Владимир БОНДАРЕНКО ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО

Владимир БОНДАРЕНКО ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО

Необходимые уточнения

Когда в газету пришло это Открытое письмо из Мурманска от Розы Хабибовны Смирновой – вдовы поэта, члена Союза писателей России Владимира Смирнова (текст см. на стр.3), уточняющее и частично опровергающее размышления Вячеслава Огрызко о саамской поэтессе Октябрине Вороновой, я долго размышлял, прежде чем его опубликовать.

С одной стороны, минуя всю давнюю сложность отношений с главным редактором "Литературной России", я всегда ценил его подвижнический труд по изучению малых народов Севера и Сибири. Кто ещё, кроме него, взялся бы за такую немодную тему, как работа над словарями и справочниками по этим мало известным литературам, кто изучал бы творчество саамов, чукчей, ханты, манси и других народов, проживающих на самой кромке Северного Ледовитого океана. Я могу спорить с Огрызко по тем или иным проблемам, затронутым статьями в его газете, могу упрекать его в ненужном налёте бульварности, но всегда ценил и ценю его труды по литературе малых народов.

Увы, оказывается и в своём подвижничестве он позволяет себе всё те же окололитературные крутые виражи. Я знал хорошо саамскую поэтессу Октябрину Воронову, так как часто бывал в Мурманске по литературным делам. Знал и то, что именно русский писатель-подвижник Виталий Маслов заметил и вытащил на свет Божий это саамское дарование. В мурманской литературной среде авторитет Ворониной был неколебим. Так надо ли, согласно нынешней моде, упрекать русских писателей Мурманска в том, что они, этакие колонизаторы и оккупанты, не давали волю саамской литературе? В своё время я был поражён, когда то уважаемый мною Юрий Рытхэу, то не менее уважаемый и хорошо знакомый Владимир Санги в годы перестройки стали упрекать русских в целом, и русскую литературу в частности, в ущемлении их прав. Сколько переводов было сделано лучшими русскими писателями и поэтами, от Владимира Солоухина до Юрия Кузнецова, сколько книг издано, сидели во всех президиумах. И вдруг – и им "недодано". К счастью, сейчас, по крайней мере, среди писателей малых народов Севера и Сибири такая мода прошла, поняли, что без русских писателей им грозит полное забвение. И никакие редкие западные гранты их не спасут.

И вдруг проявляется, что и Вячеслав Огрызко оказался сторонником этой версии ущемления русскими писателями прав национальных литератур. Да где бы была уважаемая Октябрина Воронова, если бы не усилия мурманской писательской организации, во главе с моим давним другом Виталием Масловым. Чистейшей души человек. Зачем же так на него? Объясняю это лишь неизбежной в нашей газетной суете неразберихой.

Впрочем, если Вячеславу есть что ответить, готовы напечатать его ответ. В спешке ведь иной раз напишешь что-то случайное и ошибочное – газета не ждёт, – приходится потом оправдываться.

В той же "Литературной России" недавно была опубликована полемическая статья Владимира Личутина "Вниз по склону под фанфары". Сначала он принёс её мне, но я по ряду причин публиковать не стал. Договорились, что отошлю в "Литературную Россию". Послал по своему рабочему компьютеру, а для того, чтобы Огрызко было понятно, почему вдруг статья пришла из "Дня литературы", я написал маленькое сопроводительное письмо, объясняющее причины появления этих размышлений Владимира Личутина. Позже позвонил Славе и сказал, что письмо не для публикации, это моё пояснение ситуации.

Немного зная постоянную провокативность Огрызко, про себя подумал, всё равно он и моё письмо опубликует. И даже смирился с этим. Тем более, скрывать там было нечего – мысли все мои, не раз проговорённые. Но, сочиняя это письмо на ходу перед отправкой в "Литературную Россию" и вовсе не для печати, я увы, тоже допустил небрежность: написал о том, что "бывший работник "Нашего современника" переслал статью Станиславу Куняеву с припиской, чтобы тот его не выдавал…" Мне сразу же позвонили почти все бывшие работники "Нашего современника" со справедливыми претензиями, мол, докажи…"

Сразу скажу, что я был неправ, и извиняюсь перед всеми бывшими сотрудниками "Нашего современника". Мой упрёк в их сторону необоснован. Ибо дело было, возможно, так: кто-то, бывший ли сотрудник, или поклонник и автор журнала, или просто почитатель таланта Куняева (опять же, прошу прощения за мои всего лишь гипотезы), решил "поиграть" с Куняевым и, заметив полемическую статью Личутина у редактора "Литературной газеты" на столе, выкрал её и принёс Куняеву с припиской: "Станислав Юрьевич! Как сами понимаете, Вы этой статьи не видели и Вам её никто не передавал".

Увы для этого куняевского поклонника, так как Станислав Юрьевич, разгневанный чтением, сразу же принёс её мне в редакцию для публикации. Даже не уничтожив этой приписки. Экземпляр и сейчас лежит у меня в архиве. Я не собираюсь, если не заставят обстоятельства, отдавать её на судебную экспертизу в поисках этого тайного поклонника.

Рано или поздно или сам Станислав Куняев напишет в своих мемуарах, как было дело, или этот поклонник сам где-нибудь похвастается своим подвигом. Я был готов и на самом деле опубликовать статью, тем более, если этого жаждет сам главный обвиняемый в этой статье. Но без согласия Личутина печатать её я никак не мог. Звоню Личутину; оказывается, Володя сам категорически раздумал печатать её в "Литературке" и свой экземпляр уничтожил, решив, что ни к чему вносить лишнюю смуту в русские литературные ряды. Если бы ни этот тайный поклонник Куняева, статья Личутина просто не была бы опубликована ни тогда, ни теперь.

Станиславу Куняеву публикация личутинской статьи была нужна ещё год назад для того, чтобы опровергнуть её. Не дождавшись публикации от самого Личутина, Куняев всё же даёт у себя в журнале отрывки из выкраденной в "Литературной газете" статьи. После этого уже сам Личутин вынужден был дать статью целиком в "Литературной России".

Получается, что вся ответственность за публикацию статьи лежит на Куняеве, ибо "благодаря" его усилиям она и увидела свет. А я виню себя лишь в том, что написал свою приписку при пересылке статьи Личутина в "Литературную Россию", не продумав каждое слово. И верно же, необязательно бывший сотрудник передал этот личутинский текст Станиславу Куняеву. Ещё раз извиняюсь перед всеми бывшими сотрудниками.

К сожалению, точно также и Вячеслав Огрызко поспешил обвинить верного друга саамской поэтессы Виталия Маслова в великодержавном шовинизме (см. стр. 3)...