«Понятно, Валюша»

«Понятно, Валюша»

Борис Березовский и Валентин Юмашев:

БА:… Уже поедем в аэропорт. Так что ты не беспокойся. Я тебе благодарен за твое внимание. Я тебе еще позвоню отсюда. Мне сказали, я там буду недели две. А потом сказали, еще месяца четыре надо себя ограничивать. А потом вроде должно быть все нормально, как прежде.

В: Боря, я с тобой.

БА: Это я знаю, Валечка.

В: Как всегда.

БА: У вас там все нормально?

В: Да, все нормально. По-моему, по содержанию как бы прилично, по выступлению прилично, т. е. в любом случае это все на плюс. Там единственное, сильно Виктор Степанович раскрылся.

БА: А что такое?

В: Там была фраза о том, что, если правительство не справится с этими задачами, у нас будет другое правительство. Но я думаю, что это в общем… (недоговаривает). Но что сделать?!

БА: Но что сделать?! Да, если нужно с задачами справляться.

В: Да.

БА: Понятно. Валюша, спасибо тебе большое еще раз. Ромка здесь.

В: Ему привет.

БА: Передаю привет Ромки. Тебе тоже привет. И все. До скорого.

В: Ладно.

БА: Валечка, всем большой привет.

В: Хорошо, Боря, я тебя обнимаю.

БА: Спасибо. Единственное, я считаю, что свою точку зрения я сказал по Лебедю. Она проверена мною на многих людях.

В: Ага. Ты с Игорем говорил? Я завтра Игоря приглашаю на это совещание. Кто может просто пересказать твою позицию?

БА: Игорь полностью может пересказать. Я с ним говорил.

В: Отлично.

БА: Может пересказать мою позицию полностью Саша… тоже с ним говорил.

В: Хорошо. Я тогда попрошу Игоря и Сашу, чтобы на завтрашнем совещании.

БА: Она со всех точек зрения выгодная. И она создает огромную возможность для нашего маневра. Вот такие дела.

В: Боренька, я тебя обнимаю. Я тебе буду позванивать туда.

БА: Сразу звоните. Московский телефон работает. Большое спасибо. Привет.

* * *

А вот запись телефонного разговора Бориса Березовского с Татьяной Дьяченко, сделанная 1 августа 1997 года.

Березовский: Алло.

Дьяченко: Борис Абрамович, добрый день. Это Татьяна Дьяченко. Я хотела спросить, как у вас у всех дела.

Березовский: Таня, спасибо большое, что ты интересуешься. Дела следующим образом. Мы вчера встречались у Анатолия Борисовича. Мы – это Володя Гусинский и Миша Фридман. И встреча была с 7 часов вечера до половины четвертого утра.

Дьяченко: Кошмар какой.

Березовский: Разговор был тяжелый. В начале особенно. Но постепенно мы как-то начали понимать друг друга. И я понял основную проблему, которая была. Чубайс был глубоко убежден в порядочности Потанина. По крайней мере, мне так показалось. Не хочу ничего говорить нового. Я думаю, что его уверенность была сильно поколеблена. Сильно поколеблена потому, поскольку мы привели целый ряд фактов, о которых он понятия не имел. Главное, он удивился, откуда такую высокую цену на аукционе, т. е. он считал, что как бы Гусинский точно будет. У него нет идеи… унижать и прочее. Понятно, да?

Дьяченко: Да.

Березовский: Мы рассказали всю эту историю на самом деле, абсолютно отвратительную. И он, в общем, серьезно задумался. К тому же в это время возникла еще одна ситуация, достаточно скользкая ситуация с РАО ЕЭС, когда опять «Ренессанс-капиталу» отдали небольшую, но тем не менее отдали часть на размещения еврооблигаций. И сделали советником по определению рейтингов, что опять как бы игра в те же самые ворота. Боря Немцов взял… Чубайс ничего об этом не знал. Боря Немцов, как и Чубайс, об этом тоже ничего не знал. Никто ничего не знал… Все эти банкирщики(?) ждали у меня в кабинете до четырех утра, пока мы не приехали. Еще Володя Виноградов и т. д. До чего мы договорились?.. собираемся в так называемый… Анатолий Борисович, ИНКОМ, «МЕНАТЕП», «МОСТ», «АЛЬФА», «ЛОГОВАЗ» и «ОНЭКСИМ». И Анатолий Борисович хочет послушать, как другие относятся к… Тут как бы такая картина. Еще Анатолий Борисович сказал, что если все так, как ему представили вчера ночью или утром, то он скорее всего согласится снять.

