14 покровителей насилия

14 покровителей насилия

Ровно за один месяц и шесть дней до своей гибели архиепископ Сан-Сальвадора Оскар Арнульфо Ромеро (он был убит 24 марта 1980 года бандитами из «Союза белых воинов» во время богослужения в часовне госпиталя в предместье Сан-Сальвадора) дал интервью корреспонденту агентства Пренса Латина Марио Менендесу Родригесу. Это было его последнее интервью иностранному журналисту.

На вопрос, в чем, на его взгляд, состоит причина насилия в Сальвадоре, Ромеро ответил: «Причина всех наших бедствий — олигархия, эта ограниченная группа семейств, которых не волнует нищета народа. Напротив, его нищета им необходима, чтобы эксплуатировать дешевую и обильную рабочую силу».

Кто же они, эта ограниченная группа семейств, покровителей насилия в Сальвадоре, о которых говорил Ромеро? Еще в конце прошлого века их было 40 семейств, главным образом европейского происхождения и креолов. Потом их стало 14. Перечислю поименно: Мильет, Прието, Альварес, Киньонес, Дуэньос, Хиль, Регаладо, Вирола, Меса, Аайяу, Дейнингер, Кастро, Мелендес и Виланова.

Эти 14 кланов и находятся на вершине сальвадорской социальной пирамиды, являют собой первый эшелон сальвадорской олигархии. Людовик XIV говорил: «Государство — это я». Они заявляют: «Что хорошо для нас, то хорошо и для Сальвадора!» Испанский журнал «Сосиалиста» писал о них: «14 семейств контролируют экономику, они владеют жизнями и поместьями. Их имена кошмаром нависли над миллионами отчаявшихся людей, в большинстве своем метисов. Эти 14 семейств контролируют банки, производство кофе, хлопка, электроэнергии, экспорт и внешнюю торговлю. Из загородных клубов они, между двумя партиями в гольф, меняют генералов на генералов, полковников на генералов или разыгрывают избирательные фарсы, в результате которых к власти приходят защитники их интересов. При этом они сами не берутся за оружие».

Создается впечатление, что уже в саму основу генетической памяти поколений этих земельных аристократов легли жадность, властолюбие, стремление ограбить ближнего, классовая ненависть к человеку труда, к человеку вообще. Особенно к тем, кто требует свободы, социальной справедливости, подлинной демократии.

Показательно, что когда правительство Дуарте поторопилось сбросить со своих плеч груз ответственности за наведение порядка в столице после землетрясения и поручило частному сектору распределять всю поступающую в Сальвадор иностранную помощь, представители 14 олигархических семейств оказались в роли главных распределителей столь необходимых медикаментов, палаток, одежды, поступающих из-за рубежа. Они тут же не замедлили воспользоваться предоставившимися возможностями продавать пострадавшим все то, что должны были раздавать бесплатно. Правительство Дуарте молчаливо одобрило это кощунство.

Но, конечно, главное, что характерно для этих «грандов», — патологическая жестокость. Даже палач никарагуанского народа Сомоса не раз жаловался тогдашнему послу США в Сан-Сальвадоре: «Эти 14 сальвадорских семейств не дают мне покоя, потому что, по их мнению, я слишком мягок, слишком либерален». Каждый из них и все они вместе вызывают в памяти персонажи великого испанского художника-сатирика Франсиско Гойи, изобразившего в своей известной серии офортов «Капричос» в фантастической гротескной форме жуткие призраки мира зла, насилия, мракобесия, алчности, лицемерия.

Описывать богатства этих семейств было бы делом столь же утомительным, сколь и нелегким — настолько многообразны их владения и разнообразны источники доходов.

