3. Многоликость теории Мальтуса

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

3. Многоликость теории Мальтуса

Живучести мальтузианства немало способствует то, что теория Мальтуса с самого начала оказалась причастной ко многим областям знаний, хотя и как лженаука. Это обстоятельство придало мальтузианству определенную гибкость, способность маневрировать под ударами критики.

Теорию Мальтуса чаще всего характеризуют как экономическую. Действительно, в ней затронуты острые проблемы экономической жизни. Среди них — никогда не терявший своей актуальности вопрос о способности земли обеспечить людей необходимым продовольствием.

Относительно низкий темп увеличения продовольственных ресурсов основан в теории Мальтуса на так называемом «законе убывающего плодородия почвы». Согласно этому «закону», который был сформулирован в Англии еще до Мальтуса, с каждым новым вложением в землю (почву) средств и труда от сельского хозяйства получают будто бы все меньшую отдачу. В. И. Ленин охарактеризовал это суждение как бессодержательную абстракцию, поскольку в стороне остается самое главное: уровень техники, состояние производительных сил[2].

Теория Мальтуса изображает население лишь как потребителя благ, тогда как оно является создателем всех материальных и духовных ценностей, основой и субъектом всего общественного процесса производства.

Марксизм-ленинизм доказал полную несостоятельность Мальтуса как экономиста. Тем не менее, поскольку в «Опыте» затронуты экономические проблемы, теорию Мальтуса называют экономической, относя ее к вульгарной политической экономии.

Значительное место в теории Мальтуса занимают проблемы демографического характера. Они представлены попыткой объяснить механизм смены поколений. Уровень рождаемости, согласно Мальтусу, в принципе имеет у людей, как и у всех других существ, стремление достигнуть максимума. Но средств существования хватает лишь на какое-то ограниченное число людей. Поэтому природа пускает в ход «разрушительные препятствия»: убирает излишек населения с помощью голода, эпидемий, войн. Если же человечество хочет избежать такой жестокой меры, хотя, по Мальтусу, и вполне естественной, должна быть открыта дорога предупредительным препятствиям. Неимущие классы должны любыми средствами ограничивать свое потомство.

Как видим, Мальтус сформулировал откровенно биологическую концепцию смены поколений. «Явления природы,— говорится в «Опыте»,— подчинены неизменным законам, и мы не имеем никакого права думать, что с тех пор, пока существует мир, законы, управляющие населением, подверглись каким-либо изменениям». Мысль вполне четкая: народонаселением управляют вечные, природные законы.

К. Маркс вскрыл полную несостоятельность этого тезиса. Размножение живых существ под воздействием одних лишь природных сил может осуществляться только в мире растений и животных, но и по отношению к ним это верно до того момента, пока в эту область не начал вторгаться человек. Автор «Опыта», писал Маркс, совершенно неправильно предполагает, будто «возрастание числа людей есть чисто природный процесс, который нуждается во внешних ограничениях, препятствиях, для того чтобы он не развивался в геометрической прогрессии»[3].

Заключения автора «Опыта» о законах возобновления населения антинаучны. Поскольку все же Мальтус касается этих законов, а они являются предметом демографии, его теорию можно считать демографической.

Теория Мальтуса определенным образом касается движущих сил развития человеческого общества, а это— проблема социологической науки в широком смысле. По Мальтусу, получается, что основным фактором прогресса является всемерное ограничение роста населения. Интенсивность же этого ограничения определяется, по его мнению, поведением личности, отношением человека к численности потомства, которым он собирается обзавестись. Здесь теория Мальтуса соприкасается с социологической наукой в ее узком смысле.

Социологические посылки теории Мальтуса неверны. Прогресс человеческого общества, как неопровержимо доказал марксизм, зависит в решающей степени не от количественных изменений в народонаселении (хотя их роль сама по себе значительна), а от уровня развития производительных сил и характера господствующих в обществе производственных отношений.

Важным моментом социологического аспекта «Опыта» являются суждения Мальтуса о частной собственности. Он считает ее естественной и потому вечной, а законы, охраняющие частную собственность, объявляет «высшим благом». Без таких законов, писал Мальтус, в обществе получил бы полное господство эгоизм людей и непрерывно возникали бы поводы для вражды. Заметим, что, подобно другим буржуазным обществоведам, автор «Опыта» не проводит различия между собственностью частной и личной. Он игнорирует вывод своих современников социалистов-утопистов о том, что частная собственность является источником угнетения и социальной несправедливости и что поэтому ее необходимо упразднить. Он ополчается против идеи социального равенства, бездоказательно заявляя, будто такое равенство невозможно.

И на этот раз теория Мальтуса предстает в негативном плане. Но с той же условностью, с которой ее называют экономической и демографической теорией, ее в данном случае можно определить как теорию социологическую.

