«Люди-шимпанзе»
«Люди-шимпанзе»
Начиная с 1860-х годов, проходившие между учеными дебаты на тему о связях человека с животными вызвали у британских расистов частые сравнения ирландцев и чернокожих с обезьянами. Кембриджский историк и романист Чарльз Кингсли, автор книги «Водяные дети», писал своей жене из Ирландии в 1860 году: « Меня преследуют люди-шимпанзе, которых я видел повсюду на сотни миль в этой ужасной стране. увидеть белых шимпанзе — это кошмарно; если бы они были черными, это хотя бы не так бросалось в глаза, но их кожа, за исключением этот мест, где она открыта для загара, так же бела, как наша.»
Первая взрослая живая горилла прибыла в лондонский зоопарк в 1860 году, вызвав живой интерес викторианцев, спешивших увидеть своего ближайшего родственника. Это событие захватили в свои руки юмористы, и в 1862 году журнал «Панч» опубликовал сатиру под названием «Недостающее звено», нападавшую на ирландских иммигрантов.
Обедневшие ирландцы были вынуждены ехать в Британию в поисках работы по крайней мере с 18 века, и построили, среди прочего, сеть британских каналов. Великий Голод вызвал массовый исход населения из Ирландии, и расизм по отношению к ирландским иммигрантам в Англии и Шотландии принял поистине катастрофические формы. Сатирик «Панча» писал: «Между гориллой и негром, безусловно, — целая пропасть. Леса и поля Африки не выставляют для нас ни одного примера какого-то промежуточного животного между ними. Но в этом случае, как и во многих других, философы напрасно ищут за границей то, что они легко могли бы найти у себя дома, если бы искали. Животное, занимающее среднее положение между гориллой и негром, может быть найдено пытливыми исследователями в самых гадких кварталах Лондона и Ливерпуля. Оно прибыло из Ирландии, откуда было вынуждено мигрировать; оно принадлежит к семье ирландских диких: самых низших пород ирландского Яху (Yahoo — клич ирландцев — прим. перев.). Когда оно общается с подобными ему существами, оно издает странные звуки. Кроме того, это — карабкающееся по стенам животное, которое иногда можно увидеть с лестницей и с грузом кирпичей в руках. Ирландский Яху чаще всего ограничивается нахождением внутри колонии себе подобных, за исключением тех случаев, когда он вынужден её покинуть для того, чтобы поживиться. Иногда оно пачкает все вокруг в состоянии возбуждения, а также способно нападать на цивилизованных людей, которые вызвали его гнев.»
Викторианский нездоровый интерес к своим родственниками-обезьянами совпал по времени с ростом революционного Фенианского движения, посвященного освобождению Ирландии вооруженным путем и возвращению земли народу. Участники Фенианского движения нападали на полицейские участки в Ирландии и осуществляли взрывы бомб в Англии, и британские карикатуристы изображали их в виде обезьяноподобных чудовищ, угрожающих британской цивилизации. Такие карикатуристы, как знаменитый сэр Джон Тенниэл, рисовавший для «Панча», изображали доблестную Британию, защищающую нежную и зависимую Ибернию (Ирландию) от Фенианского чудовища.
Одним из меньшинства в Британии, понимавшего, что Фенианское движение является продуктом британского правления, а не ирландской нерациональности, был политэкономист Джон Стюарт Милл. Он протестовал против неинформированной реакции в Британии на Фенианское восстание: «Увы самодовольному невежеству правителей, будь то короли, «сливки общества» или целые народы! Если и существует нечто, печальнее самой худшей из бед, это может быть только искренняя убежденность, с которой сотни англичан говорят, что не могут понять.[9] Они не знают, что враждебность, которая имеет под собой единственную причину — ненависть правителей — являет собой высшую точку той нелюбви, что возникла из всего фатального и непоправимого.[10] То, что в отношении ирландцев к нашей власти кажется нам явным отвращением, на самом деле есть доказательство, того что мы почти упустили последнюю возможность исправить создавшееся положение.»
К тому времени почти половина Ирландии принадлежала всего лишь 750 лэндлордам. Ирландских арендаторов все чаще выселяли с участков и выбрасывали из домов: только в 1880 году было 2100 изгнанных семей. Такие условия привели к массовым протестам, направляемым Земельной Лигой, которые сопровождались все более и более ожесточенной аграрной войной, в ходе которой некоторые лэндлорды были убиты. Британские карикатуристы ответили на это изображением сторонников Земельной Лиги с обезьяноподобными лицами, огромными ия острыми когтями. По мере того, как конституционное. Ирландской Партии Гомруля в парламенте становилось все более воинственным, лидер её Чарльз Стюарт Парнелл и его соратники тоже стали изображаться с обезьяньими чертами лица.
Конечно, сами ирландцы видели события совсем в другом свете. В сатирических журналах, читаемых ирландскими высшими и средними классами, именно ирландцы — лидеры движения Гомруля и крестьяне-арендаторы — изображались красивыми и честными, в то время как Джон Буль и его прислужники — оранжисты, полицейские и чиновники — выглядели жестокими и уродливыми. Хотя ирландские карикатуристы обычно не изображали британцев в виде обезьян, иногда они прибегали к этому методу, — в частности, для того, чтобы поиздеваться над тем, какие взгляды на ирландцев были у британских карикатуристов.
Столетиями английское правительство пыталось упрочить свою власть за счет разрушения культуры и языка Ирландии, Шотландии и Уэльса. В ирландских школах детям на шею вешали специальные бирки, и всякий раз, как замечали, что ребенок говорит по-ирландски, на бирке делали особую отметку, а в конце дня наказывали его за все эти «проступки».
Похожее приспособление использовалось и в Шотландии, и в Уэльсе. Вот строчка из описания положения дел в Уэльсе в 1840-м году: «Содержание знающих свое дело наставников обходится во много раз дешевле, чем армия и полиция.»
Кампания по спасению ирландского языка была начата ирландцами-протестантами в восемнадцатом веке, однако, когда в 1831-м году была введена «национальная» система образования — впоследствии охарактеризованная поэтом-революционером Патриком Пирсом как «адская машина» — ирландский язык уже никак не был в ней представлен и быстро катился к пропасти забвения.
Подъем националистического движения во второй половине девятнадцатого века сопровождался возникновением интереса к языку и истории Ирландии и чувством национальной гордости. Именно в этот период создаются многочисленные организации, посвященные ирландской культуре. Благодаря неустанной агитации ирландский снова был введен в учебный план в 1878 году, хотя и как необязательный предмет.
Национальное самосознание нашло свое отражение и в театральной сфере. В манифесте театра Аббатства (Abbey Theatre), изданном в 1890-м, поэт Уильям Батлер Йейтс пишет: «Наш театр докажет, что Ирландия — больше не место, как раньше, для фальшивых трагедий и опереточных страданий.»
Крупный драматург Джон Миллингтон писал: «Не нужно забывать, что половина неприятностей в отношениях между Англией и Ирландией возникла из-за непонимания англичанами национального характера ирландцев, того непонимания, что мы наблюдаем в искаженных свидетельствах историков и карикатурных стереотипах. Все это сделало ирландцев в глазах англичан книгой за семью печатями.»