Конференция в Эвиане

В начале нового, XX, века в некоторых европейских странах произошли революции, в которых евреи играли важную роль. Возникли коммунистические партии, в которых также активно выступали евреи.

И тут встал «тревожный» вопрос о появлении «международного еврейства», против которого выступили многие известные европейские и американские деятели, такие, как, например ярый антисемит автомобильный магнат Генри Форд.

Приобрела популярность арийская расовая теория, о которой мы говорили выше. Ее приняла на вооружение национал-социалистическая партия Германии, образовавшаяся в 1924 году. Вождь этой партии Адольф Гитлер изложил свои изуверские, юдофобские взгляды в книге «Mein Kampf» (Моя борьба). В этом сочинении высказывались идеи, реализацией которых стала Вторая мировая война. Гитлер использовал основные тезисы популярной в то время идеологии «еврейской угрозы» о монопольном захвате мировой власти евреями. Например, утверждалось, что международный язык эсперанто может стать частью еврейского заговора. Ничего нового за три тысячи лет: вспомним предупреждение египетского фараона.

Адольф Гитлер пришёл к власти 30 января 1933 года, когда президент Гинденбург назначил его канцлером Германии. То есть вполне официально и демократично. Но…

С тех пор основы расовой теории были возведены в степень законов, и антисемитизм стал официальной политической линией Германии.

Положение европейских евреев резко ухудшилось после аншлюса – насильственного присоединения Австрии к Германии, состоявшегося в марте 1938 года. С этого времени со стороны главных репрессивно-карательных учреждений Германии, в ведении которых находилось «окончательное решение» еврейского вопроса – гестапо и служб СС начались силовые акции, принуждавшие евреев Третьего рейха к эмиграции. Эти акции возглавлял Адольф Эйхман. Многим евреям удалось эмигрировать, но большинство в Германии и Австрии, примерно 600 000, выехать не смогли. Они были обречены. Куда им было бежать, кто их хотел принимать?

В связи с этим Президент США Франклин Делано Рузвельт предложил созвать конференцию по вопросу беженцев.

Слухи о предстоящей конференции стали распространяться уже в марте 1938 года среди обеспокоенных евреев, считавших себя узниками, запертыми в Германии и Австрии. С чем связывали эти обречённые свои надежды? В основном, с Америкой. Считалось, что США – эталон свободы, а сам президент этой могущественной страны Франклин Рузвельт слыл демократом и гуманистом. Главное – существовали ежегодные, оговоренные законом эмиграционные квоты в США.

Ожидаемая конференция состоялась в июле 1938 года. Как бы в насмешку над обречёнными евреями она прошла в комфортных условиях на берегу Женевского озера, во французском курортном городке Эвиан-ле-Бен, который славится прекрасной минеральной водой. В конференции приняли участие 32 страны. В ходе девятидневного совещания все до одного делегаты выразили сочувствие к людям, готовым стать беженцами (потрясающее лицемерие, учитывая последствия!). Однако большинство стран, включая США и Британию, заявили, что не смогут больше принимать беженцев, так как квоты исчерпаны. Только одна крошечная Доминиканская Республика поначалу согласилась принять новых беженцев, да и то потом передумала.

Представителей от самих беженцев на конференцию не допустили, а президенту Еврейского агентства Хаиму Вейцману, которого Лига Наций и Великобритания воспринимали как представителя еврейского народа, не только не разрешили выступить, но не дали даже поговорить с англичанами и американцами ни до, ни после конференции.

Голда Меир, палестинский политический деятель, присутствовала на конференции в качестве наблюдателя. В своей книге «Моя жизнь» она писала:

«Страшное это было дело – сидеть в роскошном зале и слушать, как делегаты 32-х стран поочерёдно объясняют, что они хотели бы принять значительное число беженцев, но что, к несчастью, не в состоянии это сделать. Человек, не переживший это, не в состоянии понять, что я испытывала в Эвиане. Всю эту смесь горя, разочарования, ярости и ужаса. Мне хотелось встать и крикнуть всем им: "Вы что, не понимаете, что эти "цифры" – живые люди, люди, которые, если вы не впустите их, обречены сидеть до смерти в концлагерях или скитаться по миру как прокажённые?". Конечно, я не знала тогда, что этих беженцев, которых никто не хотел, ожидает смерть. Если бы я это знала, то не смогла бы молча сидеть, соблюдая дисциплину и вежливость».

Стоит сказать, что Советский Союз не был представлен на этой конференции и мог чувствовать себя совершенно спокойно в отношении европейских евреев-беженцев, которых он не собирался принимать.

Никто не опровергает и подлинность советско-германской переписки 1940 года о переселении евреев из Германии и оккупированных ею стран в Еврейскую Автономную Область РСФСР. Однако СССР тогда не принял в безлюдное Забайкалье ни одного из трёх миллионов несчастных, которые вскоре погибли в газовых камерах.

Большие надежды возлагались на страны Латинской Америки. Например, Бразилия и Аргентина обладали огромными незаселёнными землями, остро нуждались в специалистах и просто в рабочей силе, но и они в ущерб собственной экономике отказались помочь евреям. В кулуарах некоторые участники признавались, что не имеют желания принимать у себя «человеческие отбросы» Европы. Короче, эта миролюбивая конференция, призванная помочь спасению европейских евреев, окончилась пшиком. Границы всех государств остались закрытыми, а евреи по-прежнему томились взаперти в Третьем рейхе, или Третьей империи, как гордо стала именовать себя Германия с 1933 года, с приходом Гитлера к власти.

Увы, немецкие евреи, так надеявшиеся на демократическую Америку и гуманизм её президента Рузвельта, не могли знать о растущем жестоком антисемитизме в США. В том же июле 1938 го американский журнал «Форчун» провел опрос, согласно которому лишь 4,9 % опрошенных поддержали идею повышения иммиграционной квоты. Вдумайтесь! Даже в 1942 году, когда США находились в состоянии войны с Японией и Германией, на вопрос социологов, кого они считают главной угрозой для Америки, вариант «евреи» набрал у американских граждан в три раза больше голосов, чем «японцы», и в четыре раза больше, чем «немцы».