Глава 11

Глава 11

Одна из известных бизнес-легенд гласит, что в Соединенных Штатах Америки в течение долгих лет правил лозунг: «Что хорошо для «Дженерал Моторс», то хорошо для Америки». Действительно, мощь и величие американской индустрии были связаны с компаниями настолько крупными, что их финансовому могуществу могли бы позавидовать целые государства. Крупнейшие корпорации определяли политику, и наиболее точное понимание западного отношения к их роли в обществе прозвучало, пожалуй, в самом начале Второй мировой войны. После вторжения фашистской Германии в Польшу Англия объявила Германии войну, и было предложено бомбить заводы Круппа, на которых производились «Мессершмитты». Ответ был следующим: «Как вы можете такое предлагать! Конечно, Германия наш враг, но ведь это частный капитал! Его нельзя уничтожать!»

Законы частного капитала настолько отличаются от законов большой политики, что немногие знают о том, как во время войны американские владельцы немецких заводов продолжали получать прибыль и контролировать финансовую деятельность, даже несмотря на то, что часть продукции этих заводов вполне могла быть использована против американских же солдат. Но законы бизнеса – это законы бизнеса. Немало режимов пало отнюдь не потому, что их политические идеалы не соответствовали образцам демократии, а потому что интересы вполне конкретных корпораций оказались под угрозой. Но при этом всегда можно было сказать, что после деятельности Рузвельта американские корпорации уже не пытались в том или ином виде захватить власть, понимая, что необходимо платить высокие зарплаты, соблюдать профсоюзные договоренности и всячески поддерживать политическую стабильность и наполнение казны деньгами. Любая попытка уклонения от уплаты налогов приводила к последствиям гораздо более страшным, чем судьба Ходорковского. Напомню трагическую судьбу руководства компании «Энрон», которое за небольшие по российским меркам проделки получило многовековые сроки, и никто не смог их отмолить – ни международная общественность, ни команда высокопрофессиональных и очень дорогих адвокатов.

Попытки не заплатить налоги или в каком-то виде противоречить внутренней политике американского государства заканчиваются для корпораций одинаковым образом: они расчленяются, как это произошло в свое время с компанией «Белл», руководители, пытающиеся утаить прибыль, падают с самых высот финансового могущества на самое дно американской иерархии, становясь простыми заключенными – приставку «полит-» употреблять бесполезно.

* * *

В России ситуация совсем иная. Россия, скорее, является единственной страной, жители которой искренне убеждены, что они иждивенцы. Иждивенцы, которых терпят постольку, поскольку кто-то должен жить на территории. Более-менее неплохо себя чувствуют люди вокруг «трубы» – газовых и нефтяных потоков – и те, кто пристроился к чиновникам, эту трубу обслуживающим. Все остальные не очень-то и нужны. Именно поэтому столь популярна живущая в народе фраза, якобы произнесенная Маргарет Тэтчер, о том, что на территории России необходимы только пятнадцать миллионов рабов для обслуживания трубы, а остальные попросту лишние. На самом деле, судя по всему, Маргарет Тэтчер никогда эту фразу не произносила. Я слышал и читал ее у нескольких авторов, начиная от автора произведения «Почему Россия не Америка» господина Паршева. Однако когда во время телеинтервью я попросил его поточнее указать источник цитаты, он ответил, что слышал эти слова лично, – правда, легкий тест на знание английского языка пройти не смог, поэтому я позволю себе не доверять его свидетельству на все сто процентов. Впрочем, речь здесь идет не о том, говорила Тэтчер что-либо подобное или нет, а о том, что большинство россиян с данным высказыванием фактически согласны. Мы являемся той самой удивительной страной, где с 1993 года народ не только не является больше владельцем недр, но и не имеет никаких шансов им стать.

