточным частям Южной Руси… С XIV–XV вв. понятие «Украина» из просто «окраины» трансформируется по смыслу в «край», «краину» [сов. укр. «страна»]. Уж больно велики были окраины»[37].
Казалось бы, после такого разъяснения дискуссию насчет «кто и что» можно закрывать за неимением предмета спора.
Единственно, что следует отметить, — это то, что у Московской Руси приграничные «окраины» были куда обширнее, но от самоназвания «русы» они не отказались и от наследия предков не отреклись, потому и превратили свое государство в великую державу, каковой была Древняя Русь.
«В целом Украина стала региональным народным названием для Надднепрянщины, попав в официальные названия до ХХ века лишь однажды — в виде Слободско-Украинской губернии, просуществовавшей до 1835 г. и ставшей потом Харьковской»[38].
То есть самоотказ от предков — русичей — у «надднепрянцев» произошел по историческим меркам не так давно. И многократно цитируемый в силу саморазоблачительной честности Кирилл Галушко подтверждает подоплеку «украинской самобытности»:
«Вся эта дележка древнерусского наследия не так страшна для украинцев, поскольку сами украинцы перестали быть русинами и считать свою землю Руськой всего лишь в ХІХ в., проиграв борьбу с российской монополией на это слово»[39].
Исчерпывающая констатация! А дополнительный смысл получается такой: вот если б не проиграли, если бы сами возглавили державу, тогда бы… И автор приводит данные на сей счет. Так киевлянин Феофан Прокопович предложил Петру I официально именовать его государство не Московским царством, а Россией (греческий вариант написания Руси). Предложение было принято. А студенты духовной Могилянской академии приветствовали Богдана Хмельницкого при его въезде в Киев от имени «России». Они же сочинили оду, в которой были следующие строки:
С сынов Владимировых Россия упала,
С Хмельницких при Богдане на ноги встала.
Это означало, что мечта о единой Руси (России) была в Киеве жива. Но спустя три века восторжествовала совершенно иная идея — мы сами по себе. А сами по себе потому, что оказались «окраиной» и не хотим подчиняться «центральной» Москве…
Отсюда два генеральных подхода к оценке Руси. В зависимости от выгодности момента один украинский публицист будет яро доказывать, что великая Русь пошла от Киева и украинцев, что свидетельствует о величии украинского народа, другой (может, и тот же) — что Русь была условным государством с конгломератом племен, потому украинцы не имеют никакого этнического отношения к беларусам, а главное — к русским. Что делать: соцзаказ заставляет крутиться.
«Итак, с общей древнерусской идентичностью, выходящей за пределы элиты, есть большие проблемы. То есть мы о ней почти ничего не знаем, а точнее — никто не может доказать, что она была»[40].
И не важно, что в Средние века, в условиях государственной разделенности, почему-то появилось «то, чего не было» — беларусы, украинцы и русские — народы близкие по языку и культуре, осознающие свое этническое родство. Отсюда следующий ход украинского публициста: и восточного славянства не было! А было не пойми что.
«Одним из аргументов любителей древнерусской народности является утверждение о том, что Русь объединила «восточных славян», которые, очевидно, определяются по лингвистическим критериям, — поэтому-то славяне и должны были тяготеть жить вместе и ощущать свое единство. Но само понятие «восточные славяне» — результат не лингвистических и не исторических исследований, а определенного политического заказа для нужд российского и советского государств, пытавшихся объяснить невозможность отдельной жизни украинцев, русских и белорусов»[41].
Показательно, что автор даже выделил курсивом крамолу — «невозможность отдельной жизни украинцев, русских и белорусов». Как раз жить они, по мнению украинских националистов, должны отдельно, и на как можно большем расстоянии друг от друга, ибо ничего объединяющего у них нет. Эта характерная, «родовая» черта любого национализма — противопоставление своего «уникального» народа всем прочим, особенно соседним, как угрожающим существованию «своего» этноса. Это первый шаг к сеянию розни между народами как условие существования «своей» нации.
