Николай ГОЛИКОВ geah@ezmail.ru NET-ПОЭЗИЯ

Николай ГОЛИКОВ geah@ezmail.ru NET-ПОЭЗИЯ

ДЕМОГРАФИЯ–99

Воюем на три фронта,

а кушать нет и фунта.

Прославленная фронда

теперь — родная хунта.

Дома летят, как птицы,

но не на юг, а наземь.

И впору б, чем родиться,

самоубиться сразу.

ЛИЧНОЕ СЧАСТЬЕ ОДНОГЛАЗОГО

3.

Слова, о которых вчера говорили,

не знают значений

в кофейном словарике ежевечерних

имен и фамилий,

и можно похмельно листать —

за страницей

страницу, до самых

коварно заваренных правописаний —

и не исцелиться.

и лишь на окраинке дня, на картонке

захлопнутой чашки

еще что-то-значны, еще не вчерашни

слова, о которых

6.

"Let Us Go Then, You and I" (T.S.Eliot)

Там будет лес. Из трав и тротуаров

растет его гармония. И страх

уже вчистую нематериален,

и я во всем невыносимо прав.

Там будет лес. Какой-то жалкий случай

сомкнет его над нами или ход

трудов и дней, но даже в наилучшем

из случаев мы не спасемся от.

Отречься невозможно. Потому лишь,

что невозможно. Как наследный дар,

как завещанье всех дворов и улиц —

там будет лес. Давай пойдем туда.

ИST

Мне уже — сколько такие, как я,

не живут,

да и поболее.

Мне уже нечем скандалить.

Вдовушки, фишки —

беcчисленные дежа вю

и ничего, кроме вю.

И букет "Цинандали"

только что — пан, да пропах,

словно реверс медали.

Я выхожу на дорогу. Заметьте: один.

Тут до меня побывало.

Но, что любопытно,

к нам не вернулся никто.

Стародавних годин

гении, равно как шлюхи

времен общепита,—

все они, все

оприходованы и закрыты,

все они спят на холме.

Я шагаю на Ист.

Или, игривей: иду-я-шагаю.

К Востоку

ближе народ поголовно и веле-

речист

(так же, как к Западу — теле-):

свою караоку

воет, свою светлооку едрит.

Но без проку.

Здесь я когда-то писал.

И туземная знать,

знать, меня знать не побрезговав

или кого-то

переспросив, но решила,

что слово "казна" —

чуждо поэту.

Венок же — ткемалевый — вот он,

словно трусы в шесть утра —

на причинное место намотан.

Мне уже — сколько такие, как я,

не всосут

даже с испугу. Моя ситуация шире,

много- (так скажем) -образней.

Не древний сосуд,

не тетрапак

и не банка смирноффская, и не

Смерть от Воды,

а дурная пробоина в шине.

Здесь я когда-то замолк.

Всё побуквенно, как

было прописано, —

вроде рецепта припарок

мертвому.

Но, регистрируя каждый пустяк,

я регистрировал

каждый бесценный подарок

от Незнакомки — от родины,

мать ее так...