«14 грандов» — это вершина сальвадорской социальной пирамиды. Вокруг них вьются многочисленные, прожорливые, нахрапистые, нечистые на руку чада и домочадцы, прихлебатели — целый сонм двоюродных, троюродных, сводных братьев и сестер, свояков, своячениц, золовок, деверей, шуринов. Большинство из них — паразиты, прожигающие жизнь бездельники, имеющие огромные состояния. Те из них, кто решает заниматься каким-то делом, как правило, крупные спекулянты, взяточники, вымогатели, чиновники-казнокрады. Разумеется, внешне все эти чопорные самодовольные носители «голубой сальвадорской крови» стараются выглядеть презентабельно. У одного — офицерский мундир с регалиями. У другого — фрак дипломата. У третьего — мандат члена сальвадорского «парламента» или визитная карточка управляющего тем или иным акционерным обществом.

Как губительные метастазы раковой опухоли, «14 грандов» через эти второй и третий эшелоны проросли во все части экономического и политического сальвадорского организма, в государственный и военный аппарат. Им подчинен влиятельный слой национальной средней буржуазии — владельцы предприятий по первичной переработке сельхозсырья, крупные экспортеры, скупщики сельхозпродукции, интересы которых переплетаются с интересами крупных земельных собственников.

Приумножая через них свои богатства, «гранды» дают этим эшелонам также кормиться за счет народа, иметь свою «веку», о которой автор писал выше. В результате подкуп должностных лиц, шантаж, различные махинации и аферы в государственных учреждениях обрели в стране масштабы национального бедствия.

Однако вернемся к самому «верхнему ярусу» сальвадорской социальной пирамиды, к «совету 14 богов». Как говорят англичане, «ху из ху» — «кто есть кто» среди них. Общим для них является выколачивание прибылей из производства кофе, хлопка, сахарного тростника и бананов. В то же время каждый из «грандов», кроме Дуэньоса, специализирующегося лишь на производстве кофе, имеет свое «хобби» в области бизнеса. В руках Мелендесов — производство и распределение электроэнергии, дающее колоссальные прибыли. Мелендесы орудуют также в области импорта, выколачивая огромные суммы из продажи тракторов, машин, холодильников, различного другого хозяйственного оборудования. Аайяу наживаются на такой характерной для тропических стран потребности, как удовлетворение жажды. Они контролируют весь сбыт и производство прохладительных напитков и пива. Мильеты избрали финансовые операции. Они — банкиры богатых семейств и средних землевладельцев. В их сейфах сосредоточена большая часть акций сельскохозяйственного и торгового банков. Киньонесы владеют барами, ресторанами, дорогими гостиницами, эксплуатируют туристическую индустрию.

Бывали времена, когда некоторые из представителей этих семейств выходили из-за кулис на политическую авансцену. Так, с 1913 по 1927 год все президенты Сальвадора были выходцами из семей Мелендесов и Киньонесов. Впоследствии «14 грандов» решили, что это удобнее поручать послушным генералам-диктаторам, «сильным личностям», беря их на содержание.

Небезынтересно отметить, что и сальвадорской «суперэлите» не чужды бывают раздоры. В их среде действуют все те же принципы капиталистической конкуренции. Выступая сообща против народа, который они совместно грабят, они могут вцепиться в глотку друг другу за лучший кусок пирога. На этой основе происходит, так сказать, «естественный отбор» среди сальвадорских супермагнатов. Успеют ли они подойти к такому рубежу, когда на вершине сальвадорской социальной пирамиды останется одно из этих семейств, как это произошло в Никарагуа при Сомосе?

Разногласия в «клубе грандов» иногда возникают и в связи с тем, что одни больше привержены к латифундизму и настаивают на сохранении архаичных социально-экономических структур. Другие (их очень мало), более связавшие себя с промышленностью, начинают понимать неизбежность какой-то модернизации, чтобы сохранить политическую систему эксплуатации.

Понимать-то понимают, но отказываться от своих привилегий все же не желают. Тех же из них, до кого дошел разумный призыв Ромеро «снимите перстни с пальцев, или вы останетесь без рук», сурово наказывают. Так, например, по заданию «грандов» был убит «эскадронами смерти» один из представителей семейства Альваресов Энрике Альварес Кордова, бывший министром сельского хозяйства и входивший в руководство РДФ.