В 1993 году из одного из разделов конституции вдруг исчезла фраза о том, что недра принадлежат народу. Россия превратилась в уникальную страну, где любое движение курса цен на нефть приводило только к ухудшению внутреннего положения: если мировые цены на нефть росли, то росли и цены на нефтепродукты, в частности на бензин; если цены на нефть падали, то цены на бензин внутри страны все равно росли. Широкой общественности, возмущенной данным фактом, давалось гениальное объяснение, сводившееся к двум ставшим крылатыми фразам: во-первых, мы по-прежнему производим бензин из дорогой нефти, а во-вторых, наши нефтяные компании несут убытки из-за торговли в неблагоприятных конъюнктурных условиях, поэтому они должны компенсировать свои потери за счет внутреннего рынка. При этом любая попытка найти логическое обоснование тому факту, что бензин в период, когда нефть стоила под сто шестьдесят долларов, был дешевле, чем когда нефть стала стоить около девяноста долларов, заведомо обречена на провал.

Единственное, что спасает власть, – это то, что она и не пытается никому ничего объяснить, хихикая и говоря, что половину цены бензина составляют акцизы, как будто раньше было по-другому. Это абсолютно неприкрытое хамство сочетается также с вопиющим отношением к простому потребителю. Уже стала притчей во языцех наглейшая политика крупнейшей российской корпорации «Газпром», широко пропагандирующей свои взгляды на жизнь известной рекламой «Мечты сбываются». Если посмотреть на то, как живут отдельные менеджеры «Газпрома», с отменным размахом отмечая свои свадьбы, поминки и дни рождения, строя дворцы, которым могли бы позавидовать французские короли, и платя сумасшедшие деньги разнообразным агентствам за то, чтобы фотографии этих дворцов не всплывали в СМИ, если посмотреть на их страстное увлечение футболом, которое сводится к тому, что развращаются целые чемпионаты и игроки покупаются за деньги, не имеющие никакого отношения к их реальной стоимости, а главное, если учесть, что все это происходит на фоне далеко не полной газификации страны и постоянно растущих тарифов, ответ на лозунг «Мечты сбываются» может быть только один: «Рады за вас! Но мы тут при чем?» Потому что мечты людей, назначенных на должности миллиардеров, бесспорно сбылись.

Об уровне непрофильного использования активов в государственных корпорациях я даже боюсь говорить. Причем «боюсь» в данном случае – не категория страха, просто я не уверен, что хватит бумаги для аккуратного написания цифр и нулей во всех контрактах, условия которых вызывают гомерический хохот: сложно поверить, что люди, работающие в этих структурах, могут закупать все необходимое для жизнедеятельности компаний по таким ценам. По крайней мере есть стопроцентное ощущение, что сюда укладываются интересы и посредников, и их ближайших родственников, и кого угодно еще.

Отнюдь не только «Газпром» этим славен, и, вероятно, именно поэтому дети высокопоставленных чиновников с такой радостью отправляются на работу в подобного рода структуры, где они чувствуют себя уверенно, быстро растут по служебной лестнице и совсем скоро начинают занимать должности вице-президентов в финансовых «дочках» корпораций, причем юный возраст отнюдь не является для этого помехой. Невольно вспоминается традиция великой Российской империи, где дворянских отпрысков мужеского пола с малых лет зачисляли в Пажеский корпус, годам к четырнадцати они получали офицерское звание, а в двадцать с небольшим становились молодыми генералами. Хотя надо отметить, что здесь никто на службу особо не рвется. По крайней мере в армию – зачем, есть же гораздо более вкусная работа! Есть куда рваться и есть за что побороться.

* * *

Все эти корпорации, которые давно уже перепутали свой карман с государственным, которые почему-то позиционируют себя как гордость России – являются они для России добром или злом? Эти корпорации прославились на международных рынках вполне грабительским отношением к природным ресурсам. В чем оно проявляется? Увы, мы знаем абсолютно точно: в состоянии скважин. Посмотрите, какое количество новых месторождений реально разведано за последние двадцать лет? И давайте сравним с аналогичным периодом советской истории. У кого будет преимущество?

