ДМИТРИЙ МЕДВЕДЕВ — ГЕРОЙ ОСВОБОДИТЕЛЬНОГО ДВИЖЕНИЯ НА УКРАИНЕ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ДМИТРИЙ МЕДВЕДЕВ — ГЕРОЙ ОСВОБОДИТЕЛЬНОГО ДВИЖЕНИЯ НА УКРАИНЕ

В один из дней послевоенного лета во Львове у меня раздался телефонный звонок, и глуховатый голос произнес:

— Здравствуйте. Говорит полковник Медведев. Хотел с вами познакомиться лично. Не смогли бы вы приехать ко мне в гостиницу?..

Откровенно говоря, я очень мало знал о Дмитрии Медведеве и медведевцах. Работа в Чрезвычайной комиссии по расследованию гитлеровских злодеяний сталкивала меня со многими тайнами периода оккупации во Львове. Одной из таких тайн было уничтожение вице-губернатора провинции Галиция Бауэра и полевого судебного советника Шнайдера. Они были убиты утром 9 февраля 1944 года около здания, где нынче находится музей Ивана Франко. 12 февраля в Куровичах застрелен начальник военного патруля майор Кантер.

В те дни Львов наводнили самые противоречивые слухи по поводу этих событий, всевозможные догадки высказывались о человеке, совершившем акты возмездия. Ожидая ответных, массовых репрессий, жители боялись выходить на улицу. Только 14 февраля украинская националистическая газетка «Львівські Вісті» опубликовала краткое сообщение: «Львов, 12 февраля. Отто Бауэр — вице-губернатор дистрикта Галиция пал жертвой большевистского покушения. С ним вместе — ландгерихтрат доктор Шнайдер».

Уже значительно позже мне довелось допрашивать начальника четвертого отдела зихергайтсполиции провинции Галиция ляйтера Питера Краузе. Этот невзрачный человек, в прошлом начальник гестапо города Гамбурга, стоял передо мной навытяжку и, щелкая каблуками, говорил:

— Он нам много бед наделал, ваш Пауль Зиберт! Я в эти дни бегал по Львову как гончая собака, пытаясь найти его следы, но все напрасно…

До этого я даже не слышал имени Пауль Зиберт. Правда, вспомнилась история, рассказанная Манасевичем — одним из уцелевших узников Яновского лагеря смерти из так называемой «бригады смерти 1005», которую гитлеровцы, стараясь замести следы своих преступлений, заставляли уничтожать останки убитых или сожженных в газовых камерах людей. Манасевичу удалось бежать из лагеря. По его словам, он случайно наткнулся в Ганачевском лесу близ Куровичей на партизанский маяк Дроздова. Партизаны приютили беглеца, поместили в одной из землянок. Ночью в эту землянку привели немецкого офицера в полной форме да еще с железным крестом на груди. Можно представить, как чувствовал себя недавний пленник лагеря смерти в обществе немецкого офицера… Но позже, когда они познакомились, офицер признался, что это он убил Бауэра и Шнайдера, рассказал, что он родом из Германии, коммунист-подпольщик, переодетый в офицерский мундир. Манасевич поверил ему. Убеждали отличное произношение, туманные намеки на то, что он из Восточной Пруссии, и другие, как оказалось позже, конспиративные уловки, к которым прибегал Николай Кузнецов, опасаясь возможной провокации…

Открывается дверь номера львовской гостиницы «Интурист», и меня встречает худощавый подтянутый военный в чине полковника. Приглашает садиться. Тут же входит невысокий полный человек с пышной шевелюрой — Александр Лукин. Бывалый чекист, помощник Медведева по разведке в партизанском отряде особого назначения «Победители», мастер самых хитроумных комбинаций, автор надежных легенд для подпольщиков, засылаемых в стан врага. Достаточно прочесть в книге Дмитрия Медведева «Сильные духом», как Александр Лукин дважды ходил на встречу с бандитским атаманом Боровцом-«Бульбой», как бесстрашно вел себя в самом вражеском логове, чтобы представить смелость и отвагу этого человека.