Преподаватель Центральноамериканского университета в Сан-Сальвадоре Эдуардо Голиндрес в своем фундаментальном исследовании «Экономические основы сальвадорской буржуазии», рисуя ее социальный портрет, пришел к выводу, имеющему очень важное политическое значение: «Маловероятно появление слоя прогрессивных промышленников, сторонников аграрной реформы и определенных преобразований, ибо основные промышленники являются одновременно крупными земельными собственниками и получают значительную часть своих прибылей за счет сельского хозяйства. Кроме того, промышленные предприятия тесно связаны с иностранным капиталом, они ощущают постоянную потребность в импорте сырья, оборудования, капитала и технологии из-за границы, прежде всего из США. Они, наконец, одновременно продают сельскохозяйственную продукцию в эти страны. Указанные причины и делают невозможным появление слоя прогрессивных промышленников, прогрессивной национальной буржуазии».

Сегодня многие из сальвадорских сверхбогачей, как уже говорилось, выехали в Майами, напуганные размахом всенародной борьбы против репрессивного режима, оставив в ведении управляющих под охраной «эскадронов смерти» и своих частных армий роскошные асиенды — усадьбы. Другие же переживают «смутное время» в Сальвадоре, окружив свои монументальные особняки стенами в 4–5 метров высотой с колючей проволокой. В этих дворцах-крепостях они устраивают званые «пиры во время чумы» и танцы. Их дети обучаются в пригороде Сан-Сальвадора в особой английской школе. 600 отпрысков в возрасте от 3 до 18 лет каждое утро сюда доставляет в сопровождении телохранителей вереница «мерседесов» и «олдсмобилей» с пуленепробиваемыми темными стеклами. Богато одетые чистенькие дети высаживаются из машин на тщательно подстриженные лужайки школьного двора.

Побывавшие в Сальвадоре рассказывают о поражающе контрастных картинах сальвадорской жизни. Среди зажиточных классов в крикливой форме проявляется вызывающее, необузданное желание продолжать наслаждаться жизнью как ни в чем не бывало. Когда по всей стране чувствуется смрадное дыхание смерти, проходят ошеломляющие своим великолепием демонстрации мод вокруг бассейна роскошной гостиницы «Камино реал», где вульгарные девицы вихляются перед «золотой молодежью». В одной из дискотек в фешенебельном районе сыновья и дочери богачей устраивают танцы вокруг фонтана, из которого льется шампанское. Состоятельные сальвадорцы и приезжие иностранцы ездят под охраной на пляж, находящийся в 30 километрах. Новые виллы, появляющиеся в богатых столичных кварталах Сан-Бенито и Эскалон, отличаются непристойным, наглым и крикливым богатством, бесстыдно выставляющимся напоказ. А рядом — страх и борьба за жизнь.

«Гнетущее впечатление нереальности и безумия» — так говорил о своих наблюдениях в сальвадорской столице специальный корреспондент испанского журнала «Камбио-16» Виктор Стейнберг: «Новая «мисс Сальвадор» вступила в танцевальный зал отеля «Президенте» в столице страны Сан-Сальвадоре под аплодисменты присутствующих. Она прошла рядом со мной, прекрасная и полная жизни. Но совсем недавно лишь в 30 километрах от столицы я видел тела партизан — иногда совсем юных, — погибших в одном из тысяч сражений этой бесконечной войны. Улыбки и жизнерадостные красотки соседствуют с другим лицом этой страны: войной, голодом, смертью. Веселье рядом с трагедией; игнорирование действительности и готовность принять муки… Для одной части населения страны значение имеет лишь изящная корона на голове новой королевы красоты. В другой же части страны…»

…О том, что творится недалеко от здания, где пресыщенные буржуа выбирали очередную сальвадорскую Нефертити, и в других частях страны, мы уже рассказали.