Роман Ромов ЦЕНЫ ЦЕННОСТЕЙ
Роман Ромов ЦЕНЫ ЦЕННОСТЕЙ
ПРО ОЗЕРО СВЯТОЕ
На улице Розы улице Люксембург
Жила себе девочка Потапова Алевтина.
Жил дед по нелепому прозвищу Демиург,
Ещё жила кошка без прозвища и коза Скотина.
Раз Алевтина с дедом купаться пошли
На озеро Святое — потому что им душно стало.
Дед, кувыркаясь, водичкой плескал вдали,
А девочка грелась в песке и фантик читала.
Сморило девочку солнышко, утащило вниз,
И вот она будто на самом дне очутилась.
Кругом сосны навалены, корнями переплелись,
А посередь часовня, укромна как Божья милость.
Из окон сквозь воду льётся свет неразъят.
Глядит девочка внутрь, и видит деда —
Дед с Николай Угодником на коленях стоят
Про Алевтину с Богом ведут беседу.
Вечером дед и девочка играли в лото,
За ними кошка следила вполоборота.
А в Святом озере не купался больше никто,
Потому что озеро укрыло себя болотом.
ПОСЛЕДНЕЕ СТИХОТВОРЕНИЕ ПРО ЖИЗНЬ
Можно жизнь сворачивать в жилы,
А можно напрячься и перестать дышать.
Бывший человек Серёга Башилов
Вышел с девятого этажа.
Не дошёл, увяз в дереве-тополе.
Внизу угрюмая круговерть.
Недоглядели, говорят, прохлопали.
Теперь-от есть, на что посмотреть.
Служба спасения ругается матом.
Глупые хлопоты — спасать мертвяка.
К чужому окну осталась прижата
Багровая неживая рука.
Соседи чёрные варят чёрное
Черно, как на рынке, — па-а-берегись.
Коты-верхолазы, хвосты верчёные,
Трутся о бывшую Серёгину жизнь.
ПИСЬМО ИЗ ЛЮБЕРЕЦ
Потомственная колдунья Копосова Е.К.
Заговорила клумбы вокруг городского ДК.
Кто станет мять эту мяту, одуванчики и душицу,
Останется без работы и сил половых лишится.
О том говорят таблички, о том шелестят кусты.
Потому нетронуты клумбы и скамейки рядом пусты.
В одной стороне Москва, в другой стороне болото.
Некто и кое-кто у обочины бьют кого-то.
Наплевав на дорожные знаки, погонщики Жигулей
Сквозь заговоренный город проскакивают скорей.
ПРО ТУТАЕВСКИХ РЕБЯТ
Про тутаевских ребят
Доброго не говорят.
Тот ворует, этот режет,
Кто и вовсе дуроват.
Цвёл особенный народ,
А теперь наоборот —
Овцы больше не плодятся,
Лук на грядках не растёт.
У тутаевских ребят
Комсомольский есть отряд.
Эти Троцкого читают,
Эти ложек не коптят.
Остальные — по углам,
Вдоль оконного стекла.
Рядом Волга протекала —
Вся к татарам утекла.
А у тёмного Христа
Снизу дверка непроста.
Кто пролезет на карачках —
С чистого начнёт листа.
Только лист не сбережёшь —
За оградой вечный дождь.
Выйдешь, чистенький, наружу —
мигом в лужу попадёшь.
БРИТ-ПОП
Чтобы искренность запечатлеть,
Чтобы ложную цельность нарушить,
Разверни ее взглядом наружу,
Обними, как летящая плеть.
Но на ней не оставишь следа,
Не пройдешься по ней бороздою —
У нее сургучом залитое
Молодое лицо навсегда.
ПРЕДАТЕЛИ
Всякая ценность имеет цену.
Господи, благослови измену,
Торг, всеобщую распродажу.
Пойду, унижен, уже не важен,
Продам и предам, и останусь целый,
Очищенный, абсолютно белый.
Никаких духовных ориентиров
Только бы снова перед потиром.
Только бы радовались тут и там
Идущие спереди и по пятам.
И ты приходи в святой своей пустоте
Стелиться по ветру и растворяться везде,
Быть каждой веткой и каждым листком на ней
Вне аргументов, вне доводов и идей.
Друг за друга держась, так и застынем оба:
Смешные, несамостоятельные до гроба.