2. Жизнь как священное творчество по образу и подобию.

2. Жизнь как священное творчество по образу и подобию.

Мир нижний - отражение мира верхнего

В Изумрудных Скрижалях Гермеса-Трисмегиста, отождествляемого древними египтянами с богом Тотом, сказано: "То, что находится внизу, подобно тому, что находится наверху и то, что находится вверху подобно тому, что находится внизу, ради выполнения чуда единства". В Зогаре ("Книге Сияния"), одной из основных каббалистических книг, говорится: "Мир нижний - это отражение мира верхнего". Иными словами, миропорядок внизу - зеркало миропорядка горнего. Так на языке древних сакральных учений выглядит формула основного закона жизни, к которой сегодня заново приходит, только уже иным, рационалистическим путём, современная научная и философская мысль.

Созидательная деятельность человеческого разума заключается в познании глубинного очага жизни, что означает познание самого себя, и, таким образом, осуществление своего предназначения, исполнение судьбы. Этот контекст, однако, существует не в качестве автономного и абстрактного, а увязанного с тем происхождением, которое в себе ощущает индивидуум. Вспомните из Ветхого Завета наставление Бога: "чтобы вы помнили и исполняли все заповеди Мои, и были святы пред Богом вашим" (Числа. Гл. 15. 40). "Вашим" - совершенно чётко подразумевает не какое-то общее божество для всех народов, а конкретного, еврейского бога. И если мы опять обратимся к Ветхому завету, то обнаружим удивительную вещь, на которую не любят обращать внимание христианские теологи - Бог, якобы сотворивший мир, есть тот же, кто дал начало народу Израиля, заключив договор с Авраамом, но в то же время не тот, кто создал другие народы. Как же так? Наоборот, Бог евреев наказывает "свой" народ, когда евреи прельщаются богами иных народов: "…и ел народ жертвы их и кланялся богам их. И прилепился Израиль к Ваал-Фегору. И воспламенился гнев Господень на Израиля" (Числа. Гл. 25. 2, 3). Кроме этого, есть ещё множество эпизодов божьего гнева на Израиль, обратившийся к другим богам. "Ревнивый Бог" - так определяет его Ветхий Завет. Может ли абсолютное божество быть ревнивым? Или сюжет, когда Бог приказывает Моисею явится перед фараоном с требованием отпустить евреев, обратившись к фараону с такими словами: "Так говорит Господь, Бог Евреев" (Исход. Гл. 9. 13). Не от Бога вообще, а именно от Бога евреев исходит послание фараону. Вроде бы самая читаемая книга - Ветхий Завет, прочитанная сотни миллиардов раз, но никто и никогда не попытался объяснить этот автохтонный характер Бога, о котором там идёт речь, хотя единственно евреям объяснять этого не надо, ибо в этом есть существо и естество собственно иудаизма. В этом нет ничего удивительного, если мы вспомним, что всякий народ рассматривает своё рождение как продолжение акта сотворения мира, поскольку мир появляется с этим народом. В то же время божество евреев не отождествляет себя с божествами других народов, хотя в отношении "своего" народа предстаёт как уникальная и верховная сила. Это действительно исключительно их Бог - нуминозная сила, давшая жизнь еврейскому народу и сопровождающая его, отличающая себя от нуминозной силы других народов. Не случайно в Ветхом завете сказано, что после завершения строительства Храма "облако наполнило дом Господень" (3-царств. Гл. 8. 12-13), и "Тогда сказал Соломон: Господь сказал, что Он благоволит обитать во мгле; я построил храм в жилище Тебе, место, чтобы пребывать Тебе во веки" (3-царств. Гл. 8. 12-13). Наверное, будет справедливо предположить, что сила, наполнившая храм, - это племенная нуминозная сила, имеющая отношение к евреям, - по отношению к ним это действительно творец, господь и единственный бог. Но разве можно считать, что эта сила, наполнившая еврейский храм,- творец и бог других народов? Будет заслуженно предположить, что у других народов их нуминозные покровители отличны от бога евреев. Интересно в этой связи вспомнить фрагмент договора князя Игоря с Византией от 945 года, который звучит так: "А кто с русской стороны замыслит разрушить эту любовь, то пусть те из них, которые получили крещение, получат возмездие от Бога вседержителя, осуждение на погибель в загробной жизни, а те из них, которые не крещены, да не имеют помощи ни от Бога, ни от Перуна, да не защитятся они собственными щитами, и да погибнут они от мечей своих, от стрел и от иного своего оружия, и да будут рабами во всю свою загробную жизнь" ("Повесть временных лет"). В этом фрагменте мы видим, что наши предки чётко и недвусмысленно различали божество христианское и этническую нуминозную силу, представленную Перуном.