Стремление украинских националистов отмежеваться от России, доказывая чуждость русского народа украинскому, объясняется просто: Россия слишком велика и мощна. Отсюда страх оказаться в подчинении Москвы, а на этническом уровне — слиться с соседом в единую историческую общность. Так формируется заказ на конструирование истории в нужном виде. В России и Беларуси (за исключением «национально ориентированной» интеллигенции) упор делали на историческом единстве. А задачей украинства как идеологии является «переформатирование» народа в сугубо отдельную нацию, противопоставив ее русским. И «убийственный» факт есть:
«Украинские авторы последние 100 лет считают моментом появления «русских» или «великороссов» как отдельного национального образования 1169 г., когда войска Андрея Боголюбского жестоко разграбили Киев»[42].
Это надо же такое придумать: разграбление города связать с появлением целого народа, и это открытие сливать в головы украинцев! Остается только дивиться творческому напору укропублицистов. Так что разрыв между Россией и Украиной произошел не в 2014 году. Украинскими националистами он готовился давно и осознанно. Просто нарыв лопнул…
Но и у украинских историков есть справедливые претензии. В современных российских учебниках также немало натяжек и просто подтасовок. В них тоже хватает отпечатков идеологии.
У «российского (не только советского) учебника ларчик просто открывается: не было ничего, кроме России. Поэтому уже нет нужды писать «общую историю Украины и России» — она тут уже написана. И называется она «история России»[43], — обижается автор.
Конечно, необходимо писать общую историю беларусов, украинцев и русских, а также татар и литовцев, сыгравших большую роль в истории Западной Евразии. Только украинские националисты используют критику российских коллег не для того, чтобы призвать их к объединению, а в качестве аргумента к разъединению и противопоставлению.
Кстати, о российских учебниках по истории. Там и вправду много чего сомнительного и, по крайне мере, неразъясненного. Прежде всего читателям не разъясняется происхождение названия государств и этносов. Откуда произошли слова «Россия» и «Белоруссия»? Это латинизированное переложение Руси и Беларуси, в результате «белые русы» превратились в белОрусов, а Беларусь в БелОруссию (с «о» и двумя «с»). Точно так же непонятно, почему Русь (отсюда «русские») стала РОссией? Англичане в этом плане более точны. У них пишется Russia.
Раз заговорили о названии народов, уточним, как внедрялось название «Украина». Источник распространения «самоназвания» находим у того же автора:
«…Французский военный инженер и картограф Гийом Левассер де Боплан, который в 1630–1647 гг. служил польской короне в юго-восточных воеводствах Речи Посполитой. Издав в результате своих наблюдений и исследований «Общий план Диких Полей, а проще говоря, Украины, с соответствующими провинциями» (Гданьск, 1648), он запустил в обиход европейских картографов географическое название «Украина», привязанное к Надднепрянщине и являющееся синонимом «страны казаков». …В те времена карты одного автора могли переиздаваться (с небольшими исправлениями) на протяжении полувека и более; переизданий Боплана тоже было множество, в разных городах и странах. Можем взглянуть, например, на картуш руанского издания 1660 г.: название «Украина» уже заняло свое место в европейской географии»[44].
Это странно, ибо в это время будущие украинцы себя называли русинами, а свой край — Русью, а не каким-то «Диким Полем»! В свидетели автор берет Богдана Хмельницкого. Во время переговоров с польскими властями Хмельницкий отмерил своему русскому народу такие пределы: «вся Русь, по Львов, Холм и Галич». Достаточно точно обрисовав, таким образом, западные этнические границы русинов, гетман поставил в качестве сверхзадачи для своего «движения» и основного «послания окружающим… восстановление независимости и суверенности «давнего народа русского», реанимацию киевской державной традиции…»[45].