С равным правом ее можно рассматривать и как теорию политическую. Так именно оценивают ее историки, юристы. В самом деле, назначением трактата Мальтуса было переложить вину за нищенское положение трудящихся с господствующих, эксплуататорских классов на самих бедняков. Мальтус в этой связи объявил бессмысленными революционные выступления трудящихся. Эти действия, по его утверждению, порождаются существованием «избыточного населения». Достаточно будто бы лишь предупредить появление излишка населения путем ограничения рождаемости, и будет покончено с мятежами, а заодно, по его словам, и с политическими болезнями. Это было прямой защитой эксплуататорского строя, его институтов угнетения. По словам Ф. Энгельса, концепция Мальтуса явилась самым откровенным провозглашением войны буржуазии против пролетариата[4].

В теории Мальтуса имеются суждения и философского порядка. Он констатирует всевластие природы над бытием человека, начинающееся, по его мнению, с действия великого закона взаимопритяжения полов. Этот закон, утверждает он, в конечном счете порождает перенаселенность, лишних людей. А с лишними, напоминает Мальтус, расправляется сама природа. Она этим подтверждает, что на великом жизненном пиру для бедняка нет места. Поэтому, заключает автор «Опыта», бедняк не имеет ни малейшего права требовать даже какого-либо пропитания. Лучше всего для него уйти из жизни— погибнуть то ли на поле брани, то ли от смертоносного заболевания, то ли, наконец, просто от голода. Такой приговор природы вполне закономерен, делает вывод Мальтус, его не в состоянии изменить ни более совершенная форма руководства обществом, ни даже более справедливое «распределение имуществ». Мальтус добавляет, что такой порядок закреплен богом. Идеалистическое мышление и искажение качественного различия между человеком и природой — таковы главные черты философии Мальтуса.

Марксизм-ленинизм нанес сокрушительный удар по этой философии. В трудах К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ленина убедительно показано, что высший закон, которому подвластно народонаселение, не природный, а социальный, общественный. Каков общественный строй, таковы и закономерности изменений в народонаселении. «Лишние люди»—неизбежный продукт эксплуататорского строя. Социализм же, как известно, снимает эту проблему. Под влиянием общественных, а не природных связей складывается демографическое поведение людей.

Когда, например, капиталист использовал детский труд, семьи рабочих реагировали на это высокой рождаемостью. С появлением каждого нового ребенка возникала новая надежда на увеличение достатка семьи.

С развитием капитализма в условиях обострявшейся конкуренции предпринимателю нужны были не просто рабочие, а работники с известным уровнем образования и профессиональной подготовки. Детей нужно было обучать, прежде всего в общеобразовательной школе. Расходы семьи на воспитание детей возросли. Это способствовало заметному снижению рождаемости в рабочей среде.

Можно привести множество других фактов из истории народонаселения в разных странах и в разные эпохи. И все они будут свидетельствовать о социальном характере демографических изменений. Сведение процессов, происходящих в народонаселении, к их природной (непосредственной) основе и игнорирование при этом социального, решающего влияния на эти процессы фальсифицирует, искажает истину. Искажение на этот раз — в философском плане. И потому оправдана трактовка мальтузианства как теории с философской направленностью.

Вот, следовательно, сколько сторон, аспектов оказалось у этой теории, сколько она одновременно имеет «прописок» в науке. Это целая совокупность взглядов, но взглядов ненаучных, ложных.

Иногда эту совокупность называют системой. Как известно, под системой имеется в виду связь определенных элементов, из которых каждый необходим как непременное условие существования данной системы в целом. Рассмотренные выше аспекты теории Мальтуса взаимосвязаны, что дает буржуазным идеологам повод утверждать величие Мальтуса как ученого. Но на самом деле системность этой теории никак нельзя считать заслугой автора. Трактат Мальтуса просто-напросто отразил суждения, которые его автор вычитал в книгах ученых прошлого, отличавшихся энциклопедичностью знаний.

Сам Мальтус в предисловии ко второму изданию своего сочинения (став подлинной находкой для буржуа и аристократов, эта книга еще при жизни Мальтуса была издана шесть раз) так описывал историю появления «Опыта»: «Книга появилась под впечатлением минуты— на основании незначительных материалов, имевшихся тогда у меня под рукой, в деревне, где я жил. Юм, Уоллес, Адам Смит, Прайс были единственными писателями, из сочинений которых я вывел закон, составлявший главное содержание книги». Карл Маркс следующим образом уточнил признание Мальтуса: «...эта работа в своей первоначальной форме есть не что иное, как ученически-поверхностный и поповски-напыщенный плагиат « из Дефо, сэра Джемса Стюарта, Таунсенда, Франклина, Уоллеса и т. д. и не содержит ни одного самостоятельного положения»[5].

Итак, теория, с которой выступил Мальтус, получилась многоликой. В таком виде перешла она в наследство мальтузианцам сегодняшним, что позволяет им нередко прятать за какими-то гранями мальтузианства подлинную сущность этой теории и уклоняться от ударов ее противников..