Дьяченко: Понятно.

Березовский: Это как бы принципиально. У нас есть абсолютно легальная схема, вернее, абсолютно законная схема, как это может быть изменено без потери бюджета. Вы знаете, наверное, что Виктор Степанович подписал распоряжение о проверке сделки на соответствие действующему законодательству. Эта проверка сегодня началась. Мы, когда вчера ночью уже приехали, мы утром уже приехали, там Володя получил документы по таможне. Таня, понимаешь, это все действительно неприлично. Мы говорили Анатолию Борисовичу, это неприлично. У него остатки по счетам, средние остатки по счетам, по таможне, у Потанина – 5 триллионов 500 миллиардов рублей. Таня, миллиард долларов.

Дьяченко: Да!

Березовский: Понимаешь, это можно участвовать в любом конкурсе. За год это приносит минимум миллиард долларов. Это только по таможне. Есть «Росвооружение». И Анатолий Борисович совершенно не знал, что у него счета Минфина. Валютные счета Минфина у Потанина. Таня, это же игра не по правилам.

Дьяченко: Борис Абрамович, главное, что вы там все собираетесь и будут уже какие-то правила, чтобы была нормальная конкуренция.

Березовский: Абсолютно верно. Таня, она у нас до этого постепенно складывалась нормальная. Мы же первый раз встретились три года назад. Это была встреча, когда Потанина еще не существовало на рынке. И на самом деле только он один играет не по правилам, если уж на то пошло. Ведь других, которые играют не по правилам, нет. Что касается Коха, то я тебе могу сказать, Таня, он должен уйти. Я сказал Анатолию Борисовичу: «Кох должен уйти. Это неправильно». Анатолий Борисович как бы сказал, что это вопрос вообще решенный, просто должен занять некоторое время. Пускай займет некоторое время.

Дьяченко: Это как он решит. Это он, кого приглашает, это уже его. А как Владимир Александрович?

Березовский: Владимир Александрович сначала был как бешеный, а потом немножко пришел в себя.

Дьяченко: А Игорь Евгеньевич?

Березовский: Там есть одна проблема, но между нами. Там есть проблема глубоко личная. Он ненавидит Чубайса, а Чубайс ненавидит его. Так что там все… (не дог.)

Дьяченко: Мне кажется, он все-таки не ненавидит.

Березовский: А мне кажется, что ненавидит.

Дьяченко: Чубайс точно не ненавидит.

Березовский: У меня другое впечатление. Мне рассказали историю полуторагодовой давности…

Дьяченко: Понятно, что обоим это…(не дог.)

Березовский: Таня, все равно это как бы все…(не дог.) Мне кажется, что для Толи было еще как бы очень важно то, что начало происходить с Лебедевым. Ты, наверное, слышала, что его прокуратура, обыск и прочее.

Дьяченко: У Лебедева?

Березовский: У Лебедева. Это «Национальный резервный банк». Анатолий Борисович четко понял, что я ему и говорил, что как только у нас возникнут проблемы, нас начнут сметать. Сегодня уже было заседание Ассоциации банков.

Дьяченко: Что начнут делать?

Березовский: Нас будут сметать силовые структуры. Они только и ждут этого. Для него это был очень сильный аргумент, он сильно задумался. Сегодня была Банковская ассоциация, они написали письмо, по-моему, даже президенту, по поводу того, что происходит. Хотя у Лебедева есть, конечно…(не дог.) Таня, понимаешь, я говорил с Борей Немцовым на эту тему, когда он начал свои эти идиотические штуки с налоговыми декларациями, все выглядят смешными. Все же выглядит смешно. Я говорил Боре: «Боря, прежде, чем это делать, нужен закон об амнистии на первоначально накопленный капитал». Подвели черту и с этого момента начали, потому что пока черту не подвели, все жулики. Я тебе могу с уверенностью сказать, что налоговую декларацию никто не заполнил честно, естественно, кроме президента.

Дьяченко: Мы нормально заполнили.

Березовский: Таня, ты понимаешь. Ты же видела, что было даже в правительстве, что было у чиновников. Ты понимаешь, что это сложная проблема.