Мы по-прежнему живем в долг по отношению к советским временам и советским разработкам, при этом пытаясь об этом забыть. Раздав на залоговых аукционах все самые лакомые куски неизвестно кому, общество в его гламурной части пытается оправдать сложившуюся ситуацию, старательно переписывая историю. Вот только возникает разрыв между сознанием высоко продвинутой и очень ангажированной части элиты и народа, который по-прежнему иначе чем грабительской приватизацией произошедшее в 90-е годы не называет и у которого нет никакой веры в то, что всеми этими колоссальными благами воспользовались люди, действительно заслужившие такое право.

Удивительно, что эти корпорации играют также особую роль в закреплении технологического отставания России. Казалось бы, сконцентрировав в своих руках такую административную и финансовую мощь, они должны были сделать все возможное для постройки гигантских заводов и создания дополнительных рабочих мест в стране. Казалось бы, это те корпорации, которые должны вкладывать бешеные средства в создание мощнейших перерабатывающих центров, производящих нефтепродукты, соответствующие самым высоким требованиям, а отнюдь не пытаться перегонять продукт не лучшей переработки. Но в реальности получается совсем по-другому. Почему? Может быть, потому, что руководство корпораций относится к России примерно так же, как относились английские аристократы к Индии и ее коренному населению?

Как-то раз я спросил одного из создателей российской конституции, Олега Германовича Румянцева, куда делась статья? Румянцев покраснел и сказал: это было личное указание Бориса Николаевича Ельцина. Не могу подтвердить, правда это или нет, поэтому оставлю данное высказывание на совести господина Румянцева. Что-то мне подсказывает, что он знает, о чем говорит.

Так вот, по всей видимости, эти корпорации потому не заинтересованы в развитии России, что их руководители, понимая всю временность своего существования, которая напрямую зависит от дружбы с руководителями государства, чувствуют себя готовыми в любой момент отправиться туда, где находятся их семьи и куда переправляется де-факто существенная часть капитала, – за границу. А в качестве сделки с властью выполняют разнообразные поручения, среди которых может быть и поддержка определенных направлений в спорте, и покупка игроков, и строительство чего-нибудь развлекательного в городе. Правда, нередко они увлекаются – и вот уже растет Охта-башня, внушающая своим видом омерзение немалому количеству питерских интеллигентов. Пришлось даже поправить гениальные пушкинские строки: «Люблю тебя, Петра творенье… и Миллерово дополненье».

* * *

Конечно, я говорю сейчас не только о «Газпроме». Практически все граждане, возглавляющие государственные корпорации, грешат уверенностью в том, что каждый из них – ни больше ни меньше, чем пуп земли. Должно быть, наша планета единственная, у которой не только есть пуп, но этих пупов немеряное количество. Что характерно, с появлением на соответствующей должности другого человека фамилия пупа меняется, а место остается. Это, конечно, не значит, что у нас страна сплошных «пупов», хотя иногда такие мысли приходят в голову. Кроме того, надо понимать, что для руководства подобной компанией меньше всего требуется профессионализм. Давно уже в России профессионализм перестал быть востребованным. Востребовано совершенно иное качество – личная преданность. Именно поэтому существование правящего тандема породило гигантское количество интриг – легко быть преданным одному человеку, но ужасно тяжело выказывать преданность обоим. Хотя наши чиновники таковы, что и двуликий бог Янус мог бы им позавидовать: уж что-что, а Труффальдино из них получаются неплохие – слуги двух господ.

По такому же принципу, исчерпывающе описанному Николаем Васильевичем Гоголем – «и я, и я тоже маленький Собакевич», – ведут себя многие другие предприниматели. В результате в России формула «что хорошо для крупной корпорации, то хорошо для страны» приобретает специфический смысл с дополнением: «что хорошо для крупной государственной корпорации, то хорошо для России, но совсем не так уж хорошо для ее населения». Именно поэтому многие россияне с ужасом смотрели, как в годы кризиса выстроилась череда обладателей высоких мест в списке «Форбс» на поклон к государству в лице премьер-министра и президента за оказанием немедленной финансовой помощи, как затрещали дутые империи и как государство с готовностью ринулось их спасать. Поэтому, когда буквально через несколько месяцев эти же граждане продвинулись выше по рейтингу «Форбс» и увеличили абсолютные значения своих капиталов, мы, конечно же, испытали чувство глубокой гордости. Хотя надо отметить, что при этом не произошло никакого повышения производительности труда в России, равно как и роста зарплат – чего нельзя сказать о достаточно существенном росте цен. Притом подчеркну – росте зарплат, а не государственных выплат. Государственные выплаты действительно постоянно возрастают, и государство предпринимает определенные усилия для индексации зарплат бюджетников. Впрочем, пока что бюджетные зарплаты и пенсии настолько далеки от реального прожиточного уровня, что их рост остается скорее позитивной тенденцией, чем реальным подспорьем для большинства получателей.