Хвала честности К. Галушко! Будучи убежденным украинским националистом, он походя развенчивает свою идеологию, как щирый москаль. Получается, название «Украина» — западное, потому что приднепровская Русь для них была окраиной Европы? Да, это так, но была еще причина, и автор ее называет, хотя и в ироничном духе.
«Никакой коварный Запад не потянул бы перевоспитание столь широких масс населения в украинском духе… полноценно жившей в крае, без участия Австрии, мало интересовавшейся русинами, при наличии рядом мощной России, которая считала галичан (равно как и малороссов) частью русской нации. Но так уж получилось…»[46]
Ну да, так уж получилось — кошка сама по себе родила. То есть смена названия получилась по случаю, и Запад к этому руку не приложил. Однако в другом месте, забывшись, автор сам себя опроверг:
«…как-то быстро забывается то, что до того момента, как галицкая национальная интеллигенция переименовала своих земляков из русинов в украинцев, у закарпатцев и прикарпатцев было общее самоназвание»[47].
К. Галушко сам назвал причину этнического переименования «галицкой интеллигенцией»: «наличие рядом мощной России, которая считала галичан частью русской нации». Раз считала, надо было эту связь порвать. Что и было сделано с помощью униатского духовенства и «национальной» интеллигенции, получившей образование в австрийских учебных заведениях. Но такая правда сердце не греет и украинские националисты нашли выход. Оказывается, во всем виноваты… угадайте кто? Конечно же гады русские!
«…Понятно, что русские-россияне явно без спроса, безвозмездно и безвозвратно одолжили для себя чужое имя (у Грушевского иной термин — «украли») и заставили этим исконных русских-украинцев (русинов) открещиваться потом от своего давнего имени, просто чтобы сохранить себя как столь же исконно отдельный народ»[48].
Как ловко провернуто! Оказывается, бедолагам на Приднепрянщине, а также в австрийской Галиции пришлось открещиваться от пассионарных русских. Вот и пришлось сменить самоназвание, чтобы москали в исторических потемках за своих не признали, а русины-русские — в них. Особенно умиляет даже не «без спроса» (у кого именно надо было спрашивать разрешение?), а «безвозмездно»! Тут сразу видна душа украинского «европэйца», знающего цену брендам. А казалось бы, отдали же москали Донбасс и Черноморское побережье, неужели мало? Получается — мало. А что еще надо было отдать — Кубань, и тогда согласились бы дать право москвичам «возмездно» именоваться русскими? И пишется такое в не какой-то неумной брошюре малограмотного укранаца, а во вполне солидном труде, дающем широкое представление о научных изысканиях украинских историков.
Все это сливалось в умы украинцев на протяжении десятилетий, и можно представить, какая бестормозная обработка мозгов ведется теперь. Тем более на основе таких авторитетов, как профессор Грушевский.
«В результате творчества Грушевского украинцы вдруг не только спокойно «осели» на своей Украине, но и обнаружили, что они из нее никуда не уходили!»[49]
А кто утверждал, что украинцы куда-то уходили, а потом вернулись? Речь идет о другом: почему люди, жившие в этих местах, до XIX века звались русинами и русичами, а потом стали украинцами, а в ХХ веке к тому же выяснилось, что они имеют мало общего с русскими и беларусами? Ответ, конечно, есть. Приведем мнение незаинтересованного лица, более того, гражданина США (то есть почти европейца) Кита Дардена, профессора Школы международной службы Американского университета в Вашингтоне.
«Габсбурги, опасаясь польского национализма и российского экспансионизма, поощряли и культивировали там яростный национализм в школах, в обществе и в военизированных организациях. Они учили местных крестьян, которые раньше называли себя русинами, что те являются частью великой украинской нации, населяющей территорию от Карпатских гор до берегов Дона и издавна подвергающейся притеснениям со стороны русских и поляков. А кто же союзники этих крестьян в борьбе за национальное освобождение? Конечно, Европа, а конкретно — Габсбурги»[50].