К объяснению этого феномена мы ещё вернёмся, но уже сказанного достаточно, чтобы понять: нуминозная сила, воздействующая на народы и связанная с ними, по своему воздействию и мощи, возможно, и сходна, но в то же время совершенно различна как по происхождению, так и в своей идентификации, и свидетельства Ветхого Завета самым убедительным образом подтверждают это. Она, эта сила, персонифицирована, наделена совершенно различными чертами, но, самое главное, она исходно, первопричинно связана с конкретным этносом. Как всё это выстроено в сверхмире, нам судить трудно, поскольку мы пытаемся разобраться с помощью земной логики в вещах, сверхъестественных, однако, возможно, в том и состоит путь каждого из нас и всех вместе, чтобы постараться постичь или, по крайней мере, не мешать чувствовать природу национальной миссии. К Ветхому Завету я ещё вернусь, так как в силу своей огромной известности для нас это очень удобный источник доказательства.

Итак, рациональная, видимая реальность, - это лишь отражение реальности истинной, духовной, которая не только проявляется в вещественном мире посредством иерофаний, но и обуславливает этот мир, является его прототипом. В духовной реальности пребывают прообразы всех явлений и вещей, их нуминозная сущность, определяющая весь миропорядок, как историю человечества, так и жизнь отдельного человека, подспудно мотивируя его мысли и чувства. Как писал Достоевский: "Многое на земле от нас скрыто, но взамен того даровано нам тайное сокровенное ощущение живой связи нашей с миром иным, с миром горним и высшим, да и корни наших мыслей и чувств не здесь, а в мирах иных". Издревле человечество существовало по законам "иного" мира, всё тысячелетиями накопленное культурное, научное, религиозное и историческое наследие - это бесценное хранилище того, что Элиаде, Юнг и другие вслед за Рудольфом Отто называют нуминозным опытом. Это сокровищница интегрированных в постижимую действительность иерофаний, или, если угодно, актуализированных вербально или образно в той или иной форме архетипов. Но когда нуминозный опыт не представлен вербально, в словах и образах, утрачены мифы, являющиеся ключами национального бытия, истина опускается ниже порога сознания, но, тем не менее, продолжает жить в латентном состоянии, будучи постоянно готова пересечь порог и вытеснить другие представления.

Предвосхищая вероятные упрёки в амбициозности, спешу оговориться, что речь в данной книге идёт вовсе не о самозабвенной попытке объять и объяснить Вселенную, мы напрочь лишены претензий на знание некоего универсального методологического способа разрешить все извечные загадки мироздания и не тешим себя иллюзией обладания Истиной. Эта книга свободна от амбиций постичь непостижимое, описать и объяснить духовный мир, у неё иная цель - описать проявление нуминозной реальности в этом, видимом и постижимом мире - национальном феномене. Объяснить, по каким законам она влияет на него, дать в пределах естественных форм человеческого познания представление о запредельном, сверхъестественном и бесформенном. А основанием для этих объяснений и описаний, источником доводов и аргументов стало, в том числе, интеллектуальное достояние великих мыслителей, достояние, которое само по себе есть не что иное, как облачённый в мысль нуминозный опыт.

Итак, если, как выражался Юнг, "мы хотим, чтобы наш новый настрой был подлинным, то есть укорененным в нашей собственной истории", нам нужно обратить свой взор внутрь, в глубину своего исторического прошлого и своего психологического настоящего, от бесформенных и бессознательных, но полных стихийной нуминозной энергетики сил которое нельзя спастись иначе, нежели ассимилировав их соответственно выработанным поколениями законам, воплотить в явь по примеру своих отцов, извечным мифическим примерам, которые несут в себе тайну нашего предназначения и являются ключами к исполнению его. Сказав "спастись", мы имеем ввиду опасность, которую представляет собой эта нуминозная энергия для тех, кто не умеет и не имеет средств обратить её себе во благо, и для кого, таким образом, это благо становится злом. Сама по себе эта бессознательная, первозданная сила, несущая в себе всю волю и дух прошлого и всю потенцию будущего, не просто необходима для жизни, но есть собственно её двигатель.