Корпорации всех уровней находятся в постоянном ощущении, что они действуют в крайне недружелюбном окружении. И если гиганты особо не задумываются о своем существовании, то любая компания поменьше напоминает того самого карася, для которого и запущена щука в озеро, чтобы этот несчастный карась не дремал. При этом количество щук превосходит все разумные пределы, и когда начинаются очередные коррупционные скандалы, главные из щук, как уже говорилось, с радостью сдают всех вокруг, в то же время продолжая жить в особняках и ездить на машинах, которые они никогда бы не смогли себе позволить на официальную зарплату, а вот судьба трагически погибших карасей никого не волнует – бизнес как был, так и остался нелюбимым дитятей государства.

Нелюбовь к бизнесу такова, что в Израиле уже образовалась небольшая колония, состоящая отнюдь не из евреев, а из предпринимателей из средней полосы России, бежавших сюда от милицейского произвола. И если раньше с Дону не было возврата, то теперь роль Дона гордо выполняет, с одной стороны, Лондон, не спешащий возвращать вчерашних богатеев, а с другой – Израиль, где сосредоточились представители малого и среднего бизнеса. Поскольку выясняется, что если твой бизнес приглянулся какому-нибудь майору милиции, то легче сразу пойти сдаться и отсидеть в тюрьме, чем его отстоять. Неожиданно выяснилось, что в нашей стране предприниматель – одна из самых рискованных профессий, судя по тому, какой процент из них оказывается под судом и следствием.

* * *

Но если создается такая неблагоприятная атмосфера, значит, есть какие-то враги, которые ее создают. С одной стороны, сами предприятия и корпорации ведут себя, как во вражеском окружении, воюя с представителями власти, в которых они видят исключительно угрозу и исключительно кровопийц, заинтересованных только в получении денег, притом, естественно, в «нале», – но чтобы этот «нал» взять, необходимо нарушать законы. Это значит, что невозможно работать по белой бухгалтерии, невозможно завозить товар напрямую, это значит, что необходимо все время хитрить и изворачиваться, иначе ты будешь неконкурентоспособен. При любой проблеме ты будешь аккумулировать достаточное количество черного нала, чтобы откупиться от бандитского наезда со стороны государственных структур. А не откупиться от бандитского наезда все равно означает свой бизнес похоронить. Да, конечно, потом тебе, возможно, принесут извинения и даже, благодаря инициативе президента Медведева, скорее всего не сразу бросят в тюрьму. Только будет это немножко поздно – твой бизнес уйдет, уйдет навсегда. На прощание он помашет тебе крылами, но тебе это может быть плохо видно, потому что решеточки находятся высоковато, и воздух свободы пьянит, но не доходит. А постоянно появляющиеся в газетах истории о том, как очередной предприниматель скончался в СИЗО, уж точно не вызывают желания вступать в препирательства с представителями правоохранительных органов. Нет, я не собираюсь идеализировать предпринимателей, ведь им необходимо откуда-то брать деньги. Откуда? Они же не могут себе позволить держать низкие цены, потому что у них колоссальный уровень издержек, отнюдь не связанный напрямую с российской налоговой системой, а гораздо жестче связанный с российской системой поборов.