Ну и какому профессору верить — Грушевскому или Дардену?
Но и российские историки не безгрешны. Упомянем лишь один сомнительный исторический довесок. Татар задолбали пресловутым «монголо-татарским игом». Не было такого народа при Батые и его преемниках! Современные волжские татары произошли от племени булгар. Часть их ушла на Дунай, образовав там государство, которое ныне называется Болгария. Другая — на Каму-Волгу, создав другое государство — Волжскую Булгарию со столицей Биляр. Монголы стали их злейшими врагами, потому что именно булгары нанесли поражения тумэнам Субэдея, что уничтожили русское войско на Калке (1223 г.). Булгария приняла первый удар войск Батыя. После принятия ислама завоевателями и растворения немногочисленных монголов среди местного населения булгары, исповедовавшие ислам с VIII–IX веков, стали полноправным этносом Золотой Орды, сменив самоназвание. И похоже, не без помощи русских. На Руси монголов называли татарами. Считается, что в авангарде у монгольского войска шло покоренное ими племя татар. Они первыми принимали удар на себя. Таково было наказание и условие прощения. Название первых распространили на все многоплеменное войско Батыя.
После воцарения на Волге булгары стали оседлым народом и тем получили экономическое, а затем и административное преимущество перед кочевыми племенами. После распада улуса Джучи (позже названного Золотой Ордой) столицей одной из ее частей стала Казань. Образовалось Казанское ханство. Этому способствовало и то обстоятельство, что булгары были тюрками. Став доминирующим народом в Орде, булгары-татары воевали с русскими княжествами, но не больше других. Не больше, чем сами князья воевали и вредили друг другу. Именно князья в своих распрях нередко обращались за помощью к Орде, а затем к Казанскому ханству. Первым же ордынцев привел на Русь Александр Невский, чтобы те помогли ему свергнуть с великого княжения брата Андрея. Показательно, что Александр получил предписание монголов (ярлык) княжить в Киеве, а Андрей — во Владимире. Раньше бы это означало старшинство Александра. Но времена изменились. Киев не представлял былой значимости и ценности, и Александр, будучи старшим братом, решил переиграть назначение и стать великим князем Владимирским и Суздальским. Монгольские правители согласились принять сторону Александра и оказали ему военную помощь. В благодарность Александр согласился платить им дань (1258 г.). Он же сделал то, что не удалось Батыю, — заставил признать Великий Новгород главенство Орды и платить ей подать. И татары в этой истории замешаны не были. «Добровольное данничество» дало основание Л. Гумилеву говорить о симбиозе Орды и Северо-Восточной Руси. Так что «монголо-татарское иго» по справедливости надо бы переименовать в «ордынско-княжеское». Или проще (щадя патриотическое самолюбие поклонников Александра Невского и Калиты, другого большого друга Чингизидов): «ордынское».
Нужно иметь в виду, что ныне в Татарстане идут процессы отчуждения, сходные с Украиной, и не надо помогать им неразумным подходом к истории. Но вернемся к неудачникам в деле создания великой державы.
2
В 1320—1360-х годах литовские дружины повторили подвиг варягов — они подчинили себе земли современных Беларуси и Украины. Причем часто без сражений. Местной элите приходилось выбирать между зависимостью от Орды или заключать соглашение о патронате с литовцами. Судя по легкости присоединения, договора с литовцами местную знать устраивали намного больше, чем данничество улусу Джучи. Литовцы могли реально защитить их земли от набегов кочевников и вскоре это доказали. В 1362 году литовское войско разбило ордынцев. На этом притязания Орды на приднепровскую Русь закончились. Однако дальнейшая экспансия литовцев натолкнулась на поднимающееся Московское княжество. Осада Москвы в 1370 году оказалась безрезультатной. Объединить бывшую Русь в одно государство не удалось.