…Спокойным, негромким голосом, просто, даже как-то буднично говорил Медведев о делах своего отряда, о дерзких подвигах партизан, которые в то время еще не разглашались. Рассказ поразил меня, удивил, но еще больше заинтересовал, вызвал уйму вопросов: в человеческих ли силах совершить все это, и что за такие необыкновенные люди были в отряде «Победители»? Как могли они, простые сельские ребята, перехитрить умных, бывалых разведчиков гитлеровского рейха, за которыми стояла военная сила, карательные и разведывательные службы? Ведь в то время первого нашего знакомства еще не было книг Медведева «Это было под Ровно», «Сильные духом», «Отряд спешит на Запад», «На берегах Южного Буга», не было кинофильмов и спектаклей о боевых делах медведевцев, созданных по книгам их командира. Лишь в конце 1948 года, когда наше знакомство переросло в дружбу, Дмитрий Николаевич подарил мне свою книгу «Это было под Ровно», кстати, с трогательной надписью: «Моего первенца — дорогому Владимиру Павловичу Беляеву. 8 декабря 1948 года. Москва. Д. Медведев…». Вот почему рассказ Медведева во время нашей первой встречи показался мне даже преувеличением. Но все же, отважившись, я спросил:

— Скажите, пожалуйста, Дмитрий Николаевич, это верно, что вы Отто Бауэра и Шнайдера убили?..

Медведев мягко улыбнулся и ответил:

— Когда-нибудь я расскажу об этом, а сейчас, если вас не затруднит, откройтесь мне: где вы черпали материал для своего очерка «От УСС до СС», напечатанного в газете «Вільна Україна» под псевдонимом Осип Мстиславец? Я позвонил в Союз писателей Петру Козланюку, и он сказал, что автор очерка — Владимир Беляев. Знаете, меня интересует история предательства «украинских сичовых стрельцов» во времена Первой мировой войны и дивизии СС «Галичина» — во Второй, которые, как я понимаю, одной ниточкой связаны…

И я рассказал Дмитрию Николаевичу о своей работе в Комиссии по расследованию гитлеровских злодеяний на оккупированных территориях, о попавших в наши руки документах, изобличающих преступную роль украинских буржуазных националистов, о моей работе в архивах…

В первый свой приезд в Москву я позвонил Медведеву. Отозвался знакомый уже глуховатый голос Дмитрия Николаевича. Он просил приехать. В его квартире на первом этаже небольшого флигеля на Арбате мы просидели до поздней ночи, и тогда-то я услышал знаменитую одиссею Николая Кузнецова — Пауля Зиберта и рассказы о героических делах разведчиков-медведевцев — Николая Приходько, Николая Струтинского и его семьи, об Иване Кутковце, который захватил живьем попа-националиста — агента гестапо, посадил его в мешок и привез на санях в лес к Медведеву.

Дмитрий Николаевич говорил о людях своего отряда с теплотой, любовью, я бы сказал, с нежностью, почти не упоминая при этом о себе. Любовь к друзьям по оружию пронизывает все содержание его книги «Сильные духом», она проявилась даже в оформлении первых ее изданий: Медведев разыскал фотографии большинства своих разведчиков и поместил их в книге.

.. Так уж повелось, что, приезжая в Москву, я прежде всего звонил Дмитрию Николаевичу. Он приходил в гостиницу, мы подолгу беседовали и даже задумали вместе написать киносценарий по книге «Отряд спешит на Запад», заявку на которую с подписью Медведева я бережно храню.

В свой очередной приезд во Львов Медведев был приглашен в студенческий клуб на встречу с молодежью. Его попросили рассказать о боевых делах отряда. И тут я имел возможность убедиться в личной храбрости этого человека.