И вот здесь возникает диалектическое противоречие. С одной стороны, народные симпатии должны быть на стороне бедных угнетенных предпринимателей, а с другой – вряд ли кого-то общество ненавидит больше, чем этих самых предпринимателей, видя в каждом из них кровопийцу. Потому что, когда ты сталкиваешься с ними в своей каждодневной жизни, результаты столкновения, как правило, не способны породить какую-либо реакцию, кроме мата. Либо ты потребляешь газ и электроэнергию, а потом тебе приходит счет за коммунальные услуги, сумма которого зачастую превышает размер средней российской пенсии. Либо ты сходил в магазин, купил товар, принес домой, вскрыл упаковку, а товар оказался протухшим, судя по виду и запаху, еще в прошлом году, – и дальше ты ничего уже с этим сделать не можешь. Конечно, теоретически ты можешь позвонить в какое-нибудь общество потребителей, долго и мучительно бороться за свои права, но ты потратишь кучу сил и денег, а в выигрыше останутся только юристы, которые ведут твои дела, а отнюдь не ты, потому что компенсация практически никакая. Народ оказывается загнан. Хотя и предприниматель при этом тоже оказывается между двух огней.

Все это нисколько не оправдывает тех же олигархов, многие из которых владеют крупнейшими торговыми сетями, с радостью впаривающими потребителям любое гнилье. Притом эти олигархи, озабоченные обеспечением собственной прибыли, меньше всего на свете заинтересованы в том, поднимать или не поднимать российского сельхозпроизводителя. Им неважно. Им важно купить подешевле, продать подороже. И если товар прокис, протух, сгнил – это не их проблема, а наша. И если кто-то хочет разместить свою продукцию на их полках, пусть платит деньги. Не хочешь платить – не вопрос, у нас же бешеная конкуренция, всегда разместим кого-то другого. Ах, ты пытаешься выпендриваться и говорить, что у тебя товар высокого качества? Да мне плевать на твое качество, меня волнует, сколько я с этого получу. Что мне твое качество? Меня интересуют деньги! Доходит до смешного: когда такой известный человек, как Андрей Макаревич, пытался продавать водку, выпускаемую его компанией «Смак», мне приходилось звонить своим приятелям, которые были близко знакомы с руководителями крупнейших розничных структур, чтобы была возможность разместить товар без денег. Как правило, мы получали отказ. Конечно, все знают Макаревича. Но деньги слаще.

* * *

Вряд ли бизнес хотя бы теоретически может быть патриотически настроен. Он вообще достаточно неэмоционален. Бизнес действует на правовом поле, но когда сам бизнес зачастую и определяет это правовое поле, ни к чему хорошему это не приводит. Когда из представителей Госдумы и Совета Федерации половина оказывается не просто с опытом предпринимательской деятельности, но еще и до сих пор напрямую является лоббистами не абстрактной индустрии, а конкретных компаний, то смешно ждать оказания давления на них в интересах потребителей. Ведь кто из потребителей голосует за конкретного депутата Госдумы? Никто. У нас в Думу проходят по партийному списку. Зачастую, чтобы попасть в заветный список, бизнесмены оказывают той или иной партии целый набор услуг, в том числе и финансовых, причем относятся к этому абсолютно спокойно. Для них политика является всего лишь одной из форм инвестиций, которая должна окупаться. А как она может окупиться? Созданием такого правового поля, в котором конкретно их корпорации комфортно. И не надо высоких слов о социальной ответственности, о патриотической настроенности. Как показал опыт Соединенных Штатов, как только давление правоохранительных органов ненадолго исчезает, даже воспитанные на протяжении десятилетий в строгом уважении к закону люди теряют человеческое лицо, что и произошло во время наводнения в Новом Орлеане, когда неожиданно те самые хваленые американцы вдруг повели себя как дикие звери. Естественно, не все, естественно, были те, кто вел себя достойно, – но тенденция от этого не меняется.