Далее произошла перегруппировка сил. Литовцы выдохлись и в 1385 году пошли на унию (союз) с Польшей. Началось медленное «переваривание» крепнущей Польшей слабеющего Литовско-Русского государства. Процесс поглощения юридически был оформлен унией 1569 года и образованием федеративного государства — Речи Посполитой.
Показательно, что будущие украинцы пытались противостоять этому процессу, но малоуспешно. Приходилось искать помощь извне, пока в 1654 году не был оформлен союз приднепровской Руси (или Гетманщины) с Московским царством (понятий «Украина» и «Россия» еще не существовало). Это нормальные комбинации, характерные для всего «цивилизованного» мира, то есть там, где возникали государства. Проблема в «патриотических» историках, которые старались и стараются наделить свои государства благородными помыслами. Так российские (и советские) «летописцы» писали о желании Московского царства защитить от врагов население собираемых им земель. В ответ уязвленные подозрениями в неблагородных помыслах своих государств историки Литвы, Польши бросались в ответное наступление. В результате на ровном месте вспыхивает недоброжелательная полемика на тему «кто лучше другого?».
Итак, Речь Посполитая перехватила историческую инициативу и создала великую державу Восточной Европы. Но не надолго, и вскоре государство пришло в упадок. А начало было более чем многообещающим. После того как в 1610 году польский королевич Владислав короновался в Москве, могла возникнуть держава от Одера до Тихого океана. И опять неудача. Московское государство вскоре освободилось от польских войск, аннулировало династический союз с Польшей и возобновило самостоятельное государственное существование, чтобы через двести лет поглотить бывшую Речь Посполитую.
Что делать, но полякам и литовцам не удалось включить Русь-Россию в состав своих империй. Польским и литовским публицистам осталось лишь пенять на русский империализм, забывая о своем, неудавшемся. И если бы все ограничивалось вздыханиями. На футбольном чемпионате 2012 года польская молодежь напала на болельщиков с российскими флагами. О размахе акции свидетельствовало число задержанных — 130 человек. Обычно удается арестовывать не более 10 процентов митингующих. Так что обида на «проклятых русских» велика, и она, подобно чесотке, не проходит, много желающих чесать историческую память. В ноябре 2013 года в День независимости Польши у российского посольства в Варшаве состоялась новая манифестация с очередными стычками с полицией. И все эти показательные эпизоды произошли до начала крымско-донбасской истории!
А Украина, побывав под монголами и литовцами, поляками и австрийцами, признав даже протекторат Турции в 1666 году, все же оказалась в составе Российской империи, а потом Советского Союза. А теперь мечтает войти в Европейский союз, чтобы тот финансировал Украину. Вот и вся история «незалежности». Неудачливость судьбы понуждает искать виновных. И виновник найден. Конечно же Россия! И на сердце легче. Психологический ход всех неудачников.
Почему у Литвы и Польши не получилось с созданием державы? Похоже, по той же причине, почему ныне не получается у Украины. Уж больно легко им достались земли. Литва овладевала территориями будущей Беларуси и Украины без больших сражений, и она осеклась, встретившись с сопротивлением Москвы. У Польши вышло еще легче: территория с половину Западной Европы ей досталась как приданое династических браков с литовским великокняжеским домом. Иначе обстояли дела у Московского княжества. Каждый рубеж приходилось брать с боем. То была сугубо «спортивная жизнь». Итог: год за годом, десятилетие за десятилетием, век за веком шло наращивание мышечной массы. Так маленькое, захудалое Московское княжество превратилось в сильное государство. И ничего уникального в этом пути не было. Это типичный путь любой страны из «грязи в князи», будь то Англии, Франции или Соединенных Штатов.