…Была весна. Цвели каштаны на склонах львовской цитадели и на Высоком замке. В этот теплый весенний вечер зал клуба был буквально набит слушателями. Сидели на подоконниках, заполнили все проходы и затаив дыхание слушали рассказ Дмитрия Николаевича. Слушал и я, понимая, что такие выступления перед молодежью воспитывают в ней лучшие черты характера — мужество, патриотизм, верность долгу, которым он, командир отряда, учил молодежь в лесах Брянщины, а затем — под Ровно и Луцком. Когда выступление закончилось, юноши и девушки обступили Медведева, просили у него автограф.

Постепенно слушатели разошлись, вестибюль опустел. Мы вдвоем вышли на крыльцо.

— Жарко, умаялся! — сказал Медведев, вытирая платком свой высокий лоб.

В это время из темного переулка напротив вспыхнул огонек, и мы услышали свист пули над головой. Медведев бросился в темноту, откуда прогремел выстрел. Послышалась какая-то возня, что-то тяжелое, металлическое упало на середину улицы, и раздался спокойный голос Медведева:

— Владимир Павлович, подойдите сюда!..

То, что я увидел, запомнилось на всю жизнь. Недавний докладчик, который так импозантно выглядел на трибуне, ладный, стройный, с четырьмя орденами Ленина и Золотой Звездой Героя на мундире, сейчас сидел верхом на каком-то человеке, прижимая его голову к тротуару, и умелыми движениями самбиста заворачивал ему руки за спину.

— Владимир Павлович, дайте, пожалуйста, пояс!

Я машинально выдернул пояс из брюк и протянул его Медведеву. Он стал связывать им бандита, бросив мне:

— Возьмите, будьте любезны, пистолет…

Я кинулся к оружию, а Медведев поднял бандита, как поднимают куль с мукой, ударил его коленкой в то место, откуда ноги растут, и сказал тихо:

— Давай вперед, шваль бандеровская!

Так мы и пошли: Медведев с бандитом, которого он вел за ворот, и я сзади, держа в кармане массивный семизарядный «вальтер». Через полчаса Дмитрий Николаевич сдал бандита в управление госбезопасности, а когда мы освободились, сказал полушутя:

— Пояс я вам завтра откуплю, а сейчас идемте ко мне в гостиницу, поужинаем вместе.

Примечательно, что Медведев ни словом не обмолвился об этом львовском эпизоде даже своей жене, Татьяне Ильинишне, по-видимому, не желая ее огорчать, и только совсем недавно, когда я рассказал ей, Татьяна Ильинишна подтвердила, что слышала об этом, но окольным путем. И здесь проявилась скромность Дмитрия Николаевича.

Рассказывая о своей беспокойной молодости, Медведев не любил вдаваться в подробности. Лишь недавно я узнал, что закалило его характер и определило его поведение как стойкого бойца Коммунистической партии.

Отец Медведева — почетный сталевар, проработавший всю жизнь у мартеновских печей в Бежице, был удостоен почетного звания первых послереволюционных лет «Герой Труда». Когда был уже старшим мастером, Михаил Иванович Калинин наградил его золотыми часами и грамотой. Ходила по Брянску легенда, будто это старик Медведев изобрел нержавеющую сталь.

Пятеро детей выросли и воспитались в дружной семье Медведевых: Александр (член партии с 1912 года), Алексей, Дмитрий, Екатерина и Михаил. После революции трое стали чекистами. Старший, Александр Медведев, был первым председателем Брянской ЧК, Дмитрий пошел по его следам. После службы в Красной Армии в 1920 году он стал членом партии и с тех пор состоял в славной когорте чекистов.