Дьяченко: Сложная, конечно. А потом это только начало, Борис Абрамович. Это психологическая подготовка.

Березовский: Танюша, не начало. Начало будет тогда, когда есть первоначальные правильные стартовые условия. И если мне не дают сегодня возможности открыть то, что было до настоящего момента. Потому что, если я открою то, что было до настоящего момента, не я, а большинство людей, окажется, что есть очень много вопросов. Поэтому под этим надо подводить черту. И пока черта не подведена, будет ложь, накапливаемая. Все лицемерят. Во всех странах всегда так происходило, сначала амнистия, а потом нормальная налоговая жизнь. Не иначе.

Дьяченко: Это тоже сложно. Как амнистия? Те, кто честно платил налоги всегда, ничего не скрывал, те оказываются как бы в дурацком положении. Какая разница, все равно всех амнистировали.

Березовский: По-другому нельзя. Это как гражданская война. Можно, конечно, брать и преследовать. С Чечней была проблема с военнопленными. Хорошо, не решили бы эту проблему, не амнистировали. И что было бы?

Дьяченко: Борис Абрамович, можно, конечно, придумать, чтобы они заплатили налог больше с заявленного капитала.

Березовский: Совершенно верно. Я и говорю, что надо легализировать положение. Легализировать, давай так назовем, но не заниматься популизмом.

Дьяченко: Это да.

Березовский: Вот такие дела.

Дьяченко: Борис Абрамович, я еще хотела вопрос в сторону. Что те журналисты в Чечне? Женщина энтэвэшная?

Березовский: Таня, все время занимаюсь этими людьми.

Дьяченко: Они там уже так долго.

Березовский: Два месяца.

Дьяченко: Кошмар.

Березовский: Все время занимаюсь. Тяжелейшая проблема, что говорить. Понимаешь, деньги мы платить им не можем. Не можем. Если мы заплатим деньги, это будет до бесконечности.

Дьяченко: Не ездить никому.

Березовский: Есть люди, которые не подчиняются такого сорта приказам, потому что у них есть совесть. Они говорят: «Мы не можем не показать».

Дьяченко: Да. Ладно, Борис Абрамович.

Березовский: Как ты?

Дьяченко: Конечно, очень волнуемся, как вы там все.

Березовский: Как ты считаешь, твоя точка зрения, как будет это разворачиваться дальше? Как можно, где можно найти компромисс?

Дьяченко: Я считаю, что какой-то компромисс надо обязательно найти.

Березовский: Таня, ты видишь, как уже развиваются события. Они же развиваются не так, как они развивались два дня назад.

Дьяченко: Да. Это все равно меня очень радует. И коммунисты, и Жириновский, все бы от удивления рты открыли от удовольствия, но мне кажется, такого нельзя допустить.

Березовский: У нас вчера был разговор с Анатолием Борисовичем, там должно быть одно точное понимание. Что касается самого Потанина, мы не отстанем. Это исключено.

Дьяченко: Это уже другое дело.

Березовский: Абсолютно верно. Просто я хочу, чтобы ты правильно понимала.

Дьяченко: Конечно. Это как бы друг с другом, но это… (не дог.)

Березовский: Сегодня в «Известиях» статья называется так «Гусинский подает в суд на Потанина, а подразумевает Чубайса». Наш умный Потанин. Вот такие дела, Танюш. Ты когда будешь в Москве?

Дьяченко: Видимо, 5-го.

Березовский: Отлично. Я сегодня разговаривал с Валей.

Дьяченко: Он тоже волнуется.

Березовский: Да, он волнуется. Я его, может, завтра увижу.

Дьяченко: Хорошо.

Березовский: Вот такие дела. Большое спасибо за беспокойство.

Дьяченко: Я очень рада, что вы все такие разумные, уже спокойные.

Березовский: Если пожелаешь что-нибудь уточнить, запиши мой телефон: 49-171-328-57-25.

Дьяченко: Это просто так набирать?

Березовский: Да. Там нужно набрать 8-10. Выход на «Интернешнл».

Дьяченко: Хорошо.

Березовский: Ты тоже постарайся отдохнуть.

Дьяченко: Не получается. Все равно уже лучше.

Березовский: Обнимаю.

Дьяченко: Надеюсь, сегодня не до 4, а пораньше.

Березовский: Сегодня думаю, что часа за 3–4 управимся. Счастливо, Таня.

Дьяченко: Счастливо.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.