Создается ощущение, что зло, распространяемое в стране, носит абсолютно инфернальный характер. Дословный перевод слова «инферно» – это ад. Но тут есть еще и дополнительный смысл: это зло носит какой-то мистический характер. Оно как будто распылено в воздухе, проникает во все поры. Наверное, это связано с тем, что добро всегда чуть более сложно достижимо, что, как только ты не возделываешь огород, его забивают сорняки. Отцам демократических преобразований в России искренне казалось, что есть всеутверждающая сила рынка и что рынок все приведет к некоему разумному общему знаменателю, выправит экономику сам по себе. Все эти первые стихийные рыночники, стремившиеся любой ценой скорее запустить механизм, оказались наивными теоретиками, не осознавшими, что в условиях абсолютно свободного рынка побеждает либо тот, кто быстрее достал пистолет, либо тот, кто быстрее договаривается с чиновниками, потому что абстрактная свобода предпринимательства подразумевает всего лишь высокую роль личного влияния «обитателей» определенных кресел в системе государственного управления.

Самое печальное, что во всех этих ситуациях сами чиновники выступают в роли какого-то абсолютного зла – инфернального, мистического зла. Наши люди ничего хорошего от них уже и не ждут, невольно воспринимая корпорации и чиновников высшего эшелона как единый чудовищный организм, сросшийся на уровне даже родственных связей и общего прошлого, заинтересованный в чем угодно, кроме реального процветания России. Степень доверия к ним крайне низка. Когда я проводил опрос, кого из чиновников люди считают достойными, в ответах лидировали либо те, деятельность которых очевидно направлена на спасение людей, как Шойгу, либо те, чей профессионализм не вызывает сомнений, как Кудрин. Но гораздо больше было тех, чья работа не заслужила ни единой положительной оценки: министр образования, министр здравоохранения, министр обороны, министр внутренних дел. Отношение ко всему силовому блоку, который оказывает колоссальное влияние на жизнь россиян, формулируется однозначно: «да всех их в отставку, а лучше под суд». Притом я отнюдь не уверен, что в этой фразе полностью отсутствует рациональное начало.

* * *

В то же время крупные компании являются для многих россиян воплощением мечты о синекуре, устроившись на работу в которую ты волшебным образом получаешь возможность решить все свои проблемы. Именно поэтому такое количество молодых людей сейчас мечтает в первую очередь о работе в подобной компании, во многом считая эту работу синонимичной работе чиновника. Но есть и еще одна важная тема – другая часть россиян считает крупные корпорации абсолютным злом, совершенно антипатриотичными образованиями. Люди уверены, что корпорации разрушают возможность любого малого и среднего бизнеса в России, потому что решают все имеющиеся проблемы не рыночными методами, а просто за счет закручивания гаек. Особенно показательным был внезапно разразившийся кризис с бензином в ряде областей, где представлены практически только заправки, принадлежащие государственным корпорациям. Казалось бы, чего может быть проще для них – обеспечить бензин по нужной цене? Но в целях добить до конца – по крайней мере, как это видится со стороны, – частных заправщиков был искусственно устроен дефицит, когда бензин выдавался только своим, но не выдавался остальным участникам рынка, а тем, в свою очередь, судя по всему, готовилось предложение, от которого они не смогли бы отказаться и вынуждены были бы продать свой бизнес.