Поляки с большим удовольствием создали бы державу от моря до моря. Но Австрия, Германия и Россия ликвидировали Речь Посполитую, показав, что быть великой державой ей не по чину. Обидно! Австрийской империи больше нет. Германии отомстили, отняв у нее Померанию и Силезию. Неотомщенной осталась Россия, которая в 1939 году окончательно аннигилировала великодержавную мечту. И хотя ни одного квадратного метра России из «раздела Польши» не досталось, все получили другие республики — Литва, Белоруссия и Украина, но эта рана саднит и отдается в умах определенной части польского общества, и оно завистливо обличает «русский империализм», подобно тому как старые мужи обличали дона Жуана.
Та же ситуация с Украиной.
«В 1902 г. сторонники… Миколы Михновского образовали Украинскую народную партию, целью которой была «одна, единая, неделимая от Карпат аж до Кавказа, самостоятельная, свободная, демократическая Украина — республика рабочих людей — вот национальный украинский идеал»[51].
Про свободу и демократию — это посулы всех демагогов, а вот мечта о единой и неделимой «от Карпат аж до Кавказа» — это уже всерьез. И такую попытку укранаци сделали при первой же возможности. Весной 1917 года была созвана Центральная рада, провозгласившая Украинскую Народную Республику, но только с января 1918 года в качестве независимой.
«Власть УНР распространялась на все губернии, где большинство населения состояло из украинцев. Поэтому, кроме Киевской, Волынской, Подольской, Черниговской и Полтавской губернии… в территорию УНР включались еще и Херсонская, Харьковская, Екатеринославская и Таврическая (без Крыма) губернии, части Холмщины, Курщины и Воронежчины»[52].
На этот раз обычно честный К. Галушко приукрасил. Власти самозваная Рада на такой большой территории не имела, ибо хоть и была говорливой, нахальной, но слабой, и ее вскоре разогнали сами украинцы. Пришедший ей на смену гетман Скоропадский написал в своем воззвании от 29 апреля 1918 года:
«Бывшее украинское правительство не осуществило государственного строительства Украины, так как было совсем неспособно к этому. Анархия продолжается на Украине, экономическая руина и безработица увеличиваются и распространяются с каждым днем…»
Как будто написано в нашем веке. Но и гетман оказался неспособен к государственному строительству, как, впрочем, и все прочие гетманы. Он продержался полгода, да и то благодаря помощи «европейцев», конкретно — штыкам германской армии. И бежал на Запад, как только ушли немецкие войска. (И опять же, что изменилось по существу?) Но территориальные аппетиты гетмана не уступали фантазиям Рады. Хотя «государство Скоропадского» по сути представляло собой оккупационную зону германской армии, но «…из соседей Украины с Крымом и Кубанью гетманом велись переговоры о «вхождении», которые не достигли результата де-факто в хаосе событий гражданской войны»[53].
Ах, если бы не хаос гражданской войны и де-факто стало де-юре! Мечты, мечты об украинском империализме и великодержавии.
Кстати, откуда депутаты Рады взяли сведения о том, что в Воронежской губернии большинство населения украинцы, автор не сообщает. Но понятен сам принцип: включать в состав Украинского государства, не спрашивая население, все земли, где жили украинцы. Но с таким же успехом можно было приплюсовать часть Сибирщины и даже Московщины, а заодно и Канадщины, где проживают сотни тысяч выходцев с Украины. А вот о русских, что жили в немалом числе в Харькове и Екатеринославе (Днепропетровске), Одессе и Николаеве и других местах Украинщины, ничего не говорится. Их мнение украинских националистов не интересовало, как не интересует и сейчас.
Но что показательно: еще не родилось государство, а претенденты на ее создание уже раскатали губы на нехилую державу от Карпат до Кубани! Благо кто-то уже все это отвоевал, освоил и привел к знаменателю. Надо было лишь подсуетиться и под шумок умыкнуть. Но не получилось. Воевать «державники» не умели, и Центральную раду скоро разогнали, да и Скоропадский, под стать фамилии, не задержался. Оставалось лишь завистливо изобличать «империализм» соседа, раз самим он оказался не под силу.
