Александр ТОКАРЕВ БОЛЬШЕГО И НЕ НАДО

Александр ТОКАРЕВ БОЛЬШЕГО И НЕ НАДО

О фильме Владимира Бортко "Тарас Бульба"

В нынешнем году вся Россия отметила 200-летнюю годовщину Н.В. Гоголя. И хотя имя Гоголя связывают обычно с его сатирическими произведениями, где во всей своей "красе" предстают гениально выписанные автором архетипы чиновников разных рангов, всё же отрадно, что режиссер Владимир Бортко решил отметить это событие кинопостановкой именно "Тараса Бульбы", являющего собой произведение редкого в русской литературе XIX века жанра героического эпоса. Выпадение "Тараса Бульбы" из канвы русской классики позапрошлого века, величавость и гордость его героев мог бы признать и Константин Леонтьев, считавший, что вся русская литература XIX отравлена Гоголем. Особенность "Тараса" признаёт сегодня и циничный Эдуард Лимонов, много писавший о "трупном яде" XIX века, но преклоняющийся перед гоголевским шедевром. И Бортко, решившийся на экранизацию столь пафосного произведения, безусловно, рисковал снять ещё один гламурный шедевр а-ля Михалков. К счастью, этого не произошло. Фильм получился торжественный и величественный.

Фильм Бортко, снятый по сценарию не кого-нибудь, а самого Гоголя (так указано в титрах) отсылает нас к событиям далекого прошлого (у Гоголя, впрочем, время определено туманно, он говорит о XV веке, а действие повести растягивается аж на 150 лет), когда запорожцы поднялись на борьбу с Речью Посполитой. И борьба эта показана сквозь призму судьбы казачьего полковника Тараса Бульбы, переживающего глубокую личную драму. Его полк захватывают и разоряют "ляхи", жена погибает. Тарас поднимает казаков на борьбу. Но в этой борьбе его ждут новые потрясения. Сын Андрий влюбляется в польскую аристократку и переходит на сторону врага. А старший сын Остап попадает в плен и принимает мученическую смерть. Тарас мстит за сына и борется за свободу до самой своей гибели на костре.

Оставим въедливым кинокритикам обсуждение технических деталей фильма, особенностей игры актёров и операторской работы. Пусть циники и скептики поизгаляются над несовершенством картины Бортко и сравнят свои ожидания с увиденным. Мне же каждый подобный фильм кажется ещё одним русским прорывом, шагом на пути к нашей духовной победе. В атмосфере фильма, его эмоциональном настрое, героическом пафосе и состоит его значимость. И не столь важно, сколько на него угрохали денег, и кто их отстегнул. Важно то, что собственно фильм несёт, какие чувства вызывает (и вызывает ли вообще), забудет ли его зритель сразу после выхода из кинозала или посоветует смотреть своим знакомым и близким, изменится ли хоть чуть-чуть его мировосприятие или нет.

И в этом смысле фильм прекрасен. Ни много, ни мало. Прекрасна степь, на фоне которой выходят в Сечь двое молодых сыновей с отцом. Прекрасен Днепр, предстающий перед их взором. Прекрасны лихие казаки, пишущие письмо турецкому султану: "Ты, султан, чёрт турецкий…" Прекрасен Тарас (Богдан Ступка), бьющийся в самом начале фильма на кулаках с сыном Остапом (Владимир Вдовиченков). Прекрасна польская красавица панночка Эльжбета Мазовецкая (Магдалена Мельцаж), любовь к которой погубила Андрия, сама впоследствии трагически погибающая при родах. Ужасен и прекрасен её отец польский воевода (Любомирас Лауцявичюс), замахивающийся саблей на только что родившегося ребёнка, отнявшего жизнь у его дочери, а после бесстрастно отдающий Тараса в руки палачей.

Фильм глубоко, искренне трагичен. Душераздирающе прекрасна в своей трагичности сцена казни Остапа, чьи руки и ноги дробит безжалостный палач, в чью живую плоть врезается железный крюк, подвешивающий его на дыбу. Великолепен несчастный отец Тарас, стоящий в толпе в польском платье и отвечающий на каждый вопль умирающего Остапа: "Добре, сынку…" Жаль несчастного Андрия, вставшего на путь предательства и нашедшего свою "отчизну" в любимой женщине из стана врага.

Прочтением авторского текста сопровождаются сцены героической гибели казаков Тарасова войска, таких, как Мосий Шило (Михаил Боярский) и атаман Бородатый (Борис Хмельницкий). Врезается в память картина, в которой пленённый и приговорённый к сожжению Тарас подсказывает уходящим от погони казакам путь к спасению, а после погибает в огне костра, выкрикивая свои последние слова о грядущем русском царе, которому покорится вся земля.

По-своему хорош еврей Янкель (Сергей Дрейден), которого мы видим то униженно молящим Тараса о заступничестве от расправы разъярённых казаков, то проникающим в польскую крепость и увидевшим там Андрия, то гневно восклицающим перед тем, как отправиться с Тарасом на место казни Остапа в Варшаву, о том, что все грехи мира повесят всегда на "жида", и поэтому путь будет нелёгким. В разговорах Тараса и Янкеля автор фильма как раз и хотел подчеркнуть существование двух взаимоисключающих позиций по отношению к такому понятию, как Родина. Ведь Янкель искренне не понимает, почему Тарас гневается на сына, перешедшего к полякам: "Ведь там ему хорошо". Эта же тема звучит и в разговорах Остапа, для которого своя земля и свои товарищи всегда будут превыше абстрактных общечеловеческих истин, и Андрия, этого мнения не разделявшего и считающего, что каждый по-своему прав.

В фильме нет приторных сцен казачьего разгула, рек самогона и пресловутого украинского сала. Нет тех лубочных картинок, которыми изобилуют всевозможные "цирюльники". Нет разделения русского и украинского народов, что так принято стало подчеркивать позднее. Есть много патетических (так того требуют законы жанра и сам авторский текст) слов о Родине и вере православной, о русской земле, краше которой нет на всём белом свете. И о товариществе, крепче, чем на Руси, нигде не виданном. И пусть остолопы, считающие, что это обращение придумали коммунисты, откроют Гоголя и убедятся в своей неправоте. А русским "товарищам" противостоят в фильме польские "господа". Вот и выбирайте, с кем вы, дорогие россияне, и помогут ли вам, как Андрию, его "ляхи". Вот и прислушайтесь к словам самого Владимира Бортко, желающего, чтобы после просмотра его картины "наплевали на Новодворскую и Ковалёва и пошли дружными рядами записываться в КПРФ". Пожалуй, соглашусь здесь с Захаром Прилепиным, утверждающим, что пора бы нам всем начать по капле выдавливать из себя господина, как когда-то советовали выдавливать раба. И становиться, наконец, товарищами.

Есть в фильме много прекрасно снятых батальных сцен, где на головы осаждающих крепость казаков льётся смола и падают огромные камни, отсекаются саблями головы. Лихие скачки конной атаки, блеск доспехов польских рыцарей, за спинами которых шелестят перья. Звон сабель, копья, впивающиеся в тела поверженных врагов, крики и вопли сражающихся. Есть красивая тонкая эротика, иллюстрирующая отношения Андрия со своей "царицей". Есть торжественное музыкальное оформление, исполненное композитором Игорем Корнелюком.

Но главное, Бортко подчеркнул суть. Такой незамысловатый, проверенный временем набор истин: Родина и вера святы, предатели не заслуживают прощения, а героям – вечная слава и память народная! Большего и не надо.