Крупные корпорации настолько срослись с государственным механизмом, что, когда президент Медведев на питерском форуме 2011 года предложил реализовать государственные пакеты, передав их в частные руки, многие россияне стали задавать себе вопрос: «А кто купит? Кто может позволить себе роскошь купить эти корпорации?» Ну, конечно, если верить налоговым декларациям, то самые богатые люди в нашей стране – это жены чиновников. Мы это понимаем. А кто еще может купить? Сами чиновники или их приближенные друзья? Таким образом, сама идея распродажи государственных активов однозначно воспринимается людьми как добивающая последние остатки социальной справедливости и законодательно закрепляющая факт передачи всей страны не просто в частные руки, а в руки чиновников. И практически единственная реальная альтернатива такому положению дел – если вдруг придет Спаситель, станет президентом Российской Федерации и назначит своих апостолов на государственные корпорации. Вот тогда наконец восторжествует Царствие Божие на земле, которое воспринимается многими россиянами примерно как второй по реалистичности вариант выхода из кризиса (первым является то, что прилетят марсиане и сделают все за нас). Тем не менее, вариант Второго Пришествия мы в этой книге рассматривать не будем. Что же касается передачи госсобственности в частные руки, то таким образом, бесспорно, окончательно завершится установление чиновничьего феодализма в России. Семьи и близкие друзья чиновников скупят государственные корпорации в стране, и в конечном счете эти пятьсот или около того семей станут править всей великой империей. Можно предположить, исходя из исторических параллелей, что в какой-то момент времени они разобьются на княжества, начнут друг с другом воевать, потом появится некто объединяющий, пойдет походом на других, потом, наконец, бояре успокоятся и, если не вызовут норманнов, то в какой-то момент времени соберутся сами и решат, кто ими править будет. Могу предположить, что в этот раз это не будет Мишенька Романов. Впрочем, исторические анекдоты историческими анекдотами, а вопрос, тем не менее, остается принципиально важным. После того, как были проведены последние государственные IPO, кто ж поверит государству, призывающему вложить свои деньги? Относительно успешным можно считать размещение «Сбербанка», но ситуация с ВТБ до сих пор является отнюдь не радужной.

* * *

Говоря о корпорациях, важно отметить не только то, как вкусно и сладко они живут. Отдельный вопрос заключается в том, что скандалы могут сотрясать прокуратуру, МВД, следственный комитет, но обратите внимание: несмотря на громкие разоблачительные процессы по закупке оборудования, по прокладыванию трубопроводов и чему угодно еще, никогда не возникает громкого конфликта, скандала, за которым последовала бы не менее громкая отставка и уголовный срок, когда речь идет о госкомпаниях. Никогда. Все шито-крыто. Почему? Рискнем предположить, что корпорации – средоточие идеальных людей, самых чистых, самых светлых, самых надежных? Что-то мне подсказывает, что нет. Может, есть какие-то другие объяснения? Вероятно, есть, однако мне они неведомы.

Кто-то с негодованием, а кто-то со страшным обожанием пишет о деятельности Алексея Навального. Конечно, данные, которые он приводит, не являются результатами его собственных расследований. Это внутренние «сливы» корпораций, всплывающие на поверхность в моменты, когда одна группировка борется с другой. Однако не столь важно, как именно попали эти документы в руки господина Навального, важно, что они предстали перед общественностью и из этого ничего не последовало. Поэтому у людей возникает стопроцентное ощущение, что хищения в корпорациях осуществляются в сговоре с властью, в сговоре с теми, кто должен был контролировать деятельность этих компаний. А что, разве кто-то плохо знаком с этим сладким словом «бюджет»? И с тем, каким удивительным образом распределяются спонсорские деньги?

Все перечисленные механизмы деятельности корпораций свидетельствуют только об одном: создана система по постепенному переводу бюджетных средств в частные, притом эта пилорама доведена до такого уровня совершенства, что если когда-то скромный Березовский (по слухам – не могу гарантировать, что эта информация полностью правдива) брал откат за «Связьинвест» по первому траншу в размере двадцати пяти процентов, то теперь за подобный мелкий прайс никто и с постели не встанет, скорее, четверть достанется реальному исполнителю, а все остальное пойдет в раскаты и распилы. А не хочешь – не бери, вольному воля.

* * *

Когда уже во всех средствах массовой информации говорится о том, какая часть российского бизнеса является теневой, когда чуть ли не официально объявляется, какой процент составляет откат и какое это тяжелое бремя для всех, когда уже стали кричать о цене дорог в России, а министр транспорта, взявшись за голову, честно отвечает: «Ребята, отстаньте от меня с этими дорогами, я к ним не имею никакого отношения! А почему они столько стоят, спросите у тех, кто их строит, это отдельные агентства, отдельные люди», – разве это нормально? Когда вдруг выясняется, что, казалось бы, принципиально важный инфраструктурный объект, без которого не может существовать ни одно государство – дороги, – в России отнюдь не являются чем-то значимым, – это нормально? Когда тот факт, что стоимость прокладки дорог превышает все разумные пределы, а количество реально проложенных совершенно анекдотично, не вызывает у государства никаких лишних вопросов, – это нормально? Нормально, уверяют нас. Совершенно нормально.