Куда только не бросала опасная, беспокойная служба! В 1920–1921 годах молодой чекист громит контрреволюцию в Бахмуте. Оттуда его перебрасывают в один из центров кулацкого бандитизма — Старобельск. Вокруг богатые села, кулачье, монастыри. Укладываясь спать, Медведев минирует вход в свою квартиру. На минах взрываются бандиты из банды «Каменюки», свирепствующей в округе. Не удалось взять живым молодого председателя ЧК!

В официальной биографии Дмитрия Медведева сказано: «Под руководством партийных организаций, при непосредственной поддержке крестьян-бедняков чекисты во главе с Медведевым полностью ликвидировали банды Каменюки, Белокобыльского, Балабы, Блохи. Руководя чекистским отрядом, Медведев вел бои с остатками банд Махно и Колесникова. За успешную борьбу с бандитизмом Медведев был награжден коллегией Всеукраинской Чрезвычайной Комиссии золотыми часами…».

Из Старобельска Медведева перебрасывают в Донецкую ГубЧК, в город Шахты, а затем в Юзовку. Здесь он работает под руководством старого коммуниста, заместителя председателя ГПУ Украины Карла Мартыновича Карлсона.

Работа Медведева многогранна. С одной стороны, надо вскрывать вражеские гнезда реакционно настроенной технической интеллигенции, нащупывать дорожки, которые приведут чекистов к раскрытию нашумевшего «шахтинского дела» — разветвленного контрреволюционного заговора специалистов, тормозивших восстановление Донбасса. С другой стороны, борьба с беспризорностью, спасение обездоленных войной и разрухой детей, спящих по ночам под мартенами бывшего Юзовского завода, организация, по указанию Дзержинского, первых детских комнат. Благодаря этой огромной гуманной работе были возвращены к жизни сотни тысяч беспризорных, впоследствии ставших честными тружениками, прекрасными людьми.

В 1922 году Медведев получает новое назначение и едет на четыре года в Одессу. Кто помнит Одессу нэповских времен, тот знает (молодое поколение узнает об этом из книг и кинофильмов), сколько работы было для чекистов здесь, на берегу Черного моря. Медведеву пришлось принять участие в ликвидации остатков белогвардейской организации «Золотой якорь», в обезвреживании сионистских гнезд. Его сотрудники задерживали в порту, у иностранных пароходов пытающихся бежать за границу бывших деникинцев, махновцев, петлюровцев, кулаков из немецких колоний, обосновавшихся на плодородной таврической земле.

В то время через Одессу, через ее пригороды Большой Фонтан, Люсдорф и другие на фелюгах, рыбачьих баркасах, на простых лодках пытались прорваться на советскую землю контрабандисты, шпионы, диверсанты. Чекисты их вылавливали. И в этом большая заслуга начальника СПО (Секретно-политического отдела) Одесского ГПУ Дмитрия Медведева, который поддерживал тесный контакт с воинами и командирами Одесского пограничного отряда.

Стремясь пополнить свои знания, Медведев поступает на физико-математический факультет Одесского института народного образования. Но вскоре обстоятельства сложились так, что учебу пришлось оставить.

В 1927 году Медведев награждается именным оружием, затем в 1929 году — снова оружием, в 1932-м — знаком Почетного работника ВЧК-ОГПУ. Эта последняя награда находится сейчас в Московском историческом музее, в экспозиции «Богатства России». Действительно, такие люди, как Медведев, стали богатством Советской страны.

Из Одессы Медведева командируют на борьбу с кулачьем в Херсон, затем — в Купянск, а спустя некоторое время — на западную границу в Бердичев. До 1931 года он опять работает в Юзовке. По ночам, возвращаясь домой, он видит зарево над доменными печами бывшего Юзовского завода. Льют чугун доменщики, а он, Медведев, сын брянского сталевара, по поручению партии охраняет их.