В 1941 году всплыли ровно те же мечтания. Один из лидеров Организации украинских националистов — ОУН (наряду с С. Бандерой) А. Мельник с началом войны провозгласил те же цели.
«В меморандуме мельниковцев говорилось, что они хотят «восстановления независимого, суверенного Украинского государства на заселенной украинским народом территории между Дунаем, Карпатами и Каспийским морем… Имея столь значительные пространства, Украина могла бы стать экономически и военно самодостаточной. Сделать ее более монолитной можно было бы за счет обмена населением с Россией (то есть сибирских и дальневосточных украинцев «вернуть» назад, а им навстречу депортировать украинских русских)»[54].
Как умно придумано! Как говаривали «пикейные жилеты» из романа «Золотой теленок»: «Чемберлен — это голова. Ему палец в рот не клади». Вот и Мельник явно был с «головой» и готов был откусить не только палец… Да вот беда — очередной облом. Опять москали не дали реализоваться великодержавным планам — войну выиграли. Обидно.
«Официальным обоснованием внутренних границ в СССР должны были служить границы этнические, хотя в данном случае им следовали отнюдь не строго, оставив значительную часть украинских этнических территорий вне УССР»[55].
«Оставив значительную часть вне УССР»! Так что, оказывается, жители Курской, Белгородской, Воронежской областей и Кубани суть украинцы, насильно отлученные от груди матери-Украины. Интересно, они знают об этом? А как быть с этническими русскими, оказавшимися на территории созданной Украинской Советской Социалистической Республики? Нет ответа.
Вроде бы все это мыслилось и писалось взрослыми людьми, но откуда эта переходящая из поколения в поколение политическая хлестаковщина? И ведь ничего не меняется, и нынешний украинский национализм — это все та же смесь детских фантазий (типа «скоро мы будем в Европе») и подростковых претензий на чужое.
Так откуда взялась украинская государственность, за которую безуспешно боролись украинские националисты? Это большевики (по существу, те же москали) подарили ее украинцам (правда, зажав, по мнению укранацев, половину земель и лишив Украину выхода к Каспийскому морю). А так все Рады, гетманы Скоропадские, Петлюры даже с помощью польских войск Пилсудского никак не могли овладеть даже этнической частью Украины, не говоря уже о Курске и Воронеже.
Н. Макиавелли в знаменитом трактате «Государь» написал: «…государства приобретаются либо своим, либо чужим оружием, либо милостью судьбы». Украинское государство — типичный пример появления милостью судьбы при помощи чужого оружия. И не оно одно. Поляки тоже любят попенять на русский империализм, не задумываясь, а что бы они делали без него? Что было бы, если б Сталин оставил Галицию в составе Польши и они ныне мучились с украинским национализмом? И что было бы, если на завоеванных для поляков германских землях остались немцы? Какой национальный вопросик они бы поимели! И что было бы, если б польское население Литвы и Западной Украины не переселилось в Польшу в 1950-х годах, а осталось и стало бы бузить, требуя воссоединения с родиной? Москва решила за поляков их национальные и территориальные проблемы, сделав страну мононациональной. Теперь Польша благоденствует, не имея конфликтов с соседними государствами. Польским националистам не хватило ума решить свои державные проблемы, и Польша трижды теряла независимость. Не хватает ума и сейчас понять то благое, что сделала для Польши Россия.
Получается интересная картина: Россия даровала Польше, Украине, Литве земли, Запад — демократию и технику… Все время кто-то что-то давал и дает. Хорошо устроились! Так и хочется спросить: а вы сами собираетесь что-либо делать?..
Отсюда моральная сторона. Украина, Литва и Польша отлично попользовались плодами побед «проклятого русского империализма», после чего можно было расплеваться с дарителем.
«Украина… пока еще доживает свой «постсовет», то есть старость жалкого огрызка бессмысленной империи»[56].
Данный текст является ознакомительным фрагментом.