Ненормально! Неужели Россия действительно оккупирована? Потому что такое отношение было бы возможно, если бы страну захватили оккупанты, для которых абсолютно неважны сколь-нибудь дружественные отношения с несчастным местным населением. Но эта идея порочная и, бесспорно, очень страшная. Поэтому хотелось бы сказать: «Нет, нет, мы все заблуждаемся, это быть не может», – но куда деть глаза? Как быть с тем, что все мы отчетливо видим происходящее в стране?

И поэтому, когда мы говорим о врагах России, необходимо с уверенностью сказать, что люди, не понимающие, что принципиальной обязанностью государства является приумножение своего народа, фактически служат совершенно обратным целям. И чиновник, приходящий на должность, в первую очередь должен быть патриотом! Это значит не помочь своим друзьям грабануть бабло, это значит – создать все необходимые условия для того, чтобы в России создавались новые рабочие места. А корпорации, которые по своей природе безличны и которые не обладают моралью и нравственностью, у которых нет никакой социальной ответственности (хотя она теоретически могла бы быть у их хозяев), должны находиться в таком юридическом поле и в такой системе взаимоотношений, когда они вынуждены во главу угла ставить интересы той страны, на территории которой они работают, а не конкретные интересы некоего узкого клана людей. И нет никакой необходимости в том, чтобы руководители государственных корпораций ездили по стране с мигалками, пользовались личными самолетами, яхтами, особняками, дворцами отдыха. Им государство де-факто доверило управление тем, что было достаточно грубо отобрано у народа. При этом народу не выплатили никакую компенсацию в стиле Арабских Эмиратов. Народ просто оставили в стороне и предложили аплодировать. А глупый народ никак не хочет этого понять и аплодировать почему-то совершенно не хочет.

Недавно было проведено совместное исследование российской и немецкой компаний, результаты которого оказались революционными. Одна из фраз этого исследования мне показалась очень значимой. Было сказано следующее: российская власть не очень-то уважала российское общество, оппозиция не очень уважала российское общество, Запад не очень уважал российское общество. В конечном итоге дошло до того, что власть не особо и понимает, как живет и чего хочет российское общество. И цель исследования как раз и заключалась в том, чтобы понять, как российское общество живет и чего оно хочет. И вдруг выяснилось следующее: несмотря на утверждения высшего руководства страны, президента Медведева и премьера Путина, что мы не строим государственный капитализм, именно его людям и хотелось бы построить! Народу нужен государственный капитализм, но такой, где государство является социальным, – что, кстати, записано в конституции. Люди хотят чувствовать заботу государства! Да, они в массе своей ненавидят чиновников и не доверяют им, но при этом частный бизнес, как мы уже говорили, они ненавидят еще больше.

Наш народ до сих пор живет стереотипами и представлением о том, что приедет добрый барин и всех рассудит. Но для него является дурным анекдотом ситуация, при которой человек, громко объявивший справедливость названием своей партии, в качестве высшей справедливости видит наличие у себя машины с мигалкой, государственной охраны, государственной дачи и кабинета с видом на Кремль. Да, наверное, для чиновников это и есть проявление справедливости. Но боюсь, что такое определение крайне далеко от того, которое дает обычный средний россиянин, задающий детские вопросы: почему другие нефтяные державы держат цену на бензин для своих граждан крайне низкой, а мы своих обдираем? Почему в Америке зачастую цена на бензин ниже, чем у нас, хотя они свою нефть даже не добывают? И почему от деятельности нефтяных компаний в Америке выигрывает американский налогоплательщик? И почему от деятельности российских нефтяных компаний тоже выигрывает американский налогоплательщик? Ведь зачастую именно там предпочитают тратить и хранить свои деньги разочарованные Швейцарией российские предприниматели.

В скобочках можно отметить: если у вас вызвала внутренние сомнения идея Америки – хорошо, так и быть, вернемся на Лазурный берег Франции.