Два года проработал в Лубнах начальником горотдела ГПУ. Здесь в свободное от служебных обязанностей время Медведев руководил постройкой спортивных сооружений. Вскоре был направлен в Киев, откуда в 1933 году уезжает в Новоград-Волынский. Здесь напряженную работу в горотделе ГПУ совмещает с работой по созданию детской коммуны. В этом ему помогал Л.Г. Петровский — командующий 14-й кавалерийской дивизией, дислоцировавшейся в Новограде-Волынском. Кстати, комдив был сыном Председателя Президиума Верховного Совета УССР Григория Ивановича Петровского.

Коммуна, которая носила почетное имя Ф.Э. Дзержинского, дала стране много достойных людей, особенно нефтяников. Во время Великой Отечественной войны коммуна была эвакуирована в Грозный, где бывшие беспризорники стали учениками ремесленного училища, готовящего специалистов для нефтяной промышленности.

После Новограда-Волынского Медведев работал в Кировограде, два года учился в Москве, снова был в Харькове, затем его перевели в Медвежьегорск, короткое время проработал в Норильске.

Только грянула война, Медведева срочно вызвали в Москву к генералу, которому ЦК партии поручил формировать партизанские отряды для заброски в тыл врага. Здесь Дмитрий Николаевич и получил первое свое партизанское поручение. Когда все было обсуждено и решено, генерал обнял Медведева и сказал: «В добрый путь, Митя!»

Счастье Дмитрия Николаевича заключалось в том, что почти всегда его окружали верные боевые друзья. Среди них — коренной питерец, сын рабочего, полковник-чекист Василий Евгеньевич Лебедев, генерал-майор Виктор Александрович Дроздов, коммунист с дореволюционным Партийным стажем полковник Дмитрий Александрович Сидоров. Эти люди отличались душевной красотой, духовным богатством, преданностью Родине. Они умели сочетать смелые и решительные действия в борьбе против врагов с искренностью и доверием к честным людям.

Всю свою жизнь Д.Н. Медведев отдал служению партии и народу. В одном из писем ко мне он писал:

«…Я только прописан в Москве на постоянное место жительства, имею здесь квартиру и семью, а сам беспрерывно разъезжаю по стране. Объездил я уже всю Волгу, весь Кавказ, неоднократно бывал в Ленинграде, в Таллине, в Киеве и в других городах. Слушают меня с большим вниманием, и я выступаю и выступаю со своими личными воспоминаниями. Мне доставляет огромное удовлетворение сознание того, что мои выступления не проходят бесследно, они наталкивают наших людей на мысль, чтобы заниматься серьезной подготовкой, чтобы заменить, если это потребуется, и Кузнецова, и Валю Довгер, и других».

А вскоре Дмитрия Николаевича не стало. Мы приехали в Москву с Украины на второй съезд Союза писателей СССР, как вдруг дежурная шестого этажа гостиницы «Москва» дала мне маленькую записочку: «Сегодня, 14 декабря 1954 года, скончался Дмитрий Николаевич». Эта весть потрясла меня. Не довелось нам увидеть Медведева среди гостей съезда, снова пожать его добрую, мужественную руку.

Через два дня группа делегатов съезда пришла в клуб КГБ отдать последний долг бесстрашному чекисту-дзержинцу, воспитавшему целую плеяду смелых, отважных людей, борющихся на передовой линии огня — линии охраны безопасности социалистической Родины.

Мы заступили в почетный караул: Герой Советского Союза Петр Вершигора, медведевский партизан Хосе Флоресжак, писатель Аркадий Первенцев и автор этих строк. Тяжело было смириться с мыслью, что никогда больше мы не встретимся с этим прекрасным человеком. Ноя был убежден, что люди всех стран, кому дорого дело мира и ненавистен фашизм, всегда будут помнить о Дмитрии Медведеве, читать его книги. В далекой Барселоне помнит и по-прежнему любит своего командира Хо-се Флоресжак, помнят и чтят его все, кто носит имя «медведевец».

…Случилось это в Варшаве утром 20 октября 1958 года. Небо над городом было туманное, низкие облака закрывали верхушку шпиля Дворца культуры, шел мелкий, унылый дождь.

К большому серому зданию на аллее Сверчевского подъехала тюремная машина. Распахнулись задние дверцы, и два рослых польских милиционера вывели оттуда сморщенного человека с усами. На нем была зеленая тирольская шляпа с кокетливым перышком, светлый пиджак, обвисшие коричневые брюки, а на ногах — комнатные туфли. Это был Эрих Кох — бывший гауляйтер Восточной Пруссии и рейхскомиссар оккупированной немцами Украины — та самая «крупная рыба», за которой так долго охотился на Ровенщине партизанский отряд «Победители» и разведчик Николай Кузнецов.

Одним из самых драматических эпизодов суда над Кохом было появление в зале свидетеля Юзефа Курьята — партизана из отряда Медведева. Советский разведчик польской национальности, рассказав о чудовищных злодеяниях Коха на Украине, с гордостью и уважением произносил имя своего любимого командира Дмитрия Николаевича Медведева. Все, что рассказывал Курьят (о похищении партизанами гитлеровского генерала Ильгена, личного шофера Коха — Пауля Гранау и других акциях медведевцев), казалось невероятным для тех участников судебного заседания, особенно корреспондентов буржуазных газет, которые до этого ничего не слышали об отряде Медведева.

Один из американских корреспондентов в перерыве подошел к Юзефу Курьяту и ехидно спросил:

— Скажите, господин Курьят, а не вычитали ли вы все это в книге Мартенса «Где обер-лейтенант Зиберт?»

Следует сказать, что незадолго до процесса такая книжка была выпущена издательством Министерства обороны Польши в массовой серии «Желтый тигр». В ней рассказывалось о делах партизанского отряда Медведева и подвигах Николая Кузнецова.

В ответ на ядовитый вопрос американского корреспондента Юзеф Курьят спокойно сказал:

— Я слышал об этой книге, но, к сожалению, еще не читал. Она быстро разошлась. Да и разве можно в одной книге рассказать все, что мы сделали и какую пользу принесли народу, держа в страхе и на прицеле таких вот кохов?

Когда, продолжая давать показания на суде, Курьят сообщил, что самыми крупными акциями непосредственно руководил один и тот же партизан, председательствующий трибунала судья Эдвард Винкевич спросил:

— Кузнецов?

— Да, это был Кузнецов! — ответил Курьят…

Так в зале судебного заседания в возрожденной Варшаве прозвучало имя смелого советского разведчика Героя Советского Союза Николая Кузнецова. Чувство гордости переполняло сердце при упоминании имени уральского комсомольца, который под руководством Дмитрия Медведева сумел перехитрить самых опытных, матерых гитлеровцев. И не только перехитрить, но кое-кого стреножить, связать и отправить в Москву.

…На следующий день я видел у многих слушателей процесса книжку в желтой обложке «Где обер-лейтенант Зиберт?». Она заканчивалась словами:

«Вспоминаем сегодня снова, что совершили. Перед нами снова возникают фигуры людей, которые вели борьбу в тяжелейших условиях, постоянно находясь на краю пропасти. Николай Кузнецов был одним из тех, кого можно назвать отважным из отважных…»

Пролетели годы. Снова пришел я по грустному поводу в знакомый зал клуба КГБ, чтобы стать в почетный караул у гроба замечательного советского разведчика Абеля. Я не знал его лично при жизни, но величие подвига этого бесстрашного человека, совершенного им далеко за пределами нашей страны, было уже известно миллионам.

Смотрел я на бледное лицо Абеля с заострившимся профилем, обрамленное бледными хризантемами, и невольно вспомнил, как мы провожали в последний путь Дмитрия Медведева. Ведь оба они, не щадя своей жизни, боролись за осуществление единой великой цели — за мир на земле.

А.Л. Войцеховский, Г. С Ткаченко